Закон Арены - Дмитрий Олегович Силлов
И у меня получилось!
Длинный кузов с грохотом рухнул вниз, похоронив под собой и бюргера, и телеков. Я же, выдохнув с облегчением, опустился на одно колено – ментальные атаки практически полностью лишили меня сил, и мне нужно было хотя бы минуту передохнуть, чтобы прийти в себя и не шатаясь покинуть Арену.
Но я рано расслабился.
Металлические листы кузова вдруг начали рваться, как бумага, словно невидимый великан раздирал его изнутри.
И не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему это происходит.
В последний момент бюргер сделал что-то – то ли ударил вверх ментальной силой, прорвав падающее на него дно кузова, то ли еще что, но, так или иначе, он выжил. И прямо сейчас прорывался наружу, чтобы увидеть меня и, подняв вверх, расплющить об землю или об кирпичные стены Арены.
Стрелять в тварь было бесполезно – похоже, моя очередь не принесла ему заметного ущерба, а может, он просто ментально отклонил от себя летящие пули. И тогда я, собрав последние силы, бросил автомат, выдернул из ножен «Бритву» и ринулся вперед.
Я бежал и видел, как под ударами изнутри отгибаются на внешнюю сторону разорванные металлические листы кузова. Видимо, бюргер тоже изрядно поистратил силы, и качнуть новых было не из кого – двух телеков кузов уж точно похоронил под собой. Но было понятно: еще один-два удара, и тварь выйдет наружу, наши взгляды встретятся, и налитые яростью глаза мутанта будут последним, что я увижу в этой жизни.
Время вновь растянулось, став немного резиновым, как всегда бывает в критические моменты моей жизни. Я очень четко видел, как медленно отгибается на меня рваный лист металла, как из-под него появляется растянутая в вопле безобразная харя мута, и что не успеваю я добежать до него, ибо не фиг расслабляться до того, как увидел труп своего врага и удостоверился в том, что он действительно мертв… Не стоял бы на колене, отдуваясь, точно б успел – а так, видимо, подыхать придется, не добежав всего-то с десяток шагов…
И тогда я на бегу, ни на что не надеясь, изо всех оставшихся сил швырнул «Бритву» в рожу бюргера, прекрасно помня, что метание ножей не моя тема, тем более на бегу, тем более рукой, которую почти не чувствовал от усталости…
Но я очень хотел попасть!
Так, как человек, висящий над пропастью, очень хочет, чтобы тонкая альпинистская веревка не перетерлась об камень и чтобы выдержал последний крюк, не вылетевший из скальной трещины…
И я прям почувствовал, как моя обновленная «Бритва» отозвалась на мое желание! Прям будто что-то похожее на «да, сделаю» раздалось в моей голове, не словами, конечно, а утвердительным ответом на немую просьбу – таким же немым и таким же неоспоримо очевидным.
А в следующее мгновение я уже падал на землю, пряча глаза от жгучего взгляда бюргера, поймавшего меня в свой визуальный прицел… но так и не успевшего ударить.
То, что он не успел, я понял потому, что целых две секунды пролежал, уткнувшись лицом в землю, провонявшую металлическим запахом крови, и со мной ничего не произошло. А потом я, преодолевая жуткую, ломающую тело слабость, поднялся на ноги и, сделав десять шагов, увидел своего врага.
Он лежал на спине, не мигая уставившись в потолок Арены, а между его широко расставленных глаз торчала рукоять «Бритвы».
Я подошел, уверенный, что мой враг наконец мертв. Взялся за нож, выдернул его из головы мутанта…
И тут его мертвые глаза повернулись в мою сторону.
Это было настолько жутко, что я тормознул на долю секунды. Не может выжить живое существо, в башку которого по самую рукоять влетел боевой нож, пробив мозг насквозь.
Но этот мегабюргер выжил! И сейчас, судя по стремительно нарастающему давлению в моей голове, собирался с мыслями, чтобы раз и навсегда покончить со мной. А длинная рана между его глаз стремительно зарастала…
Я хотел было ударить ножом еще раз, но ощутил сильный толчок в грудь, от которого отлетел назад метра на три. Не будь бюргер ранен, думаю, он бы просто расплющил меня об стену, но сейчас ему нужно было немного времени для восстановления.
Совсем чуть-чуть.
Мелькнула у меня мысль броситься к автомату, сменить магазин и помереть красиво, стреляя в цель, которую я был не в силах убить. Хоть зрители Арены расскажут, как умер Снайпер…
Но тут же эту патетически-фатальную идею аккуратно подвинула другая. Совершенно безумная, которая, наверно, могла прийти только в мою голову, которой нехило доставалось во всех вселенных Розы Миров – и которая вследствие этого приобрела кое-какой опыт и способность к анализу боевой ситуации.
В общем, вскочил я на ноги и бросился бежать к выходу с Арены. Со стороны это, конечно, выглядело некрасиво, мол, струсил легенда Зоны. Ну, что ж, как говорится, думайте, господа зрители, что хотите, а превращаться в кровавый блин на стене мне совершенно неинтересно.
Я понимал, что сейчас за моей спиной бюргер поднимается на ноги, ловит в прицел своих глаз мой затылок, концентрируется… Сколько ему для этого надо? Три секунды? Четыре? Думаю, за четыре секунды эта тварь с фантастической регенерацией точно успеет восстановиться – и ударить мне в спину.
Я прям позвоночником почувствовал, как мутант, собравшись с силами, мысленно выплевывает вслед мне мощнейший ментальный заряд, – и резко прыгнул влево…
Понятное дело, что ментальные удары – это не камни и не пули, которыми невозможно управлять. Это твой посыл, твоя мысль, заряженная аномальной силой, и направлять ее в полете ты можешь как угодно.
И бюргер, конечно, свой удар подкорректировал, уверенный, что сейчас он точно попадет куда хотел.
И он попал.
Только не в меня…
Мне за четыре секунды удалось, лавируя между проплешинами «огненного мха», добежать до того дерева, с которого свешивался одинокий маслянистый жгут, и рывком сместиться влево так, чтобы этот жгут оказался между мной и бюргером.
И, ктулху меня побери, я все рассчитал верно!
Там, под жгутом, была прозрачная пустота. Настолько прозрачная, что, если смотреть через нее насквозь, мир будет казаться немного более четким, чем он есть на самом деле. Разница, совершенно незаметная для неопытного глаза, но не дай Зона ненароком вступить в эту разницу… Или же, например, послать в нее ментальный удар невероятной силы, от которого она вздрогнет и помутнеет красными разводами, как
