Провинциал. Книга 8 (СИ) - Игорь Викторович Лопарев
Пронин
Как это ни печально, но избегнуть участия в этом мотовстве, не смотря на то, что всё это безумие я же и профинансировал, у меня не вышло. Мои дамы меня, всё-таки, всеми правдами и неправдами вынудили составить им компанию. Они твёрдо решили прибарахлиться по полной программе, и моё, пусть даже и пассивное, участие в этом процессе, было для них, словно вишенка на праздничном тортике.
О, да, этот поход по магазинам я буду долго вспоминать, как наистрашнейший сон. Но всё когда-нибудь заканчивается… Прошло и это.
Единственное, мне пришлось запросить у Пронина ещё денёк на отдых, иначе я бы просто тупо слил бы важнейшие переговоры.
Генерал, послушав, каким убитым голосом прошу об ещё одном дне, тут же пошёл мне навстречу и согласился, разве что сочувственно поинтересовался:
— Андрей, а кто там у тебя умер?
— Никто не умер, — ответил я на это, — просто я устал. Очень устал. Почти смертельно устал. Но завтра уже буду живее всех живых, если меня опять не поволокут на шопинг…
Тот понимающе хмыкнул в микрофон, и отключился. А я с мрачной решимостью отправился к дивану и улёгся на нём. И, как мне рассказывали потом, вид у меня был, как у медведя-шатуна, решившего всё-таки заснуть повторно…
День я, как и мечтал, провалялся на этом самом диване. Еду мне приносили прямо к моему лежбищу, так что мне, как античному греку, нужно было просто повернуться поудобнее на бочок, и вкушать все яства из гостиничного ресторана лёжа.
Диван, конечно, это не трапезное греческое ложе, не приспособлен он для этого, но, тем не менее, что-то в таком способе питания, несомненно, есть.
Надо будет почаще практиковать подобное, хе-хе…
Но, так или иначе, этот день ничегонеделания промелькнул почти незаметно, как будто бы и не было его вовсе, вот только отлёжанные бока ещё некоторое время напоминали о себе эдакой приятной болью.
После завтрака за нами, прямо к нашему отелю, прислали микроавтобус, который приехал не один, а в сопровождении двух солидных внедорожников.
Про тому, как машины передвигались, я решил, что они забронированы, не хуже, чем БМП. Воспринимались они, как очень тяжёлые, с большой инерцией.
Но то, что они были бронированными меня отнюдь не расстроило, а совсем даже наоборот.
Всегда спокойнее, когда от большинства потенциальных опасностей тебя отделяет хотя бы миллиметров двадцать прочнейшего бронекомпозита. А тут, кстати, боковая и задняя проекция, были дополнительно усилены, видимо, для большей защищённости именно пассажиров.
Алевтина, Истер и Зара меня сопровождали, и не просто так. Они тоже будут принимать живейшее участие в беседе, так как подробности некоторых аспектов нашей деятельности лучше узнавать не у меня, а у них, так как они непосредственно ведут некоторые направления, а я осуществляю только общее руководство, и владею, соответственно, только основной информацией.
Алевтина будет говорить о наших студентах, Истер, если что, её подстрахует. Кроме того, Истер будет поддерживать меня, когда придёт черёд обсуждения финансовых вопросов.
Что касается Зары, то она будет моим со-докладчиком по вопросу экспансии чертей-хаоситов в пределы нашего мира.
Капсулу с мирно посапывающим козликом-колдуном, кстати, тоже погрузили в багажное отделение одного из джипов.
По согласованию с генералом, мы сначала выгрузим эту капсулу, и на некоторое время оставим Зару при ней, чтобы она подробно объяснила всё дознавателям.
Она на первых порах должна проследить, чтобы они неукоснительно следовали рекомендованным протоколам безопасности при работе с этим старым чёртом.
Я проинструктировал Зару на предмет того, чтобы она добилась от всех сотрудников блока дознания предельно серьёзного отношения к скрупулёзному следованию нашим инструкциям. Я думаю, что её способности здорово облегчат ей эту работу, хе-хе.
Ну и, она им может на практике показать кое-что из того, что может с ними произойти, если они посчитают, что мы предлагаем нечто, чем можно пренебречь. Так что да — она наиболее подходящая персона для разъяснения необходимости следовать нашим протоколам безопасности.
Так что, едва войдя в здание, которое целиком занимал разведочный департамент, мы разделились.
Зара и капсула с бессознательной тушкой козломордого жреца в сопровождении многочисленной охраны отправились вниз, в запутанный лабиринт подвалов, располагавшихся под зданием.
А я, в компании Истер и Алевтины, так же в сопровождении охраны, проследовали к лифту.
Блестящий никелем лифт плавно и бесшумно вознёс нас вверх, и мы ступили на этаж, где и находился рабочий кабинет главного разведчика ГУГШ.
Нас препроводили в просторную приёмную, где нас поджидали роскошные диваны. К сожалению, я не мог себе позволить улечься, как я люблю, но и сидеть, отвалившись на мягкую спинку было тоже приятно.
Адьютант генерала, подтянутый молодой человек очень корректно известил нас о том, что в течение десяти минут генерал освободится и тут же нас примет.
Мы провели в ожидании немногим более десяти минут. Наконец, из раскрывшейся двери, которая вела из приёмной непосредственно в генеральский кабинет, быстрым шагом вышел какой-то не в меру раскрасневшийся полковник с перекошенным лицом.
А в след ему из кабинета донеслось:
— Ивпредь, будь добр, Феодосий, мне докладывать не то, что ты думаешь я хочу услышать, а то, как дела обстоят в реальности…
В раскрытую дверь тут же нырнул адьютант и притворил её за собой.
Обратно он вышел минуты через три, и, остановившись сразу около входа в кабинет почти торжественно произнёс:
— Прошу вас пройти, — сказал он, неотрывно глядя на Алевтину, — генерал ждёт вас.
Я шагнул в генеральский кабинет первым. Девчонки же старались держаться за моей спиной, так как немного робели. Истер просто потому, что до сих пор с Прониным не общалась, а он, как ни крути, а всё-таки целый генерал.
Алевтина же робела по той причине, что сейчас будет окончательно решаться вопрос о её уходе из департамента.
Я чувствовал себя вполне себе не плохо, был собран и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что от сегодняшнего разговора будет зависеть очень многое.
Генерал, когда увидел нас, поднялся тиз-за обширного стола и вышел к нам, протянув мне руку для рукопожатия. После чего, к нашему общему удивлению, поцеловал ручки обеим дамам, вогнав их в краску.
Увидев, что женские щёчки стали почти пунцовыми. Он довольно ухмыльнулся в усы.
— Рад вас видеть, — сказал он, обращаясь, преимущественно к дамам, похоже, моя физиономия его не очень вдохновляла.
Но, внимание к дамам, это совсем даже не плохо — им, по крайней мере это приятно. Вон, зарозовели как.
— Так, давайте побеседуем в располагающей к откровенности обстановке, — сказал он, указывая нам на
