Практик (СИ) - Корнев Павел Николаевич
Невесть откуда возник секретарь.
— Кондрат Семёнович ожидает в кабинете, — произнёс прилизанный молодой человек с напомаженными волосами и щегольскими усиками.
Я кивнул и указал на одну из дверей.
— Да-да! — заученно улыбнулся секретарь. — Проходите!
Больше уж я мешкать не стал. Собирался постучать, но опередивший меня буквально на шаг молодой человек распахнул дверь и сделал приглашающий жест, а сам в кабинет не вошёл, оставшись в гостиной.
Хозяин дома — грузный и невысокий, но ничуть не одутловатый и даже не упитанный сверх меры легко поднялся из кресла и радушно протянул широкую ладонь.
— Пётр!
— Здравствуйте, Кондрат Семёнович! — улыбнулся я, отвечая на рукопожатие.
— Ну-ка, ну-ка, позволь-ка на тебя взглянуть… Вран развернул меня лицом к окну и отступил на шаг назад, окинул придирчивым взглядом. — Неплохо, неплохо… — произнёс он и задумчиво потёр подбородок. — Отличный образ! Запонки, зажим для галстука — сразу видно, что оператор. Только знаешь… Не хватает яркой детали. Гвоздика в петлице, пожалуй, будет смотреться неуместно, но какой-то отличительный знак… Что-то цветное вот здесь…
Толстый палец постучал по лацкану моего пиджака, я перехватил абсолютно серьёзный и какой-то очень уж проницательный взгляд собеседника, мысленно помянул недобрым словом Альберта Павловича и полез в карман.
— Вы правы, Кондрат Семёнович. Вы абсолютно правы.
Свой парадно-выходной костюм я значком РИИФС не дырявил, но сейчас случай был особый, поэтому извлёк из сафьяновой коробочки розетку «Знака Почёта» с рубиновой точкой, отмечавшей ядро в схематичном изображении структуры атома, и нацепил её на лацкан.
— Совершенно другое дело! — обрадовался Кондрат Семёнович и потёр ладонями. — Сигару, коньяк?
— Не курю, а вот от капельки коньяка не откажусь.
Хозяин дома достал из бара две пузатые рюмки и бутылку с потёртой этикеткой, плеснул в обе на палец янтарной жидкости. А только мы пригубили выдержанный напиток, взялся раскуривать сигару.
— Садись, Пётр! — указал он мне на одно из кресел, уселся напротив и спросил: — Какие у тебя намерения в отношении моей дочери?
Я и глазом не повёл, приложился к рюмке, смочив в коньяке губы, и спокойно ответил:
— Самые что ни на есть серьёзные.
— Молодец! — похвалил Кондрат Семёнович. — Вот так всем и отвечай. Веско и без ненужных подробностей.
Дальнейший разговор больше напоминал собеседование при приёме на работу, нежели общение с потенциальным зятем, но я уже пришёл к кое-каким выводам касательно сложившейся ситуации, поэтому легко справился с нервозностью, а к концу беседы так и вовсе ощутил некое иррациональное спокойствие. Будто не просто аттестацию с отличием прошёл, но ещё и предельно насыщенный инструктаж получил на предмет того, что и кому говорить стоит, а о чём лучше умолчать.
Без стука распахнулась дверь, и к нам впорхнула хозяйка дома.
— Кондрат! — строго произнесла она. — Ты снова куришь? Доктор Илец…
— Разрешил мне выкуривать три сигары в день, дорогая! — перебил супругу Вран. — А это ещё только вторая!
— Всё ему расскажу! — пообещала Ольга и вышла, удостоив меня лишь мимолётным взглядом.
Я даже толком поздороваться с ней не успел, лишь из кресла поднялся да глянул вслед. Посмотреть было на что.
— Женщины! — проворчал Кондрат Семёнович. — Вечно раздувают из мухи слона!
Мне оставалось лишь согласиться.
На ужин были приглашены три семейные пары, и одного из гостей я даже знал. Это был директор мехзавода — немудрено, что разговор немедленно перешёл на приобретённый мною мотоцикл.
После второй рюмки коньяка всех пригласили за стол, где к нам присоединился и секретарь. Я оказался посажен ровно напротив Ники, но та меня подчёркнуто игнорировала, такое впечатление — ни разу и не взглянула даже.
Поначалу шёл беспредметный светский разговор, а потом Ольга вдруг уколола неожиданным вопросом:
— Пётр, а кем вы себя видите через пять лет?
Я вмиг оказался в центре всеобщего внимания, но не стушевался и беспечно пожал плечами.
— Как минимум, магистром сверхэнергетических наук, — заявил и сразу понял, что никого этими своими планами не впечатлил, поэтому добавил: — Но вообще, к этому времени рассчитываю стать майором ОНКОР и начальником зарубежного отдела нашего научного дивизиона.
— Амбициозные планы! — рассмеялся лысоватый мужчина, имени которого я не запомнил.
— Так и не всякого прапорщика наградят «Знаком Почёта»! — ввернул Кондрат Семёнович, хоть розетка на моём лацкане от гостей и без того определённо не укрылась. — В зарубежном отделе, надо понимать, без заграничных командировок не обойдётся?
— Уже не обходится, — улыбнулся я. — В феврале провёл две недели в Ридзине.
О визите в Суомландию, дабы не шокировать присутствующих и не портить впечатление о себе, упоминать не стал. Правильно сделал: Вран тут же обратился к старшей дочери:
— Ника! Раз уж у тебя с Кириллом не клеится, обрати внимание на Петра! Объездить весь мир — дорогого стоит!
Шутка развеселила гостей, а вот Нике смешной она отнюдь не показалась. Барышня стиснула губы и молча уставилась в тарелку.
— Ну в самом деле! — обратилась к падчерице Ольга. — Марина ведь пригласила тебя на свадьбу? Почему бы не взять с собой Петра?
— Я сама решу, куда и кого мне брать! — отрезала Ника и, такое впечатление, едва удержалась, чтобы не подняться из-за стола. Повисла неловкая тишина, и барышня сообразила, что с излишней резкостью откровенно переборщила, поскольку куда мягче добавила: — И потом, венчаться они будут в столице!
— Ну это как раз не проблема, — отметил Вран, чем старшую дочь нисколько не порадовал.
Я поспешил сгладить неловкость момента и сказал:
— Марина выходит замуж? И кто этот счастливец? Неужели Павел Лунский?
— Именно он, — подтвердил директор мехзавода. — А ты его знаешь, Пётр?
— Его — нет. А вот с Мариной хорошо знаком, и с Василием Архиповичем поработать успел.
— Поработать или повоевать?
— И то, и другое, — признал я. — Правда, воевал неделю всего, пока в Белом Камне не контузило.
Секретарь Врана посмотрел на меня с живым интересом.
— Я слышал, Дичок ещё совсем не так давно преподавал на военной кафедре?
— Скорее, не преподавал, а вёл перспективных студентов.
— И, тем не менее, карьеру он сделал просто головокружительную!
С этим утверждением никто спорить не стал.
После ужина мужская часть компании вознамерилась перебраться обратно в кабинет, но Ольга этому решительно воспротивилась, включила радиоприёмник и объявила, что желает танцевать. Ника сразу ушла в свою комнату, решил не задерживаться и я, но вот так сразу откланяться не вышло. Вика вцепилась в меня почище клеща.
— Папа, а пригласи Петра к нам на дачу! Он обещал меня на мотоцикле прокатить!
Насилу вырвался, пообещав в воскресенье непременно появиться на даче Вранов. Впрочем, если уж на то пошло, не слишком-то я, памятуя о полученном от Альберта Павловича задании, и сопротивлялся.
Съезжу за город, развеюсь, покупаюсь — какие проблемы?
Но нет, проблемы поджидали меня уже буквально за углом. Только сбежал с крыльца и зашагал прочь, как на дорогу заступил Роман — студент с кафедры журналистики и воздыхатель Ники.
— Ну чего тебе здесь надо? — зло выдал он. — Чего ты к ней привязался, а?
Я остановился и поглядел на парня, с усмешкой бросил:
— А если это любовь?
Роман аж кулаки стиснул и зубами скрипнул.
— Бред! Ты — оператор, она — нет! Оставь её в покое!
— Так себе аргумент, — покачал я головой. — Если ты не в курсе, операторы и неоператоры могут иметь общих детей!
Думал, парень кинется на меня, но в самый последний момент Роман образумился и резко бросил:
— Да у вас же нет ничего общего!
Тут он угодил точно в цель, и я это признал:
— Туше! — Но и сам в долгу не остался: — Но так ли много общего у студента и дочери заместителя республиканского комиссара? Тут пропасть поглубже, чем между оператором и простым человеком!
