Молот империи 3 - Никита Киров
— А потом? Или мы так будем сидеть до весны?
— Нет. Как морозы спадут, они атакуют. Если они используют Исполинов, причём всех разом, то смогут прорваться. Но им это обойдётся тяжело.
Я всё показывал на карте.
— Для них неприемлема потеря хотя бы одного. Даже серьёзное повреждение опасно. Чёрный Рыцарь до сих пор держится далеко с тех пор, как мы ему тогда устроили. Заводы на юге рассчитаны на ремонт обычных ригг, а не на Исполинов.
Времени было мало, так что всё надо было делать на ходу. Планы, отдача приказов, даже короткие перерывы на сон я делал в собственной ригге. И обед то же самое.
Пришлось поставить плитку в кабине, на которой разогревали тушёнку с кашей. Теперь здесь приятно пахло мясом, а не топливом. Ещё были варёные яйца, но я не встречал ни одного пилота ригги, который любил их есть.
— Мне всё тяжело поверить, — сказал Ян, пока я уплетал кашу. Сам он не ел. — Насчёт тебя. Что ты не просто прибывший из-за моря потомок знаменитого генерала, а он сам.
— Мне тоже, — я нашёл здоровенный и целый кусок мяса, с которым не покончить одним укусом. — И твой брат как-то тогда узнал. Хотя это была полная секретность.
— Может быть, от моего папы, — Ян взял сухарик и внимательно его рассмотрел. — Он был не только Наблюдателем, но ещё канцлером и другом императора.
— А что с ним случилось? — спросил я. — Ты говорил, его…
— Убили, да, — Ян посмурнел и потёр лоб. — Заговор… а вот как ты… ну почему так долго…
— Так долго живу? — я усмехнулся.
Мы говорили без радио, напрямую, всё равно сидели близко. Адъютант не слышал.
— Связано с этим, — я показал на кончик татуировки, высунувшийся из-за рукава. — Как и тебя, меня в своё время привели в ту комнату и дали выпить ту гадость. И потом… сам знаешь.
— Темнота и свечи. А он говорил с тобой?
— Кто он? Ты уже не в первый раз упоминаешь это? И она тоже.
— Он, — Ян вздохнул. — Я иногда слышал его. Он сказал тогда, что они обманут, и будет больно и страшно. Но сказал, что спасёт меня.
— Дух и часть эссенции Небожителя? Которого тебе вживили?
— Не знаю.
— Ты можешь говорить со свечами? — я показал на дверь электрокамеры.
— Нет. Может быть и смогу, — Ян нахмурился. — Но они почему-то боятся. Не меня, а его. Только кто он?
— Небожителей явно было больше, — сказал я, откидываясь на спинку кресла. — Таргин Великий, его восьмёрка, Павел Громов и тот так называемый Король-Спаситель. И мой, кем бы он ни был, потому что легенды не говорят о красном огне и цепях. В любом случае это бесполезно. В бою решает нормальное оружие, а не это. Но зато помогает отбиться от убийц.
— Но ты же смог помешать флоту. Вызвал шторм.
— Смог. А откуда ты знаешь? — я посмотрел на него. — Я не говорил, откуда взялся шторм. Передали военные с восточной провинции?
Лицо Яна вытянулось.
— Нет.
— Он сказал?
Ян кивнул.
— Он редко говорит.
— Ладно, ты же спрашивал о том, как я так прожил? — я выдернул на себя перископ и проверил.
Бескрайние снежные поля, тёмные, ничего не менялось. Но скоро должны дойти до первого места.
— Тогда я свершил казнь. А потом один из соратников меня предал и передал гвардии Варга, которая как раз прибыла к столице. Твой предок меня арестовал и устроил суд. Официально меня повесили, а неофициально…
Я немного задумался, вспоминая события. Они более свежи в памяти, чем тюрьма, которая уже как мутный полузабытый сон.
— А неофициально меня перевезли в тюрьму Вертекс, где приковали к стене. А потом, лет через десять, новый император и пара его доверенных человек приехали с пустой свечой. Сказали, что я должен страдать вечно. И что будут меня переселять.
— Может, дело было в другом? — спросил Ян. — Чтобы держать тебя под рукой на всякий случай?
— Может быть, — я пожал плечами. — Меняли тела, только татуировки оставались. Память тоже уходила. Плохо помню, что там было. Будто умирало тело, и часть памяти с ним. Хотя всё равно странно, что я помню воспоминания первого тела.
— Тридцать минут до прибытия, — сидевший за рычагами Василий повернулся к нам.
На осмотр мы могли потратить только день. В этих местах было лучше, чем в восточной провинции. Там оборона была почти непригодна. Местные генералы уже знали меня получше, и то, что я требую, исполняли правильно.
Пушки нацелены, ригги заправлены и укрыты за неровной местностью холмов. Перевалы под охраной, мины расставлены, ловушки подготовлены. Пулемёты ждут волн атакующей пехоты, панцирники готовы мешать наступлению шагоходов.
Оборонительные линии строили наспех, но тут сама природа будто была на нашей стороне. Столько оврагов не было нигде, как здесь. Врагу проще пройти по льду под массивным обстрелом Исполинов, чем по берегу или через горы.
Здесь наши основные силы. Командовал линией генерал Климов, но он часто спрашивал совета у более опытного маршала Дерайга. Оба сидели в глубоком тылу, их здоровье не позволяло находиться на передовой.
Сам маршал не руководил из-за своего преклонного возраста, но советы давал грамотные. Даже мне было чему у него поучиться. В конце концов, он-то не сидел большую часть жизни в тюрьме.
Но тут были и другие не менее старые генералы.
* * *
Престарелый генерал Петрак, который служил в моей квадре ещё в то время, сидел на завалинке покосившегося бревенчатого дома, не обращая внимания на мороз. Ещё крепкая рука вырезала что-то на трости.
— Можешь пока встретиться с офицерами, Ян, — сказал я. — Если увидят солдаты, тоже неплохо.
— А как мне с ними говорить?
— Только не делай это, как все любят, — я нахмурился. — Как любят задавать тупые вопросы, типа как служба и прочее. Люди живут в морозе, с ежедневным риском. Уважай их, и веди себя, как обычно.
— Как обычно? — он удивился.
— Ну да. Ты же хороший парень, они это поймут. А я проверю всё остальное.
Генерал Петрак поднял голову и наконец нас заметил.
— Лорд Ян, генерал Загорский, — он закряхтел и начал пытаться встать. — Рад вашему прибытию. Чем могу помочь?
— Мы хотим проверить линии обороны, — сказал Янек.
— Лилии у дома? — генерал нахмурился. — Так сейчас же зима.
— Нет, мы хотим понять, что здесь творится! — он выкрикнул громче.
— Жениться? Конечно, вам пора жениться, лорд Ян, в вашем-то возрасте. Мы вам об этом давно говорим.
Ян махнул рукой. Охранники начали помогать генералу встать. Трость выпала, один из парней её поднял. Деревянная поверхность плотно покрыта узорами.
— Что это? — спросил я, показывая на палку.
— Что? — он приставил руку к уху, но заметил мой взгляд. — А, про это? А это сколько ригг уничтожили мои ребята. Я её с шестнадцати лет заполняю. Вот и новая зарубка. Вон она, кстати!
Подбитый Катафракт почти дошёл до наших позиций. Враг проверял оборону в этом месте и лишился боевой машины. Кабина покрыта несколькими оплавленными дырочками от Копий, которые мы стали использовать по полной.
— Выжгли ему проводку вместе с пилотами, — сказал генерал, показывая палкой. — Теперь не знаю, куда его девать. Они сразу стреляют, кто туда подойдёт. Но как метель будет, отправлю механиков.
— Сколько ещё у них ригг? — спросил я. — С этой стороны.
— Сколько у меня книг? — он посмотрел на меня с подозрением. — А, вы про шагоходы? Сейчас мальчонка прибежит, скажет.
Прибежал «мальчонка», крепкий пятидесятилетний полковник со шрамом на подбородке.
— У них осталось всего три шагохода, — доложил он хриплым голосом. — Один подбили, вон он, один сильно повреждён, но успел уйти, так что всего две. Хотели прорваться, думали, у нас тут легко. А мы им показали.
— Молодцы, — похвалил я. — Это место важно. Если пробьются здесь, нас окружат.
— И мы их не пустим, — генерал Петрак как-то меня услышал. — Мне ещё старый генерал Загорский, ваш прадед, говорил, что, мол, Женя, ты у меня лучший офицер, и я на тебя полагаюсь, как на самого себя. Так что не подведу.
Я этого не говорил. Никогда.
— Сейчас опять начнут, — генерал поморщился. — Обед же.
Раздался выстрел из пушки. Я думал, что начнётся артбострел и атака, но вместо этого заревели волынки. Зараза.
— Они так каждый день делают, —
