Нашествие порождений магии - Кирилл Неумытов
Сколько это продлится — неизвестно, но я, разумеется, хотел бы, чтобы сэнсэй задержался в Холсбери на пару месяцев. Это был ещё и хороший маркер обстановки вокруг. Если появляется задание для Энцио, то значит на горизонте появилось что-то нехорошее…
Наш утренний разговор продолжился на полигоне, и тогда я узнал ещё много других интересных вещей о ситуации в мире. Легион планировал стравить хокуматы между собой и потом добить выживших. Они также открывали трещины пространства с целью посеять хаос, но в какой-то момент прекратили этим заниматься. Видно осознали, что нашествие порождений магии вряд ли пойдет им на пользу.
А ещё, по словам Энцио, были большие основания считать, что глава Легиона либо демон, либо тот, кто владеет темной магией. Так сказала Элионора, куноичи из хокумата Крайхен, та, которую мы встретили три года назад возле Коркеса.
То есть получалось, что глава Легиона инвакен, как и я. А это что-то из разряда очень-очень редкого.
Как услышал это, то сразу подумал, что нам суждено встретиться. Глупо. Но эта мысль плотно засела мне в голову.
Возможная встреча с таким монстром — это лишняя мотивация совершенствоваться как шиноби, не жалея себя. Я хочу быть готовым ко всему.
Глава 21
— Мощное звено
— Этот… Этот ублюдок получил гзинто-охоши?! — Кэтсуо был вне себя, когда услышал новость. Он хотел воткнуть нож в тушку оленя, которого разделывал, но вовремя остановился и не испортил шкуру. Хуро даже немного удивился сам себе, ведь обычно не реагировал на что-то так эмоционально. Но при своих это было вполне позволительно. — Ты не ошибся, Гир?
— Нет, — решительно покачал головой коротко стриженный зеленоволосый соклановец. — У него точно есть гзинто-охоши. Об этом шепчется весь хокумат. Браум наделал много шума своим появлением спустя столько лет и огромными разрушениями на полигоне своим гзинто-охоши.
— Что ж, я ещё раз убеждаюсь, что жизнь крайне несправедлива, — Кэтсуо посмотрел на свою ладонь, которая вся была в мозолях и мелких-мелких ссадинах. — Я прошёл тяжелейшие тренировки у Дариуса и был одним из лучших в своём выпуске, но ни один гзинто-охоши не открылся передо мной. Впрочем, мне это не помешает. Я стану сильнейшим шиноби Холсбери, даже если так и не буду иметь гзинто-охоши.
— Я не сомневаюсь в этом, господин Кэтсуо! — залепетал Гир и активно закивал. — У вас огромные способности! Вы из Гениального Поколения!
Гениальное Поколение — так люди прозвали последний выпуск класса «А» академии шиноби, ведь оно было лучшим за последние двадцать лет, а главное каждый из выпуска имел наивысшие показатели на выпускном экзамене.
— Да, я из Гениального Поколения, — Кэтсуо довольно улыбнулся. — Августу Брауму никогда не догнать меня и остальных из выпуска этого года. Ему даже вряд ли по силам обойти Ремуса и Кассандру — слабейших из Гениального Поколения. Три потерянных года это слишком много.
— Полностью с вами согласен! Юношеские годы очень важны в развитии шиноби! Август ни за что не догонит Гениальное Поколение!
Кэтсуо презрительно хмыкнул.
— Мне даже немного жаль Браума. Без конкуренции с лучшими ему не стать сильным. Пожалуй, если бы он учился со мной, то и я бы стал сильнее от учёбы вместе с ним. При поступлении он забрался на первое место рейтинга, так что перспективы у него были. Гир, не знаешь, Августа взяли на обучение этого года? Такую фамилию вполне могли взять даже в разгар учебного года.
— Господин, насколько я понял, Браума продолжил обучать Энцио Висконти, а кроме того он посещает занятия в академии с любым классом. Не только первого курса, но и старших.
— Вот оно как… Особое обучение… — Кэтсуо откинул голову назад и некоторое время молчал. — Возможно Браум чего-то и добьётся. Хотя мне плевать. Спасибо за информацию, Гир.
— Рад служить, господин! Если появится ещё что-то интересное, я сразу же прибегу к вам! Вы всё ещё будете тренироваться в горах?
— Нет, я уже скоро возвращаюсь в хокумат. Сейчас много денежных и сложных заданий. Своё новое «касание» я уже отточил, так что время использовать его в деле. Можешь идти, Гир.
Коротковолосый сделал поклон и тут же сказал ещё одну небольшую новость, видя интерес Кэтсуо Хуро.
— После того, как у Августа Браума появился гзинто-охоши, люди вспомнили, что он тоже из Гениального Поколения. В этом видят объяснение, почему гзинто-охоши выбрал Браума.
— Что за абсурд… — Кэтсуо недовольно покачал головой. — Это даже бесит. Из Гениального Поколения? Да он даже академию не закончил! Хотя я не удивлен, что люди стали так говорить.
Кэтсуо продолжил разделывать оленя, но вдруг ему пришла в голову одна беспокойная мысль. Он даже от этого замер. Парень вспомнил слух, что как-то раз сама Диана Циспиус захотела поведать Браума в больнице.
Хуро не стал проверять — правда это или нет, а просто решил, что станет сильнейшим, и тогда Диана будет его. Циспиус лучшая из Гениального Поколения и одна из трех, кто в этом выпуске получил гзинто-охоши. Кэтсуо был убежден, что пока не обойдет Диану по силе, та не обратит на него внимание, как на мужчину.
— Гир, проследи, не придёт ли Диана Циспиус к Августу Брауму. Если придёт — обязательно об этом доложи.
— Да, господин.
— Всё, можешь идти.
Коротковолосый вновь поклонился, развернулся, но сделав всего шаг, вспомнил кое-что ещё.
— Господин! — Гир поднял палец вверх. — Возможно вам будет интересно знать, что у Браума нарисовались две жены. Это не фамильная Габриэль и Кассандра Медичи. Они обе ходили к Брауму в больницу, а сейчас сразу переехали к нему домой.
«А это даже хорошо, — подумал про себя Кэтсуо. — Если у Браума будет две жены, то очень сомневаюсь, что Диана пойдет третьей. Она птица слишком высокого полёта для такого. Хотя о чём я вообще думаю?! Просто не может быть, чтобы у Браума ещё Диана была в женах! Кассандра Медичи с отличной генетикой и без „чаш“, это уже огромный подарок для Браума!».
— Извините, господин, — Гир закланялся в качестве извинений, подумав, что обидел представителя старшего рода, ведь тот молчал. — Я не хотел отвлекать вас лишними разговорами.
Хуро ничего не ответил и продолжил разделывать оленя. Гир ещё раз поклонился и наконец ушёл. Внешне Кэтсуо выглядел спокойно, но внутри него всё кипело. Когда Гир ушёл,
