Безудержный ураган - Данта Игнис
Элерия взяла его за руку и улыбнулась:
— Я бы захотела с тобой попрощаться. И ты не виноват. Ты имеешь право выбирать как жить.
— Спасибо, — ответил Шаймор и слегка сжал ее ладонь.
Утром Бруснир получил послание от Станлона: король согласился с предложением вальдара и отряду приказано отправляться в путь как можно скорее. Началась подготовка к путешествию. Вальдарам выделили корабль, чтобы они могли доплыть по реке Скадинке почти до самого Привола. Бруснир отдавал распоряжения, когда к нему в шатер пришла Криза. Травница ждала, скрестив руки на груди, пока другие воины оставят их наедине. Как только все вышли, она приблизилась к Брусниру и сказала:
— Ты не должен уезжать. Ты нужен здесь. Останься ненадолго, поедешь в Привол позже. Кто будет защищать людей, если вы уедете?
Бруснир немного опешил, никак не ожидал такого напора от деревенской ведьмы.
— Ждать нельзя. Но ты права, кто-то должен защищать всех этих людей. Поэтому вальдары останутся здесь. Со мной отправится только небольшой отряд.
— Ты не понимаешь… Ты ничего не сможешь там сделать. Тебе не закрыть Брешь, — заявила Криза.
Не нравилась Брусниру эта старуха. Она вела себя так, словно ей известно что-то важное, но она никогда это никому не расскажет.
— Что тебе известно, Криза? — прямо спросил вальдар.
— Ничего… Ничего, — пробормотала травница, мотая головой.
— Тогда не морочь мне голову. Я должен попытаться, — Бруснир встал и направился к выходу.
— Постой. Послушай… Другой человек должен сделать это, но он еще не готов… — бросилась следом Криза.
— И кто же это? — остановился Бруснир и посмотрел Кризе в глаза.
Травница взгляд отвела, нехотя ответила:
— Элерия, — и поторопилась добавить. — Ты же видел как она убила того переродка? Это ее судьба.
— Я не потащу девушку в самое пекло из-за твоих бредней о судьбе, Криза, — сказал Бруснир и вышел.
— Меня зовут Крозалия… — пробурчала ему вслед старуха.
Вскоре все приготовления к отъезду были окончены. У Бруснира остался свободный вечер, и он не знал чем заняться. Побродил по лагерю, понаблюдал за вялотекущей эвакуацией. На корабли допускали пока только избранных: знатных и богатых. Да и то после недельного наблюдения — боялись привезти на Левию зараженных. Оставалось надеяться, что и до остальных дойдет очередь. В стан вальдаров Бруснир вернулся затемно. Кругом горели костры, люди провожали тех, кому завтра предстояло отправиться в опасный поход. Командир не присоединился к ним, он искал Элерию. Талийка сидела возле палатки вместе с Анели.
— Нужно поговорить, — обратился к ней вальдар. — Прогуляемся?
Элерия встала и пошла с ним. Они удалились подальше от людей и Бруснир сказал:
— Утром ко мне приходила Криза. Несла какую-то чушь про то, что ты должна закрыть Брешь. Ты знаешь, что она имела в виду?
Элерия остановилась, растерянно посмотрела на вальдара:
— Первый раз об этом слышу. Что за ерунда? Как я могу, если… Ничего не понимаю.
— Так я и думал, — кивнул Бруснир. — Кажется, наша травница выживает из ума. Просто хотел убедиться.
Повисло неловкое молчание.
— Вы ведь можете и не вернуться из этого похода… — сказала Элерия.
— Всякое может случиться. Люди постоянно умирают, даже в спокойные времена. Так что упаднические настроения нам ни к чему.
— Я так и не поблагодарила тебя. Без вас мы бы не выбрались из Нерры.
— Нам все равно было по пути, — улыбнулся Бруснир и его взгляд потеплел.
Они вышли к реке и шли по берегу. Бруснир присел на поваленное дерево и рассматривал корабль, стоявший неподалеку на якоре. Завтра они поплывут на нем в Привол.
Талийка села рядом.
— Ты спас стольких людей, но всегда держишься отстраненно. Только Шаймор имеет к тебе подход.
— Шаймор слишком много болтает и к каждому находит подход, — рассмеялся Бруснир, поднял камешек с земли и запустил в воду.
— С семьей у него не ладится, — возразила Элерия.
— Да… Я сам только недавно узнал, что у него есть брат. А ведь мы знакомы много лет. Даже самые открытые люди что-то да тщательно скрывают. Что скрываешь ты?
— Осталась только одна мелочь. Как ты знаешь, я родилась на Хистрии, отец — трактирщик, а мать повариха. Родители магическими способностями не обладали, а вот бабка со стороны матери была чародейкой и довольно сильной. Она недолюбливала дочь из-за того, что та не унаследовала магического дара. Это сказалось на характере моей мамы, думаю, она считала себя неполноценной и отчаянно надеялась, что я стану чародейкой. Будучи малышкой, я очень хотела порадовать маму и открыть в себе магию, но, сколько не старалась, ничего не выходило. Когда стало точно известно, что я совершенно обычная, мать разочаровалась и даже как-то отстранилась от меня. Я ни в чем ее не виню, но это разочарование несу в себе всю жизнь. Оно стало моим. Виню себя за то, что не владею магией. Такая глупость, но что с ней не делай, она неистребима. Впрочем, на Хистрии у каждого второго такая проблема, не зря я оттуда сбежала. Твоя очередь. Помнишь, когда мы были в деревне, Шаймор рассказывал о войне, и ты прервал его? Расскажешь, что тогда случилось? — улыбнулась Элерия.
Бруснир нахмурился и вмиг стал холодным и отстраненным.
— Это очень неприятная для меня история. Я не люблю об этом говорить. В тот день я понял, что за правильные решения, иногда, приходится платить слишком дорого. И они перестают казаться такими правильными, — сказал он, поднимаясь.
— Ладно-ладно, можешь не рассказывать ничего, только не злись, — поспешила произнести талийка и коснулась его руки.
От этого прикосновения Элерию вырвало из реальности и забросило куда-то в другое место. Она очутилась в большом зале с множеством накрытых для пиршества столов. За ними сидели люди, в основном мужчины. Они разговаривали и смеялись, громко играла музыка. Талийка бестелесным призраком скользила по комнате и могла только наблюдать. За главным столом она увидела Бруснира,
