Алмаз Времени. Том I. Скитания - Мария Токарева
Через некоторое время Сварт поглядел на оставшуюся часть кролика, в основном, кости, и понял, что Сумеречный Эльф прав. А казалось, после нескольких дней голода мог бы полмира сгрызть…
Он глянул с ненавистью на усмехавшегося без улыбки Сумеречного Эльфа и мстительно кинул остатки кролика в золу. Спутник покорно вытащил их, отряхнул и съел со всеми костями, запихнув в рот в один присест. Глаза его смеялись, вновь хотелось придушить его. Но все-таки он не обманул, стало быть, мог еще пригодиться.
Чтобы Сумеречный Эльф не мозолил глаза, Сварт встал и пошел дальше, в лес, в глубь острова на разведку. И нашел то, что его по-настоящему заинтриговало.
В чаще лежал труп.
Сварт хладнокровно подошел. Хладнокровно? Пожалуй, даже заинтересованно. Давно уставший от метаний и прихотей судьбы незаурядный рассудок нашел для себя благодарное занятие.
Шея жертвы, мужчины, была перерезана. Правда, не до конца, точно его душили, но не веревкой. Он лежал в лужице запекшейся крови. Но что важнее, на поясе висел туго набитый кошелек. Сварт присмотрелся.
Глава 11.
Серая лошадь неспешно двигалась шагом, покорно и даже охотно подчиняясь воле умелого наездника в широкополой черной шляпе и бежевом пончо. Ковбой не понукал животное, шпоры не блестели на черных сапогах. Уздечку он сжимал мягко и непринужденно, как влитой держась в седле. Все его движения, осанка, сильные руки, спокойная неспешность – выдавали непоколебимую волю и невероятную силу. Скрытую, достигшую такого уровня, когда демонстрация излишня.
Из-под тени шляпы мерцали зеленые с янтарным отблеском глаза. Их скрывали спадавшие пряди длинных пепельных волос…
Всадник неспешно въехал в запыленный городишко, затерянный среди пирамидальных красных скал. Уже смеркалось, но от земли шел жар. Раскаленные степи Круны не любили гостей.
Несчастная страна, пораженная бесконечной войной с наукократией джиннов, республикой Гриустен, переживала не лучшие времена. Маленькие города, затерянные среди бескрайних равнин, зачастую превращались в бандитские логова. И далеко не всегда власти знали об этом. А иногда просто не желали видеть.
«Круна. Значит, вот как выглядит твоя родина, капитан Сварт. Хотя ты скитался больше по прибрежным городкам. Но боль везде едина, нищета везде похожа», – подумал всадник и огляделся.
При въезде его встретила деревянная арка с висящим на ней конским черепом, из которого выполз здоровенный паук.
Сквозь городишко пролегала всего одна широкая улица, от которой тянулись несколько грязных проулков. Из приличных зданий маячили двухэтажный офис шерифа, приземистый банк, запыленный магазинчик и, конечно, салун.
Люди вокруг, бедно одетые, с выдубленной ветром кожей, занимались своей повседневной работой и кидали на пришельца недоверчивые взгляды. Они привыкли, что подобные странствующие ковбои могут быть только наемниками, ищущими работу в бандах разбойников, несколько раз в год набегавших на город.
Вид пришельца все больше заставлял в этом убедиться: в левом ухе у него поблескивали две золотые серьги, а из-под пончо мерцали на дорогом кожаном поясе кобуры с первоклассными револьверами джиннов.
Незнакомец остановился возле захудалого салуна-гостиницы, одним слитным движением соскочив на землю, и привязал лошадь. Затем поправил длинные, частично заплетенные тугими косицами сизые волосы.
И именно тогда к нему подошел недовольный мужчина с черной бородой, жевавший табак возле входа в салун. Местный отъявленный негодяй, подлец и развратник, но отличный стрелок, что только и спасало его от гнева жителей города. За отнюдь не умеренную плату чернобородый со своей бандой «охранял» жителей города от других разбойников, которые сновали по прериям. Так значилось в его свитке судьбы… Весьма непримечательном.
– Че за вид, чепушило, как у продажной девки! – грубо рассмеялся главарь, уже ощупывая револьвер на ремне: – Как твоя имя, уродец? А?
Пришелец не реагировал, похлопал перебиравшую ногами лошадь по холке, приглаживая такую же, как у него, серую гриву.
– Ты не понял, я тебя спросил! Как. Твое. Имя, – подскочил и навис над пришельцем чернобородый, перемежая слова с крепкими ругательствами.
Но молчаливый собеседник только многозначительно улыбнулся из-под шляпы, широко улыбнулся, во все тридцать два невероятно белых ровных зуба. Но чернобородый не заметил выделявшихся клыков. Хотя улыбка провоцировала, действуя, как оскал на зверя. Чернобородый бросился на пришельца:
– Ничтожество! Сейчас ты попробуешь на вкус свои потроха! Эй, ты бессмертный, если смеешь так игнорировать меня?
Пока задира не стрелял, намереваясь повалить в грязь одним движением руки. Противник ему казался достаточно поджарым и, в целом, слабым. Забавно. Очень забавно! Пришелец и забыл, как наивны люди. Он лишь улыбнулся, вновь обнажая клыки.
Чернобородый не смог понять, что произошло – пришелец собрался, как пружина, слегка пригнулся, на миг отклонился назад и молниеносным движением вывернул руку нападавшему. В следующий миг он вытащил пистолеты бандита из кобур, поднял их и вытряхнул патроны, проговорив над самым ухом:
– Риппер, зови меня Риппер. И советую тебе завязывать с дрянным виски, иначе не доживешь до следующей весны. Кстати, на тебя держит зуб твой кореш, ты его считаешь самым преданным. Советую поостеречься.
– Пошел ты! Это блеф! Ты не можешь всего этого знать!
Риппер многозначительно прицыкнул, возвращая разряженные револьверы противнику. И отпустил чернобородого, который чувствовал, как по всему его телу проходит озноб. Душный летний день показался промозглой осенью, холод пронизал тело. Точно смерть коснулась плеча рукой. И ощущение тем более усугубилось, когда на черных револьверах Риппера обнаружилась гравировка с изображением белых черепов. Чернобородый попятился и скрылся в подворотне. Забавный человек, очень забавный. Куда веселее играть с людьми напрямую, нежели читать их свитки.
Риппер довольно улыбнулся и беспрепятственно зашел в салун, откуда доносились звуки прескверной игры на расстроенном фортепиано. Подобие музыки смешивалось с запахом дешевого алкоголя и духов продажных дамочек. Полуголые девицы рассредоточились среди грязных столиков, за которым толклись покрытые дорожной пылью посетители, дополнявшие неповторимую «гамму ароматов» вонью потных тел и дешевого табака.
– Эй, старик, тебе чего? – крикнул один из мужланов, обманувшись пепельно-белым цветом волос.
Риппер вскинул голову, демонстрируя перечерченное шрамами, но отнюдь не старое лицо, и презрительно спросил:
– Какие-то проблемы?
– Ой, извини, мужик… Я это… Извини…
Случайный голос потонул в общем гаме. Риппер прошел к стойке, пододвинул к себе свободный табурет и спросил бармена, надвигая шляпу на глаза:
– Эй, друг! Принеси воды.
– Воды! Он только кажется суровым. А на самом деле даже не умеет пить, – послышались насмешливые голоса с высоких табуретов рядом.
Риппер поморщился, занес руку и хлопнул по столу так,
