Альфарий: Голова Гидры - Майк Брукс
Наконец, Повелитель Первого кивнул.
— Хорошо. Я принимаю ваше предложение. Настоящим Альфа Легион теперь считается частью Третей Рангданской войны. Мне потребуется полная информация о ваших возможностях, личном составе и ситуации со снабжением.
— Вы все получите, господин, — ответил я с еще одним поклоном.
— Вы перейдете под моё общее командование, — продолжил Лев. — Но вам будут назначены свои собственные зоны боевых действий, где вы будете действовать как сочтете нужными. Не подведи меня.
— Не подведем, — ответил я, выпрямляясь. Мой брат не доверил моему легиону сразу вступить в бой рядом с ними, так как он не знал, как мы отреагируем на жестокость рангданской угрозы. Я понимал его сомнения: союзники, на которых нельзя положиться, иногда хуже, чем их полное отсутствие. Нас сначала назначат на периферийные театры военных действий, где неудача не приведет к тому, что Темные Ангелы окажутся отрезаны или захвачены врасплох с тылу.
Меня это устраивало. Я был абсолютно уверен, что мой легион превзойдет ожидания Льва и более чем оправдает их.
— Разрешите удалиться, господин?
Разрешение получено. Он отпустил нас взмахом руки и вернулся к своей устаревшей тактической информации, как будто мы более не представляли для него никакого интереса. Еще одна уловка, чтобы посмотреть на нашу реакцию.
Мы отреагировали, развернувшись и покинув комнату, без каких-либо признаков того, что нас это задело. Придет время, и Альфа Легион потребует уважения от своих братьев. В отличие от некоторых других легионов, мои воины могли проглотить свою гордость во имя более великой цели.
Олгин и его почетный караул сопроводили нас обратно к нашей «Грозовой Птице». Прежде чем мы погрузились, он протянул мне свою перчатку, и я сжал ее за предплечье в воинском приветствии.
— Рад встрече, Альфарий, — сказал он мне. — Я с нетерпением жду возможности увидеть, на что способен ваш легион.
— Приятно познакомится, лорд Олгин, — ответил я с искренней улыбкой. — Я тоже этого жду.
* * *Армиллий Динат ждал нас в ангаре «Альфы», и зашагал рядом со мной, когда я направился прочь от «Грозовой Птицы».
— Лев хочет получить полную опись наших возможностей, — сообщил я Динату. — Он должен получить ее, с информацией о тех ресурсах, о которых мы готовы ему сообщить.
— Принято, господин, — ответил Динат.
— Я хочу, чтобы легион был готов выполнить приказы моего брата, которым мы должны подчиниться, если только они безусловно не приведут к неприемлемым потерям, — продолжил я. — Подстройте наш боевой стиль так, чтобы он наилучшим образом дополнял стиль Темных Ангелов, насколько это возможно.
— Это не будет слишком сложно, — заметил Динат. — Они мобильны и изменчивы, это намного лучше, чем пытаться подражать Железным Воинам.
— Пек, — позвал я, и Инго Пек ускорил шаг, чтобы подойти ко мне.
— Да, господин?
— Поздравляю с повышением, — сообщил я ему с улыбкой.
— Господин?
— С этого момента ты — Альфарий.
Может показаться безответственным с моей стороны сеять недоверие и раздор между моими братьями, но поверьте мне, такие вещи едва ли нуждались в моей помощи. Хорус при первой встрече счел Русса обычным невоспитанным дикарем. Самому Руссу особо никто из братьев не нравился. И если перечислить только тех, кого он особенно не любил, все равно получится примерно половина из нас. Зная, что он сражался на дуэлях как против Ангрона, так и против Льва, и то, что Лоргару пришлось отговаривать его от того, чтобы он не вцепился в горло Магнусу, можно получить представление о его характере.
Лев, со своей стороны, считает, что он лучше всех нас. Лоргар такой же, но больше из-за любви, которую он питает к нашему отцу, чем из-за гордости за свои боевые навыки. Пертурабо ненавидит Рогала, и это в общем-то взаимно. Мало кто по-настоящему доверяет Хану, Мортарион воплощение суровости, Ангрона большинство моих братьев жалеют или считают его опасным (или же то и другое одновременно). Феррус высокомерен, Фулгрим еще хуже, а Жиллиман имеет склонность задирать других из-за своей веры в то, что он не только постиг всю проблематику ведения войны, но и может перенести ее на бумагу. Никто из нас не любит Кёрза и он, похоже, презирает нас всех, вместе со своим собственным легионом.
Магнус слишком болезненно относится к использованию магии своим легионом в прошлом. Магия сама по себе все еще является некоей разделяющей линией, что пролегла между некоторыми моими братьями извивающейся змеёй, ждущей своего часа.
Вот о Кораксе, мало кто может сказать что-либо хорошее или плохое. Как он неуловим в бою, так же неуловима и сама его личность. Вулкан и Сангвиний, должен сказать, несут в себе отголоски благородства нашего отца. Особенно Сангвиний. Он, пожалуй, самый чистый и любимый из нас.
Предположительно, Хорус — первая и почти наверняка самая яркая звезда из всех нас, но, несмотря на то, что мы все признаем его стратегический гений и восхищаемся его мудростью и дипломатией, есть точки недовольства. Он считается любимцем нашего отца, особенно теми, кто считает, что эта честь, возможно, должна принадлежать им. А это не приведет ни к чему хорошему.
Иногда я задаюсь вопросом, не поступил ли я неверно, позволив ему взвалить на себя бремя первенства, но сделав свой выбор, я взял на себя свое собственное бремя.
