Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3 - Семён Афанасьев
— С чего это во внуки?!
— Мне сорок шесть, — напомнила она.
— На вид-то двадцать пять, — пожал плечами старшеклассник.
— Если бы я была безответственной в твои годы и завела бы точно такую же безответственную дочь, то как раз у неё в пятнадцать мог бы появиться уже ты. На досуге спроси своих латиноамериканок.
— А что они? — Виктор так занимательно насторожился ещё сильнее.
— А там, откуда они родом, восемьдесят процентов девочек начинают половую жизнь с двенадцати-тринадцати. В шестнадцать по статистике у половины из них появляется первый ребёнок. Так что, статистика — занятная штука, говоря вашим языком.
— Я ПОНЯЛ! Блин. А какое было хорошее настроение! — пожаловался он ей на неё же.
Вышло весьма непосредственно.
— Можешь выдохнуть, — ухмыльнулась японка уголком рта. — Считаем, что урок окончен. Ты умный и я в тебя верю.
Должна же и я как-то развлекаться — Хамасаки-старшая не стала этого говорить вслух, но прямо об этом подумала.
Возможно, ей и правда стоило остановиться на первых двух пунктах?
— Тика, а почему вы так убийственно спокойны? — Рыжий явно что-то прокрутил в голове. — Я правильно понимаю ситуацию? Ключевая в вашем бизнесе компания записана на мёртвую душу, и это — мой отец?
— Да и тьфу на неё, — женщина снова мягко улыбнулась. — Ты ничего не упустил в моём рассказе?
— Э-э-э?.. М-м-м?..
— Когда был жив Сергей, мне было ради чего... — она не стала оканчивать фразу. — А сейчас, абстрагируясь от эмоций, прогресс по-любому не остановишь и речь лишь о том, кто на этом наживётся. А мне это уже не интересно.
— Не понимаю, — он беспомощно развернулся к ней.
— Мне себя редактировать незачем. Миру — уже. HAM-QUOL-CON — инструмент контроля финансового благополучия, да, один из; но теперь не представляет лично для меня никакого интереса как перспектива.
— Вы же молодая? — по-взрослому выдал он после затянувшейся паузы. — Время раны лечит. Вам даже без этих новшеств жить ещё век. Не рано ли вы себя хороните?
— Скажу непопулярную штуку: вот доживёшь до моих лет и окажешься в моём положении — тогда и поговорим.
— Я снова вас не понимаю. Вы по-детски капризничаете!
А даже если и так, непоследовательно вздохнула японка. А вслух из противоречия выдала:
— Подумай на полминуты больше. Если и после этого не сообразишь — буду объяснять. Заново.
***
А ведь она тупо растеряна. Не именно сейчас, а вообще. Ну или идёт вперёд по инерции — а сама опустила руки.
В конце разговора с опекуншей впечатление складывается именно такое.
— Я уверен, что вы сможете когда-нибудь посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, — говорю уже на полном серьёзе, не стараясь острить. — Видимо, абстрактный спор в нашей с вами ситуации смысла не имеет. Очень хотел бы, чтобы вы реально увидели своих внуков и вырастили их. — Последнее добавляю по наитию.
В этом месте Тика обнимает меня за плечо и хмыкает:
— Я буду пытаться, обещаю. В японских женщинах хорошо то, что чувство долга всегда перевешивает собственные психи.
— Очень на это надеюсь... Слушайте, не могу не уточнить. То, что вы мне рассказали — насколько открытая или закрытая информация? Это было между нами или могу обсуждать с кем-то ещё?
— Ещё час назад сказала бы, что ты сошёл с ума — если не понимаешь, о чём болтать языком, а что придержать.
— Что изменилось за этот час?
— Твой Фомичёв. Просто совпадение, но это уже совсем другой тренд.
— Он настолько опасен?
— Не сам Фомичёв и не с той стороны, с которой ты думаешь. Скажем, это просто один из многих индикаторов: ГЕНЕТИКС — слишком большой монстр. Умирая и разлагаясь, он даже фрагментами представляет более чем серьёзный интерес. Рано или поздно кто-то докопается — интерес всех к "Заводу" меньше не стал.
— С учётом нынешнего технического уровня, скорее это будет рано, — предполагаю.
— Согласна. Потому сохранение тайны больше не является гарантией. Даже не является приоритетным направлением.
— Так, если я правильно вас изучил, вы сейчас скажете, что именно является? — плюю на приличия и заглядываю ей в лицо.
— Умница. — Тика касается губами моего виска, неожиданно становясь действительно похожей на бабушку. Во всяком случае, своими эмоциями. — Правильный вопрос.
— Так скажите ответ?!
— Твоё гражданство. Все виды рейтинга — личные, командные, семейные. Связи. Успехи в учёбе, в том числе сверх законодательной нормы.
— Спорт?
— ДА! Это тоже было бы неплохо. Сейчас подумала, что могу долго перечислять, — она покусывает нижнюю губу, — но можно сказать короче. Просто оставайся тем парнем, который дал тогда перед школой по морде Рашиду Али после того, как его очки улетели на асфальт. Просто сохраняйся всё тем же — и этого будет более чем достаточно.
— Очень необычная алгоритмизация, как по мне, особенно для главы такого концерна, как ваш. — Кошусь влево. Надеюсь, что незаметно. — Но, кажется, я вас понимаю.
— Знаешь, а ведь ты сейчас тоже даёшь мне то, чего так не хватало, — неожиданно признаётся Тика с бухты-барахты.
— Что именно?
— Ощущение собственной нужности.
— Пф-ф-ф.
— Зря. Ты даже не представляешь, какие у меня на эту тему напряги после смерти Сергея.
— Простите. — И чёрт меня за язык тянет каждый раз.
— Проехали. — Она встряхивается и неуловимо меняется внешне. — Ладно, пора уже к делу.
Упс. А что это тогда было — до сего момента?
— Теперь давай пробежимся по твоему распорядку дня на ближайшую неделю, — предлагает мать Миру таким тоном, что спорить или шутить почему-то не тянет.
Я не в первый раз за эту беседу становлюсь похожим на идиота: она, скользнув по мне взглядом, тут же начинает успокаивать с виноватым видом:
— Не прими за гиперконтроль! Просто при таких ставках мелочей не бывает, а ты абсолютно неприспособлен, скажем, ко многим нюансам.
— Этого мира?
— Скорее, федерации вообще. — Она явно
