Сергей Ковалев - Биотеррор
ГЛАВА 6
Главный Механик неспешно брел по аллее, блуждая рассеянным взглядом по сидящим на скамейках компаниям, обнимающимся парочкам, играющим у воды детям. Рядом упруго печатала шаг Розенблейд.
Их не видели.
Женщина вынуждена была признать, что ее маскировочный костюм — «горячая» новинка — вчистую проигрывает «зонтику», который использует Главный Механик. Утешало ее только то, что эта разработка Цеха не скоро попадет в массовое производство: не раньше, чем будет изобретено что-то, безоговорочно превосходящее «зонтик».
— У нас есть причины маскироваться?
— Конечно.
Розенблейд нахмурилась. Она не заметила никакой опасности. Это серьезный вызов ее профессионализму. Она не любила ситуации, которые не могла контролировать.
— Зачем же тогда было сюда приходить? Безопаснее вернуться в Цех и там закончить наш разговор.
— Я ничего не говорил об опасности, — благодушно проворчал Главный Механик. — Причина маскировки проще: не хочу, что бы на меня глазели.
Розенблейд открыла рот, но так ничего и не сказала. С этим заявлением было трудно спорить: где бы ни появлялся Главный Механик, все взгляды немедленно обращались на него. Уж больно колоритная внешность. Даже в Третьем Риме по улицам не часто разгуливали двухметровые гиганты.
— Мне просто хотелось спокойно прогуляться. — Главный Механик вздохнул. — Давно не был здесь. Лет сто, не меньше. Ты только посмотри, как все изменилось.
Розенблейд машинально обвела взглядом Патриаршие пруды, спохватилась:
— Не могу знать. Я здесь никогда раньше не бывала.
— Правда? Удивительно. Хотя, я забыл — ты ведь чистильщик. У вас всегда было много работы по всему миру. А я вот раньше любил здесь гулять. Но очень уж надоедало, что каждая прогулка превращалась в шоу. По улицам слона водили. М-да.
Розенблейд терпеливо слушала. Старческое брюзжание Главного Механика столь же притворно, как и вспышки гнева или подчеркнутая рассеянность. На самом деле ясности ума старика можно только позавидовать. А все эти ностальгические воспоминания — очередная маска. Есть у шефа неискоренимая слабость к театральности.
— Ваша операция входит в активную фазу, — не меняя благодушного тона, произнес Главный Механик. — Мои вычисления показывают, что обряд начнется около семи вечера. Точнее не скажу: не знаю, какие измерения производили луддиты. Да это и не особо важно. Погрешность составит максимум четверть часа. Ален в Княжево?
— Да.
— Хорошо. Выдвигаетесь на позиции за час до начала церемонии. Она продлится около получаса. Зная Данилу, могу предсказать, что уходить он будет шумно. В этом случае прикрывайте его. Он должен уйти и увезти девушку любой ценой.
Розенблейд кивнула. Вот такие задания она любит — все ясно и четко.
— Мы не сможем просто так войти в поселение. В двух километрах от периметра начинается их защита. Если с вашим парнем что-то случится, мы даже не узнаем.
— Если до восьми часов он не появится, разрешаю применить «Колибри». В восемь десять она будет проходить над поселком. Код доступа я тебе перешлю.
— «Колибри»? — Розенблейд впервые за долгие годы изменила выдержка. — Но… Но там же…
Мастер повернул к женщине огромное уродливое лицо и молча уставился тяжелым взглядом, ожидая, что она скажет.
— От поселка до столицы меньше десяти километров!
По глазам Мастера стало ясно, он знает, что она хотела сказать совсем другое. Женщина ждала, что ее отчитают, но гигант отвел взгляд и произнес:
— Если я ошибся в расчетах, и Данила не сумеет привлечь Ключ на нашу сторону, скоро начнется такое, что подсчитывать будем не случайные жертвы, а случайно выживших. Так что «Колибри» — меньшее зло. Все понятно?
— Да.
Дальше они шли молча, только Розенблейд еле слышно шептала под нос:
— Лучше бы ты сумел, парень, лучше бы сумел…
* * *— Это очень опасно. И вызовет обострение отношений с другими странами.
Президент Оренго смерил своего помощника взглядом и постучал пальцем по экрану на стене. На экран были выведены отчеты по экономическому состоянию страны. Отчеты эти больше всего напоминали долговые расписки.
— Нам нужна независимая энергетика. Иначе мы задохнемся.
— Но эти установки не имеют сертификата безопасности! Даже сам Инадзума их не называет иначе как «экспериментальными». Никто не знает, что с ними может случиться.
Президент сердито фыркнул.
— Вот именно! Никто не знает! А если мы будем и дальше покупать энергоносители, даже полному ослу ясно, что случится со страной. «Атомик» заморозил все новые проекты до окончания судебных разбирательств.
— Они не единственные, кто строит АЭС, — попытался возразить помощник, но Оренго лишь отмахнулся.
— Остальные заломили такие суммы… Я не уверен, что у нас хватило бы средств заплатить даже «Атомику». Вся надежда была на эту американку — что она действительно найдет запасы демантоида. Теперь нам придется основательно затянуть пояс. А японцы предлагают построить за меньшую сумму целых две электростанции. Это настоящее спасение для нас!
…о взаимовыгодном сотрудничестве. Две электростанции, построенные японской корпорацией «Ватари» на востоке и западе Замбии, полностью обеспечат потребности страны в электроэнергии. Мировая общественность настороженно приняла эту новость, поскольку…
АлисаНачало третьего дня в «Воробьиных полях» мало отличалось от прошлого утра. Радмила вновь приготовила роскошный завтрак и развлекала их разговорами, даже не намекнув, что двое из гостей незваные. Данила и полицейский быстро справились со своей долей и куда-то ушли, Алиса же вяло ковырялась в тарелке, пока уже и Радмила не встревожилась.
— Что-то ты сегодня невесела, деточка. Или спалось плохо?
Алиса покачала головой. Спала она действительно плохо. Ночью где-то во дворе снова скулила собака, но стоило открыть окно, как она, видимо, испугавшись, замолкала.
— Чья же это? — удивилась Радмила. — У меня собаки нет. Разве старого Местяты пес пробрался через палисад? Говорила же пеньку плешивому, сажай на привязь, хотя бы на ночь! Да толку! И то сказать — не принято у нас собак на цепи держать. Охранять-то не от кого, все свои. Держат их только для души. Ну, я уж Местятке все скажу!
— Не надо, — отмахнулась Алиса. — Я не из-за собаки уснуть не могла. Просто мысли разные.
— Уж не из-за отступника ли этого? — Радмила бросила на стол неочищенную картофелину и уперла руки в бока. — Да не стоит он того! Ты посмотри, как он со своей железякой нянчится. Пойми, нам с ними никогда общего языка не найти. Сердца у них ржавчина проела. Нет в них настоящей жизни.
— Вы неправы! Данила меня от бандитов спас. Заботится обо мне, защищает. Все бросил, приехал со мной сюда.
Радмила снисходительно покачала головой.
— Ох, девонька… Видать, это извечная наша бабья беда: если уж полюбился мужик, так уж такими его цветами да узорами распишем, что просто пряник. Да только золото на тех узорах самоварное.
— Ничего он мне не полюбился! — вспыхнула Алиса и выскочила из-за стола. — Только не надо на него наговаривать! Да, он не такой, как вы. Он иначе живет, он насквозь горожанин и, наверное, жить вашей жизнью не сможет. Но он хороший человек!
Радмила махнула рукой и снова взялась за картошку.
— А я тоже дура старая — нашла, о чем спорить. Знаю ведь, что бесполезно. Всяк должен сам на этом обжечься. Иди, погуляй пока. Здесь озеро недалеко, хорошее — вода чистая, хоть пей, тины и омутов нет. А мне обед надо готовить.
Попытка Радмилы успокоить Алису возымела обратный эффект. Девушка вышла из гостиницы в совершенно растрепанных чувствах. Радмила — вольно или нет — ударила по больному месту. Данила нравился Алисе все сильнее, он был заботлив и предупредителен, но не более того. Он вел себя как старший брат, не проявляя ни капли интереса как к женщине.
Может, он из этих? На мгновение мысль показалась Алисе верной. Вон как быстро спелись с этим полицейским! Впрочем, она тут же отбросила нелепое подозрение. Она не интересна ему, вот и все. Может, ему нравятся длинноногие брюнетки. Или рыжеволосые толстушки…
«Или вообще никто не нравится и он самовлюбленный болван!»
Алиса поймала себя на том, что шагает посреди дороги, со злостью впечатывая подошвы кроссовок в землю. Она остановилась, постояла пару минут, заставляя тело расслабиться.
«А ну-ка, успокойся. Ведешь себя как истеричка».
Успокаиваться не хотелось. Хотелось плакать.
Впрочем, по щекам и так уже ползли слезинки. Алиса размазала их сердитым жестом, осмотрелась. Никто не видел.
Оказалось, она сама не заметила, как дошла почти до самого колодца на площади. Это было кстати — умыться и выпить холодной воды. Остудить голову.
