Джеймс Баркли - Восстание ТайГетен
— Они кипятят всю воду для питья и даже бурдюки и меха наполняют ею. Они учатся на собственном горьком опыте и стараются соблюдать максимальную осторожность, — сказала Меррат. — Так что и здесь на особый успех рассчитывать не приходится.
— Как насчет запасов провианта? — осведомилась Элисс.
— Они питаются преимущественно рыбой, — сказал Нианн, который вместе с Иссет составлял звено Меррат. Нианн был молодым ТайГетен, одним из новичков, которым еще предстояло стать полноправными воинами. — Самые храбрые ходили на охоту. Во всяком случае, так было до последнего времени. Но прошлой ночью Обращенные вернули охотников к периметру лагеря по частям. Правда, они несут с собой большое количество сушеных продуктов. Все это добро погружено на баржи в бочках и ящиках. Что представляется вполне разумным, на мой взгляд.
Ауум ненадолго задумался.
— Хорошо. Вот что мы сделаем: выбранный маршрут должен неизбежно привести их в долину Халиат-Вейл, то есть прямо мимо аппосийцев вглубь материка и дальше к Катуре. Я хочу, чтобы здесь собрались все оставшиеся звенья, включая твое, Граф. Назначаю тебя ответственным за подготовку местности и лесного покрова к обороне. Используй все, что только возможно. Ты знаешь, как аппосийцы любят подраться, а Шрам — превосходное место для засады.
Графирр согласно кивнул.
— Ну, а мы…
Ауум улыбнулся.
— Идем «купаться».
— Никто не порезался? — спросил Ауум.
— Скоро узнаем, — отозвалась Меррат. — Здесь полно крокодилов и пираний, которые с радостью примчатся на запах. А вообще, Ауум, ты выбрал такой участок Икс, который буквально кишит ими.
Стояла глухая полночь. Дождь немного ослабел. Ауум, Элисс и Улисан сидели на берегу вместе с Меррат, Нианном и Иссет, щедро покрывая свои тела толстым слоем снадобья, сваренного из вербены, листьев винограда и толченых клубней. Оно должно было отбить в воде их запах и скрыть порезы. Для того чтобы проплыть вниз по течению, эта мера предосторожности вполне годилась, а вот для возвращения на берег выглядела уже далеко не столь надежной.
— Биит оказался не слишком любезен, — заметила Элисс. — Эта гадость чешется, как личинка мухи под кожей.
— Но, по крайней мере, ты знаешь, что она прилипла, — жизнерадостно откликнулся Улисан.
— А что она делает еще? — поинтересовалась Элисс, лучшая пловчиха из всех.
— Портит цвет лица, — сказала Иссет. — Потом тебе понадобится крепкая настойка померанцевой травы и мирциарии[7], чтобы избавиться от красных пятен на коже.
— Утешила, нечего сказать, — проворчала Элисс. — Немного найдется в мире вещей, которые я ненавижу сильнее померанцевой травы. Пожалуй, я все-таки предпочту походить с пятнами.
Ауум не возражал против их болтовни. После того, как он изложил им свой план, воцарилось недолгое молчание, за которым последовали бурные возгласы одобрения и истовые молитвы. И вот сейчас они находились не далее чем в двухстах футах от носа первой баржи. Все двенадцать из них стояли на якоре кормой по центру судоходного фарватера.
Огни барж и свет от многочисленных костров во вражеском лагере на берегу раскрашивали ночь в диковинные мерцающие цвета. Яркие точечки огоньков на мгновение гасли, когда их заслоняли фигуры людей, проходивших перед фонарями и факелами. Звуки армии, располагающейся на отдых, плыли над рекой вместе с ароматами готовящейся еды и нечистыми запахами людей. Визг оружия о точильные камни напоминал крик лесной ящерицы, заглушая треск и шипение сырого дерева и разговоры людей.
Ауум осторожно нанес слой вербеновой мази на лоб Элисс, покрыв ею корни ее коротко стриженных волос, после чего принялся за нос и щеки, не оставляя нетронутым ни клочка кожи.
— Закрой глаза, — попросил он. Намазав веки, он принялся втирать снадобье в уголки глаз. Она поморщилась. — Извини. Все, готово.
Элисс открыла глаза и улыбнулась.
— Теперь твоя очередь.
— Жду не дождусь, — проворчал Ауум, покорно зажмуриваясь и подаваясь вперед.
Выбранный ими яд лежал у их ног: грибы-черноголовки, аккуратно срезанные и высушенные на скрытом огне, а потом и измельченные, чтобы легче рассыпать получившийся порошок. Ауум понятия не имел, способна ли человеческая магия победить действие их страшных токсинов, но сама идея вызвать обширные желудочные колики, резкую боль, сходную с той, что бывает при вспарывании живота, в сочетании со рвотой, кровавым поносом и отказом почек, пусть даже и временным, должна была дать Обращенным лишнюю возможность нанести удар и выиграть для ТайГетен еще немного драгоценного времени.
Когда Элисс закончила, Улисан пересыпал ядовитый грибной порошок в два кожаных мешочка. Один он швырнул Меррат, а второй протянул Аууму.
— Плыви, держа руку над водой.
— У меня есть идея получше, — отказался Ауум.
Они плыли медленно и осторожно, без всплесков, спрятавшись среди речного мусора, который река безостановочно выносила от водопадов Сератон-Фоллз, расположенных в нескольких сотнях миль к югу. Ауум и Меррат водрузили свои мешочки поверх кучи спутанных виноградных лоз и веток.
Приблизившись к первой барже, Улисан и Элисс затаились в тени ее корпуса. Звено Меррат направлялось к восьмой и двенадцатой баржам.
Ауум со своим импровизированным плотом поравнялся с четвертой баржей. Огни мерцали на леерах вдоль планшира, собираясь в лужи тусклого света на открытой носовой палубе, на которой вповалку лежали солдаты, пытающиеся заснуть. Вдоль леера расхаживали часовые, поглядывая на берег, находившийся от них в ста пятидесяти ярдах по обоим бортам. Они знали, что таится в темной воде. Никто из людей не рисковал бездумно опустить в нее руку и поболтать ею.
Зажав мешочек большим и указательным пальцами, Ауум взялся рукой за борт. Он медленно сместился к корме. В этой части судна располагались грузовые тали, при помощи которых на палубу были подняты десятки бочек, мешков и ящиков. Груз размещался под защищающим его от дождя деревянным навесом. Далее три ступеньки вели на ют[8], обнесенный высокими поручнями. Здесь стояли и разговаривали четверо мужчин, поглядывая на палубу баржи, которая была видна до самого носа, и груз под собой.
Ауум подбросил мешочек к ближайшим ящикам и затаился, глядя вверх по течению. Он уже различал голову Улисана у носа головной баржи. Элисс нигде не было видно, но вот она вынырнула на поверхность, и Тай вдвоем стали аккуратно продвигаться вдоль борта к корме.
Очень медленно и незаметно, словно повинуясь легчайшему дуновению ветерка, баржа начала разворачиваться носом к берегу, удерживаемая на середине кормовым якорем. Но вот тишину нарушил чей-то тревожный крик, и на палубе раздался топот ног. Прозвучала команда поднять парус, и Ауум увидел, как солдаты ухватились за канат носового якоря, чтобы выбрать его, но он оказался обрезан. Когда баржа встала к остальным под углом в почти девяносто градусов, Элисс перерезала канат и кормового якоря.
Палуба над головой Ауума ожила. Солдаты толпой ринулись на нос. Ют опустел, хмурые матросы ушли вперед, и там остался лишь один из них, подозрительно поглядывая на якорный канат, исчезающий в темной воде. До слуха Ауума донесся хриплый смех и несколько насмешливых выкриков, которые, впрочем, тут же заглушили гневные вопли и яростные команды.
Ауум бесшумно подобрался к краю юта. Часовой все так же внимательно смотрел вниз, словно гипнотизируя якорь взглядом. Архонт вдруг заметил в воде темную тень, на глубине примерно трех футов, скользившую к канату, и улыбнулся.
Темный силуэт взлетел наверх по якорному канату, используя его в качестве опоры. Элисс выпрыгнула из воды и врезалась в часового, кинжалом в мгновение ока перехватив ему горло. Он сдавленно забулькал, захрипел и повалился на палубу. Ауум перевел взгляд на пятую баржу, стоявшую на якоре ярдах в пятнадцати от них. Там пока было темно и тихо. Элисс никто не заметил.
Ауум бесшумно перебрался через борт, старательно пригибаясь. Элисс стояла на коленях над трупом, и руки ее были скользкими от крови.
— Извини, — сказала она. — Но у меня не было другого выхода. Но ведь они увидят его, правильно?
— Не беспокойся об этом. Пока я наблюдал за людьми, мне пришла в голову идея получше, чем это скрытное проникновение. Жди, пока я не подам знак.
Элисс кивнула, вытерла руки о штаны мертвого солдата и, крадучись, двинулась вперед вдоль левого борта. Ауум нашел свой мешочек и подобрался к грузу, расположенному под деревянным навесом, обнюхивая крышку каждой бочки и ящика в поисках вяленого мяса. Он обнаружил его в четырех бочках, крышки которых были надежно закрыты, а у трех — еще и запечатаны. А вот четвертую явно открывали. Он приподнял ее лезвием ножа и посыпал грибной крошкой полоски вяленого мяса, после чего перемешал их рукой.
