Николас Поллотта - Бюро-13
Прикинув, что возраст острова приближается к пяти тысячам лет, я рассчитал, что джинн в лампе возник еще до правления царя Соломона — властелина джиннов, и не обязан подчиняться закону о трех желаниях. Могу рассчитывать на выполнение только одного. Во-первых, надо его грамотно сформулировать. В каких выражениях — тоже имеет большое значение. Согласно учебному пособию Бюро, желание, где есть союз «и», считается двумя желаниями.
Если дух вам попался добрый, у него можно попросить вечную жизнь и сказочные богатства — исполнит оба желания. Нейтральный дух — только первое или вообще ничего. Ошибка в формулировке делает недействительным все желание. Дух злой с радостью наделит вас бессмертием, но тут же шутки ради сделает глухим, слепым, парализованным — наслаждайтесь такой жизнью вечно. Да, забавный народец эти джинны.
Как показывают темные очки, мой джинн относится к разряду нейтральных, с уклоном в злое начало. Это не так опасно, как, скажем, прыгать через скакалку по минному полю, но близко к этому. Надежда моя только на то, что пять тысяч лет, проведенных в лампе, непременно сказались на его способности быстро соображать. Мужского или женского пола этот джинн, он обязательно потеряет голову, оказавшись на свободе после столь длительного заключения.
Что ж, теперь потрем лампу… Из носика показался непременный клуб дыма, раздался удар грома — и на свет явился джинн: мужского пола, крупный, лысый, с безволосой грудью, в пышных шароварах, подпоясанный шелковым вышитым кушаком, в ухе золотая серьга; на лысой башке едва держится огромный белый тюрбан с большим красным камнем посередине. Джинн очень напомнил мне одного… ну, в общем, мистера Клина. Я ожидал приветствия — «Садам!», но вместо этого джинн обхватил голову руками и стал раскачиваться, как от боли.
— О священная слюна! — воскликнул он на вполне современном английском. — Александр… Римская империя… Средневековье… Возрождение… Индустриальная революция… Две мировые войны… Ядерное оружие… Сексуальная революция… Лазерные лучи… Компьютеры… Видеоигры… Посадка на Луну… Видеомагнитофоны… Эм-ти-ви…[31]
Тяжело дыша, джинн утер капли пота со лба.
— Ух, как все изменилось, с тех пор как я попал в лампу!
Я провел языком по пересохшим губам. Вот это да, будто его и не изымали из обращения! Никогда не видел, чтобы так быстро схватывали суть современных событий! Поставив ногу на стол для дубления кож, джинн сейчас же сменил свою кожу: ковбойские сапоги из змеиной опять же кожи, джинсы — из чертовой, красная фланелевая рубаха, а на копне волос — шляпа с непомерно высокой тульей.
— Да-да, парик! — без всякого смущения признался он. — Ну, давай, выкладывай, что у тебя! А то меня давно дожидается одна красотка в Талсе. Какое у тебя желание?
Ну, язык мой друг мой, не подведи!
— Хочу, чтобы ты — пользуясь хорошо мне доступной системой словарно-грамматических средств — сообщил: что необходимо знать для того, чтобы я мог успешно выполнить свое нынешнее задание, которое касается этого острова, представляющего собой угрозу современной цивилизации.
Пауза — джинн переваривал ему назначенное.
— Неплохо! — Он бросил на меня одобрительный взгляд. — Коротко, ясно, по существу, плюс — избежал слова «и». Да, совсем неплохо! Откуда ты так много знаешь о джиннах?
— А я фан Барбары Иден!
— Ну и агент Бюро-13,— улыбнулся он.
Смышленый, однако, паренек!
Улыбаясь, джинн хлопнул в ладоши и стал изо всех сил тереть ими одна о другую.
— А… вот… Готово! Это раз плюнуть! Оʼкей, слушай внимательно! Независимый народ Атлантиды никогда не пойдет ни на какие договоры с ничтожествами, не обладающими магией, вроде тебя. Как только они станут свободными — предпримут попытку завоевать планету. — Он подмигнул. — То, что тебе нужно уничтожить, находится на вершине горы Лимнус — самой высокой горы на острове. Вход к горе найдешь в храме, который ты по ошибке принял за колизей. Городской арсенал размещается налево, в девяти кварталах к центру по главной улице. Твоя команда сейчас на девятнадцатом этаже небоскреба, что в форме пирамиды, к югу от того места, где мы. Их пытают. Уже есть одна смерть. Вот теперь, когда мы с тобой беседуем, происходит изнасилование.
У меня упало сердце, но я воздержался от замечаний. Он помолчал, словно ожидая, что я прерву его, потом продолжал — этот паршивец явно наслаждался происходящим.
— Да, и наслаждаюсь! А ваши ученые из Бюро немножечко ошиблись. Облачность достигнет Нью-Йорка не через три часа, а через восемьдесят минут. И ваше правительство в ту же минуту запустит серию экзотермических протоновых ракет. Даже мне не хотелось бы здесь околачиваться, когда эти крошки взорвутся. В данный момент Национальная гвардия пытается эвакуировать Манхэттен. Не слишком приятное зрелище, доложу я тебе.
Он сказал мне гораздо больше того, о чем я спрашивал, чем мне нужно и хотелось бы знать. Почуяв ловушку, я героически хранил молчание.
— Знаешь, ты ловкач! Итак, подводя итоги, никогда не забывай: «Концы — делу венцы».
— «Конец — делу венец», — поправил я.
Джинн снял шляпу и принялся ею обмахиваться.
— Как скажешь. Ну, желаю удачи, парень! Она тебе очень даже необходима! — И исчез в клубах дыма вместе с лампой.
Я быстро записал в блокнот самые важные моменты. Казалось, джинн ответил на все интересующие меня вопросы. И все же, почему он упомянул арсенал? Я и так был хорошо вооружен. Может быть, моего вооружения недостаточно? Проклятье! Я поставил свои часы на сигнал каждые десять минут. Остается еще проблема — как выручить моих друзей? В моем распоряжении всего семьдесят пять минут: и вооружиться и попытаться их спасти — немыслимо, не успею. Или одно, или другое. Весь мир — или мои друзья! Печально… но другого выбора нет. «Теперь, когда мы с тобой беседуем, происходит изнасилование». Пытаясь отогнать эту мысль, я устремился к арсеналу.
Указания джинна привели меня на пустырь, окруженный небоскребами. Но явно ощущалось движение магических волн от самого пространства пустыря — стало быть, это место огромной важности. На пустыре стоял маленький домик — приземистое сооружение из бетона с узкими прорезями вместо окон; спичечный коробок, да и только. Охраны не видно.
Пешеходная дорожка, ведущая на пустырь, обсажена аккуратно подстриженной живой изгородью — вполне зеленой: процесс пробуждения природы явно приобретает ускорение. За изгородью — ров шириной фута в четыре и глубиной примерно два, в нем плескалась кипящая жидкость. Столь же симпатичная, как, к примеру… ну, рьяный сборщик налогов. К рву-то подойти ничего не стоит — в изгороди всего один проход, — но вот как переправиться через ров? На улице какой-то старик замер на полушаге — явно бежал от арсенала. Я быстро обследовал его, но даже с помощью темных очков не увидел при нем ничего такого, что помогло бы мне преодолеть препятствие. Вот разве что жезл… Может, они влетают в арсенал по воздуху? Часы просигналили в очередной раз: осталось семьдесят минут. Оʼкей, по воздуху так по воздуху! Закинув винтовку за спину, чтобы не выронить, вытащил боевой нож, отступил для разбега, приготовился и прыгнул…
Приземлившись на другой стороне и опасно балансируя на самом краю рва, почувствовал, что мне не хватает воздуха. Воткнул нож в траву, восстановил равновесие, но на всякий случай откатился от края. Выпрямившись, заметил горсть оторвавшейся почвы, плывущую по воздуху к улице. Подозрительно… Бросим-ка туда еще немного земли… Так и есть: рассыпалась и почти вся упала в ров, кроме тех комков, что были прямо передо мной, — эти с шипением растворились во рву. Те, что отошли немного влево, оставались в воздухе. Поработав еще немного ножом, я выяснил, в чем дело: невидимый мост через ров чуть-чуть сдвинут в сторону. Чтобы попасть на него, надо просто отступить влево, перелететь через ров и шагнуть вправо. Весьма изобретательно! Кто не знает этого правила — сразу попадет в лапы смерти.
Достав из-за спины винтовку, я направился к «спичечному коробку» — и вдруг почувствовал дрожание воздуха: это я прошел мимо невидимого щита. Вот тут и предстало передо мной подлинное здание арсенала. Надо же, эти люди никому не доверяли, даже самим себе! Величественная крепость занимала весь квартал; наружные стены, сложенные из каменных блоков размерами с тяжелый грузовик, а то и больше, снабжены доброй дюжиной орудийных башен. Парапет каждой стены окаймлен зубцами, как в старинных замках; в квадратных проемах между ними — осадные арбалеты, запасы пороха и нечто напоминающее вращающуюся пушку «гатлинг». Словно собрали в одну кучу восемь старинных, стреляющих ядрами пушек, какими баловались в четырнадцатом веке пираты на своих суднах. Это орудие весит, наверно, около десяти тонн, а все же в действие приводится вручную. Ух! Не хотел бы я видеть ее в бою, как и того, кто к ней приставлен.
