Руслан Галеев - Черепаховый суп
– Мне легче, – сказал Джим, и по тому, как тихо и с какой ленью он это сказал, я понял, что парень удолбан по самые ногти. – Мне легче, – сказал Джим. – Если бы все умели ходить по снегу и не оставлять следов, люди бы меньше парились.
– Ну и как тогда искать обратную дорогу?
– А никак. Нет разницы, вперед ты идешь или назад. Ищешь НЛО или толкаешь гашиш на Красной площади. Главное – двигайся, иди, не давай себе остановиться. Тогда куда-нибудь придешь. А если так и будешь стоять, то следы, по которым ты пришел, успеет засыпать снег. Такая вот фишка, сталкер.
– Какого хрена! Я же всю жизнь куда-то иду.
– Все идут, – засмеялся Джим, – только можно просто идти, а можно идти и не останавливаться.
– Ты мне снишься, парень, я понял, ты мне снишься и грузишь, как хренов портовый грузчик из фильма «Нокдаун».
– Ага, – сказал Джим, – так оно и есть, парень. Я просто снюсь и просто тебя гружу. Правда здорово, а?
– Ну и какой в этом смысл?
– Никакого. Смысл убивает кайф, порождает деньги и убежденных девственниц. А жизнь – это главный флешмоб, и когда к флеш-мобу привинчивают на хер не нужный аппендикс смысла, он теряет свою прелесть.
– Но зачем жить, если нет смысла?
– Чтобы жить, придурок. Жить, чтобы жить, – это круто. Но даже я так не умел. Дети умеют. Но детям нельзя принимать наркотики...
Дальше он понес уже полный бред, и я понял, что пора просыпаться.
45. Радиопомехи
Судя по положению солнца, мы проспали почти до полудня. И чувствовали себя соответственно – тяжелые головы на легких, как скорлупа арахиса, телах. Я позволил себе еще немного поваляться, пропуская солнечные иглы сквозь неплотно сомкнутые веки. Это было чертовски приятное ощущение.
Откуда-то слева, очень близко, чуть ли не на самое ухо, Буги медленно проговорила:
– Вчера что-то было или нет?
– Ага, – ответил Сабж.
– Что «ага»?
– Вчера что-то было. Или нет.
– Придурок.
Тут до меня дошло, что с такого расстояния голос Буги может звучать только в том случае, если ее голова лежит у меня на плече. Тело тут же подтвердило, что так оно, похоже, и есть. А потом и Сабж подтвердил.
– Я гляжу, вы снова воспылали взаимной нежностью. Больше не горите желанием перегрызть друг другу глотки?
– Между прочим, ты, Макс, храпишь, – с усмешкой в голосе сказала Буги. – А то, что моя голова оказалась у тебя на плече, ничего не значит. У меня просто затекла шея. Если бы рядом лежал Сабж, подушкой стал бы он.
– О черт! – воскликнул Сабж, и я заранее начал улыбаться, ожидая от него очередную клоунаду. – Макс, ты даже не представляешь, чего меня лишил! Ну почему ты не отполз подальше? Я же мог помацать спящую Буги за попку, а потом соврать, что это было во сне, типа, лунатизм и все такое. А руку бы мне потом вправили, ради такого-то не жалко...
– Пожрать бы, – сказал я. Глубокое, едва отливающее синевой белое небо обрушилось мне в глаза.
– Вот так всегда, – сокрушенно покачал головой Сабж, – когда люди говорят о чистом и духовном, Макс опускает их на землю.
Оглядевшись, я понял, что мы, похоже, находимся в каком-то городе. Четыре одинаковых пятиэтажки смотрели на нас черными провалами окон. Серая дымка – то ли туман, то ли низкие облака – почти скрывала их верхние этажи. Дома стояли так близко один к другому, что машинам, даже малолитражкам, между ними было не протиснуться. Но даже эти узкие проходы были перегорожены стенами из грязного белого кирпича. Точно такого же, как тот, из которого были построены сами дома.
Это было типично для некоторых районов метрополии Нагасаки. Перенаселение, обилие смердящего автотранспорта и растущая уличная преступность – эти характерные черты всех мегаполисов и просто крупных городов – заставляли население таких вот домов сооружать своеобразные внутренние крепости. Там, как правило, устраивали детские площадки. Собственно, на одной из них мы и находились. Забавно: Безумные Шляпники, показав нам диафильм с детскими рисунками, привели нас прямиком на детскую площадку.
Полунатив в свое удовольствие по периметру двора (это была одна из самых больших Нулевых, какие мне приходилось видеть), Сабж уверенно сказал:
– Мы в Синем круге. Гд е конкретно, не знаю. Что-то все время мешает мне сосредоточиться.
– В Синем у Проводников всегда проблемы с ориентированием, – кивнула Буги.
– Но не такие, и не у меня. Наверное, какая-то остаточная реакция после грибной дороги. У меня всегда после грибов проблемные отходняки были, – усмехнулся Сабж, а потом поморщился: – Не знаю. Никогда такого не видел.
– Что, так хреново? – спросил я.
– Да не то чтобы хреново. Просто как-то неуверенно себя чувствую. Думаю, через какое-то время все восстановится.
– Через какое? – Тон Буги изменился. Меня всегда удивляла ее способность мгновенно переключаться на деловую, рациональную ноту.
– Откуда я знаю? – пожал плечами Сабж. – Иметь дело с Безумными Шляпниками – это как... играть в пинбол. Никогда толком не знаешь, куда тебя отбросит.
– То есть ты не можешь нас вести, я правильно поняла?
– Нет. Не совсем. Черт, я не знаю, Буги. Я чувствую Эпицентр, но как будто через помехи. И есть еще кое-что, только я пока не разобрался, что именно. Короче, мне нужно время.
Буги пристально посмотрела на Сабжа. Я бы не хотел в тот момент оказаться на его месте. Это был тот же самый взгляд, каким она наградила меня после промаха в бою с серыми ублюдками. Так фермер смотрит на споткнувшуюся лошадь – словно размышляя, стоит ли сделать вид, что ничего не произошло, или лошадь постарела, больше не справляется и проще ее пристрелить. Я видел, как неуютно Сабжу под этим взглядом, и знал, что сейчас вертится у него в голове. Наконец Буги тряхнула своей буйной шевелюрой и решительно произнесла:
– День, Сабж. Ровно один день. Только если завтра будет то же самое... не вздумай врать! Я не хочу сдохнуть раньше времени.
От детской площадки только и осталось, что эта песочница да деревянный гриб над ней. Кое-где виднелись синие пятна. Наверное, там раньше стояли качели или еще что-то в этом духе. Мы старались обходить такие пятна стороной, и я невольно подумал, что вчера, в темноте, когда нас сюда вывели Шляпники, мы вполне могли в них вляпаться. Лениво обмозговав эту мысль, я решил, что смысла париться нет – ведь не вляпались же, правильно?
Сабж мерил шагами периметр Нулевой, изредка застывая на месте с закрытыми глазами. Понятия не имею, что творилось сейчас у него в голове. Да и что вообще происходит в мозгу у Проводника? В моем представлении все сводится к банальной картинке авиарадара –
зеленый круг, по которому бегает радиальный курсор и, напарываясь на какой-то объект, дает вспышку. Но когда я рассказал это Сабжу, он рассмеялся и обозвал меня кретином.
Буги большую часть дня провалялась на земле с травинкой в зубах. Она не трогала Сабжа, и вообще непохоже было, что ее что-то реально парит. А ведь не парить не могло. Это трип с самого начала пошел кувырком, и только странное везение вытаскивало наши задницы до сих пор. То я облажался в бою с серыми ублюдками, то нас занесло точняк под Волну, то теперь с Сабжем происходило что-то непонятное. Но Буги – охренительно сильная девчонка. Поэтому она лежала на матрасе, лениво жевала травинку и никого не напрягала.
Гулкую тишину колодца изредка нарушали доносящиеся снаружи звуки. Но не привычные для Эпицентра, а нелепо механические, совершенно не характерные: скрип железа об железо, удары, звон рассыпающегося стекла, гулкие хлопки взрывающихся баллонов. И хотя все это нечасто прерывало тишину двора, каждый раз мы обеспокоенно оглядывались. Привыкнуть к тому, что происходит в Синем круге, невозможно. Сталкеры стараются как можно скорее преодолеть этот этап трипа, по возможности там не задерживаясь. Вот только на нашу беду Сабж, как я понял, плохо представлял, в каком конкретно месте Синего круга мы находимся.
Наконец, когда солнце, зацепившись на мгновение за крышу одного из домов, начало стремительно скатываться вниз, Буги лениво потянулась, встала и подошла к Проводнику.
– Ну, что?
Сабж скривил губы и пожал плечами:
– В принципе, нормально. Но... не так, как раньше.
– Сабж, – Буги говорила, опустив голову и уперев подбородок в грудь, – я на тебя не наезжаю и ни в чем не виню. Но если ты знал про этот пинбол, на хрена потащил нас к Шляпникам?
– Да я понятия не имел, что это как-то на меня повлияет. Раньше такого не происходило. Правда, я и ходил-то этим путем всего три раза, считая этот.
Сабж выглядел очень неуверенным, и мне стало ясно, что на самом деле все вовсе не нормально. Я снова вспомнил, как чувствовал себя после того боя с серыми ублюдками.
– Эй, Буги, может, стоит еще подождать? Ну, какая разница, на один день мы опоздаем или на два? Случались и более конкретные задержки. А мы неплохо срезали путь с помощью Шляпников.
– Я не против, – пожала плечами Буги, – я же говорю, что не наезжаю. Но отец сказал, что груз нужно доставить ему как можно скорее. Что это важно. Сабж, а как насчет тварей? Ты их чувствуешь?
