Дэвид Дрейк - Война
Имейте в виду, я не смогу изменить это время. Даже если захочу.
Пронзительно заверещал предупреждающий сигнал. До начала операции оставалось ровно три минуты, но люки десантного модуля все еще были открыты. Переборки опять скрывала голограмма ангара, теперь это была не учебная модель, а тот ангар, в котором стоял корабль. Модуль располагался в центре круга, образованного двенадцатью небольшими черными башенками. Эти башни, опечатанные устрашающего вида пломбами, и были устройством, призванным забросить корабль в неизвестность.
— Все наши на борту, — доложил сержант Брэдли.
Ковач и сам знал об этом, так как на специальном экране в верхней части его шлема горела зеленая полоска.
— Гранта еще нет, — ответил майор, автоматически проверяя привешенные к поясу гранаты.
— Не понимаю, — ни к кому конкретно не обращаясь, посетовал один из десантников. — Мы же не можем проделать весь путь от Тау Кита до пункта назначения, сидя в этой железной коробке! Разве не так?
— Гребаный Грант, — тихо сказала Синкевич.
Восемнадцать солдат, составлявших взвод огневой поддержки, имели при себе трубы, треножники и прочие приспособления для пристегнутых к поясам плазменных пушек. Их жесткие тяжелые костюмы, сделанные из черной керамики, резко выделялись среди легко экипированных десантников. Как изюминки в тесте.
Наконец появился одетый в спецовку Грант, который большими шагами шел по ангару, таща с собой небольшой чемоданчик. Шлем на его голове был гораздо больше обычного. В кобуре под мышкой болтался пистолет.
— Отлично, — сказал Ковач. — Шестой на связи.
Селектор автоматически переключил его с частоты, которую майор использовал для разговоров с Брэдли и Си, на общий канал.
— Командирам групп. Дайте солдатам противоядие и примите его сами.
Грант залез внутрь, и люки тут же захлопнулись. В круглом модуле едва хватало места для девяносто трех «Охотников» и оборудования. Если бы в соответствии с уставом рота была полностью укомплектована, то Ковачу пришлось бы отстранить часть людей от операции.
Сейчас должно было произойти то, чего не понимал и на что жаловался в пустоту бедолага десантник. Майор знал не больше него и просто принимал происходящее как должное. «Охотников» ждало не обычное путешествие. Им предстоял туннельный переход за световой конус, который перенесет их из космопорта Тау Кита на базу Синдиката.
По крайней мере должен перенести, если все сработает, как надо. Хотя чем ближе был момент старта, тем больше Ковач в этом сомневался.
— Не двигайтесь, сэр, — сказал Брэдли, отвечавший за группу, куда входил сам Ковач. Сержант держал в руке автоматический шприц.
Ковач почувствовал укол иглы, вливающей в его жилы химический раствор. Это было временное противоядие против контактного парализатора, баллоны с которым имел при себе один десантник из трех в каждой группе.
Прозвучал звонок. Две минуты.
Грант положил свой чемоданчик на пол и вытянул ноги. Затем откинул крышку. Появился дисплей с клавиатурой, и чемоданчик превратился в управляющую станцию. Манипуляциям Гранта никто не мешал. В модуле яблоку упасть было негде, но десантники расположились так, что у человека в штатском было достаточно места.
Какой-то солдат из третьего взвода приложил к руке шприц и вдруг, скорчившись, упал. Похоже, организм парня плохо среагировал на лекарство.
Лейтенант Аль-Хабиб, командир третьего взвода, с проклятиями бросился к пострадавшему. В его голосе слышались беспокойство и страх. Каждый десантник должен был пройти тест на реакцию к противоядию, и отвечали за это командиры взводов.
Глаза Ковача сузились, но майор ничего не сказал: сейчас это не имело никакого смысла. Если и он, и Аль-Хабиб вернутся живыми, то командиру третьего взвода не ходить больше в «Охотниках».
Если.
Снова прозвучал сигнал. Одна минута.
Голографическое изображение ангара вокруг модуля пропало, явив голые переборки.
Затем освещение мигнуло и исчезло. Только на лице Гранта мерцали отсветы его дисплея, оно казалось лицом злого демона. Впрочем, у Ковача и так не было никаких сомнений на этот счет.
Свет зажегся снова.
Но теперь лампы горели красным.
Ковач закрыл смотровое окошко своего шлема. Конечно, вряд ли его лицо перекосится от страха, но лучше не рисковать, а вдруг кто-то из солдат разглядит выражение панического ужаса в глазах командира.
Это была не просто невесомость. Ковач испытывал жуткое ощущение, словно их несет куда-то, причем они не могут ни управлять этим процессом, ни даже просто наблюдать его. Как будто корабль на огромной скорости скользит по неровному льду в темноте ночи. Майор слышал, как некоторые из солдат постанывают от ужаса, и не мог винить их за это.
Реальный мир вернулся обратно с такой же внезапностью, с какой формируется кристалл в перенасыщенном растворе. Освещение стало нормальным, появилась голограмма, демонстрируя то, что находится снаружи.
Только это уже не был ангар. Это вообще ничем не было, просто сплошная серая муть, сквозь которую не пробивался ни один огонек.
Грант что-то злобно орал, но его слова не доносились сквозь шлем. Толстые сильные пальцы лихорадочно нажимали кнопки. Серый цвет сменился зеленым, голограмма напоминала ряску, затянувшую поверхность пруда.
— Что с нами случилось?! — завопила одна из десантниц. — Куда…
Нож сержанта Брэдли оказался рядом с глазами запаниковавшей десантницы. Конечно, лезвие не могло пробить стекло шлема, но один вид сверкающей стали заставил паникершу замолкнуть. Она прекрасно поняла, что вслед за следующим воплем ей просто перережут горло.
— Эй, Грант, — спокойно позвал Ковач.
Грант продолжал говорить сам с собой, не подключаясь к общему каналу. Но и без слов было ясно, что он в бешенстве.
Ковач поднял стекло своего шлема и наклонился к Гранту так, что тот не мог его больше игнорировать. Грант в ярости замахнулся кулаком, но майор легко перехватил толстое запястье и сжал. На какое-то время они оба словно окаменели. Краем глаза Ковач заметил, что Си придвинулась к нему, но это было лишнее. Майор в помощи не нуждался. Рука Гранта опустилась, он поднял стекло шлема и прорычал:
— Какого хрена тебе нужно?
— Где мы находимся?
Каждый десантник в модуле смотрел на них, хотя разговор слышали только те, кто стоял рядом. Грант потряс онемевшей рукой и недовольно буркнул:
— Ничего страшного не произошло. Мы попали не туда, куда предполагалось, но ничего ужасного в этом нет. Если даже те, кто нас послал, не смогут ничего исправить, мы просто вернемся обратно через семнадцать минут.
«Будем надеяться, что мы вернемся через семнадцать минут», — подумал про себя Ковач, вслух же сказал:
— Хорошо. Я успокою людей. Но клянусь, что те, кто заслал нас сюда, заплатят за это.
«И они действительно заплатят. Хотя, возможно, Грант этого еще не понимает».
— Ну что, парни, — громко заговорил командир. — Считайте, что большое начальство из специального проекта подарило нам всем пятнадцатиминутный отпуск. Но как часто бывает у нас на Флоте, все, что мы можем поиметь, так это одну жалкую комнату отдыха. Ни ласкового моря, ни теплого песочка.
Синкевич громко расхохоталась.
— К черту песок, — отозвался Аль-Хабиб, — мне бы только узнать, нет ли тут поблизости борделя.
Ковач широко улыбнулся своему схватывающему все на лету лейтенанту, который только что опять заслужил право зваться Охотником.
— Штурмовикам платят неплохие премиальные, Джамал, но, похоже, на них здесь не разгуляешься.
Теперь улыбались уже почти все десантники.
Ковач стянул шлем и провел ладонью по своей короткой шевелюре.
— А теперь послушайте меня, парни, — сказал он повелительно. — Сейчас самое время для того, чтобы каждая группа повторила свое задание. Даже Специальный Проект, — Ковач ткнул в сторону Гранта с его чемоданчиком, — и наш родной восьмой корпус иногда доводят дело до конца. Скоро нам придется потрудиться, и я не хочу, чтобы вы опростоволосились. Всем ясно?
— Есть, сэр! — проревели дюжие глотки.
Животный страх испарился из глаз солдат.
— Тогда займитесь делом! — прорычал Брэдли.
Десантники повернулись друг к другу, образовав маленькие группки из трех человек. В центре каждой группы появилась голографическая карта неприятельской базы. Солдаты начали повторять свои маршруты.
Разрядив напряжение. Ковач снова повернулся к Гранту. Майор ожидал, что хозяин чемоданчика в бешенстве от того, что стал мишенью для насмешек, но лицо штатского ничего не выражало. Это лишний раз доказывало, что Грант хитрая бестия.
— Я все время на связи, — сказал Грант. — Все идет нормально.
— Если не считать того, что мы попали не туда.
