Вадим Филоненко - Сто рентген за удачу
Живоглот одним могучим прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от Русика. Увидев приближающуюся тварь, Руслан сделал то, чего никогда не совершил бы в нормальном состоянии, — сорвал с головы шлем-маску и бросил в зверя. Живоглот опять остановился, не понимая, как странному человеку удалось снять с себя голову и бросить ее в противника.
Мы с Мареком воспользовались заминкой твари и дружно всадили ей в бок по целому рожку свинца. На этот раз пули пробили ороговевшую шкуру. Ржавый, редкий мех зверя пропитался темной, тягучей кровью. Хищник-мутант зарычал и повернулся в нашу сторону. Раненый зверь всегда стремится в первую очередь уничтожить своих обидчиков.
Теперь живоглот стоял мордой к нам и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Я понял — сейчас последует прыжок…
Внезапно на меня накатило странное оцепенение. Сознание раздваивалось. Я словно был одновременно и Бедуином, и живоглотом.
Я чувствовал каждую мышцу хищника как свою собственную. Ощущал каждую каплю темной звериной крови, каждую жилочку, которая напряглась перед тем, как бросить тяжелое тело вперед.
В этот момент я видел себя глазами твари. Странно, но вместо привычной небритой рожи бродяги Бедуина, которую я время от времени лицезрю в зеркале, мне виделось сейчас какое-то странное существо, нечто вроде живого пельменя, только не вареного, а сырого. Я чувствовал манящий, вкусный запах жертвы. Ощущал азарт охоты.
Живоглот облизнулся и напружинился, приготовившись сомкнуть челюсти на шее человека.
Невероятным усилием воли мне удалось расслабить напрягшиеся мышцы зверя — мои мышцы! — погасить порыв, остановить прыжок и заставить живоглота замереть на месте.
Хищник застыл как завороженный, глядя на человека. Из раскрытой пасти закапала жгучая слюна.
Выстрелы Марека и Вэда грянули одновременно. Теперь они не могли промахнуться по неподвижно стоящей мишени — пули били точно в цель, раздирая в клочья мясо зверя.
Запредельным усилием воли я удерживал живоглота на месте, пока хватало сил, а потом перед глазами заплясали яркие круги и во рту появился отчетливый железистый привкус крови. Словно преодолевая плотную вязкую пелену, мое сознание покинуло тело зверя и вернулось на место. Раздвоение личности окончилось так же внезапно, как и началось. Тотчас силы покинули меня. Колени подогнулись, я рухнул на землю. В глазах все плыло. Сквозь марево подступающего небытия ко мне прорывалась какофония звуков: выстрелы автоматов, хрип умирающего живоглота, харканье продолжающего блевать Пуха.
Мое сознание потихоньку гасло, не выдержав чудовищного перенапряжения, а в голове стучала паническая мысль: «Я сумел взять под контроль зверя!.. Управлял им!.. Значит, моя мутация прогрессирует! Еще немного, и окончательно превращусь в изгоя. Или шептуна… Наверное, сыворотка уже не помогает. Попросить Разика увеличить дозу? Эх, не успел собрать денег на операцию!.. Бедняга Потап… Если меня не станет, ему тоже конец… Что же делать?! Что?.. Что?..»
Я пришел в себя от ощущения холодной воды на лице. Марек склонился надо мной с флягой в руках.
— Ну, как ты? — спросил он.
— В норме. — Я сел, упираясь ладонями в землю. — Что с живоглотом?
— Готов.
— А парни? Все живы?
— Да. — Марек упорно смотрел в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Ты чего? — удивился я. — Что-то случилось?
Мгновение он колебался, отвечать или нет, но в последний момент решил промолчать. Отделался невнятным мычанием. Впрочем, теперь его слова мне были не нужны. Все ясно. Он догадался, что именно произошло с живоглотом. Почему вдруг хищник замер на месте, безропотно позволив расстрелять себя в упор.
Марек — тертый калач. Он повидал на своем бродяжьем веку немало псиоников-мутантов, в том числе и тех, кто некогда был человеком. И ему не составило труда «сложить два и два», то есть сделать единственно верный вывод: я — мутант.
Да, похоже, Марек догадался обо всем, раскрыл мою тайну, но обсуждать эту тему со мной не стал. Возможно, ему наплевать, кто я такой на самом деле — мутант или человек, лишь бы напарник был хороший. Но вполне реален и другой вариант: он поставил на мне большой жирный крест. Отныне и навсегда я стану для него такой же тварью, как тот живоглот, что лежит сейчас дохлым посреди поляны.
— Марек, послушай… — Я откашлялся. — По поводу того, что произошло во время боя… Эта тварь хотела взять меня под свой контроль, прикинь? Словно не живоглот, а шептун! Наверное, какой-то новый вид зверей-мутантов…
— Ага. Его мать в свое время переспала с шептуном, — пошутил Марек.
Теперь он улыбался и вообще выглядел как обычно. Но я понял: он не поверил ни одному моему слову. Для него я больше не человек — мутант.
Что ж, ладно… Значит, так тому и быть.
Я решительно поднялся на ноги. Надо было осмотреться.
Поляна представляла собой живописное зрелище. Весь центр занимала туша живоглота. Его бок был разворочен прямыми попаданиями. Хищник-мутант лежал прямо на гниющих останках людей, тяжелые лапы все еще прижимали их к земле. Казалось, зверь старается и после смерти заявить всем, что это его добыча.
Пуха и Русика видно не было. Впрочем, в отдалении из-за пушистых елей поднимался весьма заметный сигаретный дымок. Понятно, отошли парни в сторонку и закурили, пытаясь хоть немного заглушить отвратительный трупный запах.
В отличие от них Вэд, казалось, не замечал тошнотворной вони. Принюхался, что ли? Он склонился над тушей живоглота и пытался выдрать один из когтей. Такой трофей весьма ценится среди бродяг. Вэд повесит его на шею и в кабаках станет хвастать, как в одиночку завалил живоглота. Бесплатная выпивка обеспечена, да и немногочисленные в АТРИ женщины будут в восторге…
…Охваченный тщеславием Вэд не замечал царящей вокруг вони и старательно трудился над лапой живоглота, но нож безрезультатно скользил по ороговевшей шкуре.
— Подожди полчаса, когти сами отвалятся, — посоветовал я ему.
Я был уверен, что Вэд слышал эту бородатую атрийскую шутку, но парень и вправду отложил тесак и поглядел на встроенные в КИП часы, засекая время. Пришлось вмешаться и на полном серьезе показать ему, как именно выдирают когти.
Пока я развлекался, Марек обошел полянку, внимательно изучая останки бродяг, а потом отозвал меня в сторону:
— Здесь полно мертвяков разной степени свежести.
— А опознавательные знаки на них имеются? Татуировки, нашивки на комбинезонах? К какой группировке они принадлежали?
— Точно установить невозможно, — осторожно сказал Марек.
Я понял его намек — он предлагал выдать имеющиеся на поляне трупы за людей заказчика.
Мареку хотелось поскорее разделаться с заданием. Не знаю уж, из-за чего: опасался продолжать путь с напарником-мутантом, то есть со мной, или просто рассчитывал по-быстрому закрыть тему, отчитаться перед заказчиком и получить деньги.
Как бы там ни было, я его стремлений не разделял. По-моему, если уж взялся за работу, доведи ее до конца. Сделай настолько качественно, насколько сможешь. Чтобы потом без претензий и упреков со стороны нанимателя. В нашем деле ведь как: один раз схалтуришь — и всё, репутации конец, больше высокооплачиваемую работу не предложат.
Нет, прежде чем идти к Волкодаву с информацией, будто его ребят порвал живоглот, надо найти веские доказательства.
— Давай осмотрим тут все очень тщательно, — сказал я.
Мы с Мареком принялись лазить по полянке, стараясь выяснить, кем были погибшие от зубов живоглота бродяги.
Пух, Русик и Вэд в наших поисках участия не принимали — они не столько помогали бы, сколько путались под ногами. Поэтому я велел им отойти подальше и следить за окрестностями. Задание было чисто формальным — честно говоря, ожидать появления кого-нибудь постороннего в логове такого хищника не стоило. Разве что живоглот здесь жил не один. Но такое возможно, только если это самка с детенышами, а убитый нами зверь был самцом.
Мы с Мареком просеяли каждый квадратный сантиметр полянки, не погнушались осмотреть трупы, разыскивая гравировку на КИПах или другие опознавательные знаки. Тщетно. Наконец Марек не выдержал:
— Бедуин, не гневи судьбу! Надо возвращаться. Скажешь заказчику, что его пацанов порвал живоглот.
— Один из отрядов состоял из тридцати бойцов, — возразил я. — Против трех десятков даже живоглоту не устоять. Пятерых он еще мог бы порвать, но вряд ли больше. К тому же ты забыл, что по последнему из отрядов кто-то стрелял из гаусса. Ну не живоглот же!
— Стрелять мог зомби. И не один. Вначале бродяги перестреливались с зомби, а потом все вместе угодили на зуб живоглоту, — выдал Марек.
— Шутишь, да?
— Ох, и дотошный ты, Бедуин. — Марек раздраженно дернул плечом. — Смотри, вон там лежат трупы бродяг, которых порвал живоглот. Чего тебе еще надо, а?
