Алексей Калугин - Время - Назад! (сборник)
Наконец свет в салоне погас, и машина рванула с места.
Таисия ждала этот момент и все равно так и не смогла понять, откуда выскочил Семецкий. Как он оказался прямо перед машиной? Казалось, старик материализовался из воздуха, точно привидение. Но на этом его сходство с призраком заканчивалось. В ярком свете фар Таисия отчетливо видела, как старик раскинул в стороны руки, в ужасе разинул рот и грохнулся на капот машины. Ей даже показалось, что она услышала глухой удар, когда Семецкий головой ткнулся в лобовое стекло «Мерседеса». Стекло, как ни странно, осталось цело.
Омерзительно заскрипели тормоза, и машина замерла на месте.
В небе прогрохотал гром, огромная изломанная молния разорвала черные тучи. Первые крупные капли дождя застучали по капюшону прячущейся за кустом девушки.
Из машины выскочил водитель, как будто его пинком оттуда вышибли. Обхватив тело старика за пояс, он начал стаскивать его с капота. Стащить-то он его стащил, но вот что дальше делать, судя по растерянному виду, не знал. Так и стоял, поддерживая бездыханное тело под мышки, пока из машины не раздался командирский рык:
– Хватит там возиться! Брось его! Поехали!
Водитель оттащил тело старика в сторону, положил на землю и быстро вернулся в машину. Таисия видела, как, сев на прежнее место, шофер провел ладонью по мокрому лицу. У нее самой лицо было сухим, но девушка неосознанно повторила жест сидевшего в машине человека. Зачем? Быть может, пыталась почувствовать то же, что и он.
– Поехали! — рявкнул кто-то находившийся в машине, не иначе, как сам полковник Рыпин.
Машина сорвалась с места, блеснула мокрой крышей в свете фонаря и скрылась за поворотом.
Девушка посмотрела на часы. Сколько все это заняло времени? Минуту? Или чуть больше?
Дождь становился сильней, вода заливалась за края капюшона.
Таисия бросилась к тому месту, где лежал Семецкий. Она должна была убедиться, что на этот-то раз он точно умер. Ноги скользили по мокрой земле. Выбежав на тротуар, девушка замерла в немом изумлении. Семецкий сидел на неровно уложенном бордюрном камне и вроде как в задумчивости почесывал затылок.
Такого просто не могло быть!
Она знала…
Она была в этом уверена!
А старик между тем приподнял голову и посмотрел в ее сторону. Удивительным было уже то, что в кромешной тьме, когда не видно даже деревьев за пределами желтых кругов, очерченных на мокрой мостовой тусклыми уличными фонарями, Таисия видела едва ли не каждую заполненную водой морщинку на лице Семецкого и улыбку — добрую, всепрощающую улыбку, появившуюся на лице старика, когда он махнул ей рукой:
– Ну, иди сюда…
Таисия сделала шаг вперед, осторожно, как будто боясь, что асфальт под ногой враз превратится в грязь болотную, и вдруг сорвалась с места, побежала к сидевшему на бордюре старику, которому, конечно же, требовалась помощь.
– Ты чего это, девонька — удивленно посмотрел на Таисию Семецкий, когда та принялась ощупывать его, спеша отыскать переломы и вывихи.
– Не беспокойтесь, Юрий Михайлович, — не прерывая своего занятия, постаралась успокоить старика девушка. — Все будет хорошо. Я помогу вам добраться до квартиры, и мы вызовем «Скорую». Вы можете подняться на ноги?
– А что ж. — Семецкий на удивление легко встал.
Только сейчас Таисия обратила внимание на то, что на лице у него не было ни ссадин, ни кровоподтеков. Хотя должны бы быть после того, как старик лицом въехал в лобовое стекло «Мерседеса».
Девушка попыталась поддержать старика под локоть, но Семецкий сам галантно подхватил ее под руку и повел к подъезду.
– Видала, как меня машина сбила? — как будто даже с гордостью спросил Семецкий, пока они поднимались на третий этаж.
– Да, — коротко кивнула девушка.
– Здорово получилось, — довольно улыбнулся Семецкий. И, требуя подтверждения, обратился к своей спутнице: — Так ведь?
– Конечно, — снова кивнула вконец растерявшаяся Таисия.
А сама подумала: быть может, у старика шок? Вот и несет ахинею всякую. И боли пока не чувствует. Что ж, вполне приемлемое объяснение, если нет лучшего.
– Ты сама-то откуда взялась? — спросил Семецкий.
Сначала Таисия хотела ответить что-нибудь вроде того, что случайно, мол, проходила мимо, увидела, как машина сбила старика, и решила, что ему может потребоваться помощь. Но потом подумала: а какого черта? В конце концов, она уже назвала его по имени-отчеству. А значит, ни о каком «просто так» и речи быть не могло. Хотя если старик, как о нем рассказывают соседи, полный маразматик… Ну, тогда ему и вовсе все равно.
– Я сотворила этот мир. — Голос девушки прозвучал спокойно, вполне обыденно, ничего, мол, особенного.
К величайшему удивлению Таисии, заявление, которое должно было повергнуть в немое как минимум изумление всякого здравомыслящего человека, ничуть не удивило Семецкого.
– Ну, тогда все ясно, — улыбнулся старик. — А то я все думаю, отчего последнее время помехи так и прут?
Теперь пришел черед Таисии удивляться. И она сделала все как следует — подняла брови и в недоумении уставилась на старика.
– Какие еще помехи?
– Ну, например, дождь сегодня я не заказывал, — недовольно махнул кистью руки Юрий Михайлович. — Я хотел, чтобы все произошло при ярком солнечном свете, дабы ни у кого уже не осталось сомнений, что я наконец отдал богу душу.
– Зачем? — растерянно спросила Таисия.
Старик по-отечески ласково посмотрел на девушку и вставил ключ в замочную скважину.
– Как звать-то тебя, девонька?
– Таисия.
– Ну а меня ты знаешь. — Семецкий повернул ключ в замке и широко распахнул дверь. — Прошу!
Таисия переступила порог и оказалась в длинном полутемном коридоре огромной коммунальной квартиры. Большая часть выходящих в коридор дверей приоткрыта любопытными соседями.
– Знакомься, Таичка. — Семецкий широко взмахнул рукой. — Эта милая толстушка — Венера Марсовна Одина. Тот худой тип с кастрюлькой в руках — Марк Захарович Шпет, штатный стукач. Дальше по коридору из-за двери высовывается всклокоченная голова старика Потемкина — гнуснейшего типа. Напротив него выглядывает из своей комнаты Сивкин, единственный счастливый обладатель телевизора в нашей квартире. — Закончив представлять соседей, Семецкий посмотрел на гостью. — Впрочем, ты всех их, наверное, знаешь?
– Да, — согласилась девушка. — Только Венеру Марсовну представляла иначе.
Венера Марсовна улыбнулась так, будто ей сказали комплимент.
Таисия откинула на спину капюшон и тряхнула влажными волосами.
– Блондиночка, — удовлетворенно прошамкал беззубым ртом Потемкин.
– Кем же она вам приходится, Юрий Михайлович? — поинтересовался Шпет.
– А не твое собачье дело, — мило улыбнулся в ответ Семецкий. — Мало тебе, что Калихина сдал?
Марк Захарович демонстративно хлопнул дверью.
– Ну, пойдем, пойдем. — Семецкий запустил руку под плащ, который Таисия расстегнула, обвил рукой талию девушки и повлек ее в направлении своей комнаты.
Посмотрев на Семецкого, Таисия с удивлением отметила, что выглядит он уже не таким старым, как на улице. Морщины на лице остались, но кожа уже не свисает мятыми складками, мешки под глазами сделались меньше, и на мокрой лысине, которую Семецкий то и дело вытирал ладонью, проклюнулся легкий пушок.
Поворот ключа — и девушка оказалась в крохотной комнатушке, выглядевшей именно так, как и должно выглядеть жилище одинокого старика. Кое-как застеленная узкая панцирная кровать, тумбочка с кучей лекарств и недопитым стаканом воды, покосившийся столик, два табурета, стул у стены, на спинке которого висят пиджак и брюки — должно быть, костюм для особых случаев, — в воздухе плотный, застоявшийся запах нестираных носков, прокисшего молока и лекарств.
– Выходит, ты тоже сновидец?
Таисия обернулась.
Человек, стоявший у нее за спиной, вне всяких сомнений, был Семецкий. Только этот Семецкий лет на тридцать моложе того, которого несколько минут назад на улице сбила машина. Его даже и стариком-то не назовешь — лет пятьдесят, не больше.
– Я вопрос задал, — напомнил Семецкий.
– Нет, — растерянно качнула головой Таисия. — У меня другая методика.
– Ясно.
Семецкий шагнул в сторону. Рядом с ним была стена, но он шел так, словно ее не существовало. И стена исчезла. Крохотная комнатушка превратилась в веранду небольшого, уютного, картинно милого патио. Ухоженный садик с фонтанчиком в центре окружала невысокая глинобитная стена. В ослепительно-голубом небе — цвет показался Таисии немного неестественным — висели легкие белые облачка, похожие почему-то на ангельские крылышки. Воздух пронзительно чист и напоен волшебными ароматами, для которых даже опытный парфюмер не смог бы подобрать названия. Над цветами порхали огромные, с крыльями размером с ладонь, переливающиеся всеми мыслимыми и немыслимыми цветами бабочки. Сад заливал солнечный свет, но веранда пряталась в тени высокой черепичной крыши. И, как ни странно, на веранде не то что не было жарко, а, напротив, ощущалась даже легкая прохлада.
