Александр Быченин - Разведка боем
– Забей, – посоветовал напарник, увидев мое замешательство. – Пошли, пора уже.
Забей так забей. Навьючившись рюкзаком, зафиксировал автомат в захватах на спине, в одну руку мешок с комбезом, в другую шлем – вроде готов. Сашка подхватил свой автомат, закинул на плечо рюкзак. Вышли из комнаты и нос к носу столкнулись с Пал Николаичем – местным комендантом общаги и по совместительству старшиной комендантского взвода.
– Стоять, орлы! – рявкнул он. – А кто комнату сдавать будет?
Против старшины не попрешь – это любой служивый знает. Пришлось вернуться и отчитаться перед дотошным прапором по всем мелочам. Процесс занял около десяти минут, из которых львиную долю Николаич потратил на внимательный осмотр постельного белья и пересчет принадлежностей, выданных перед заселением. В конце концов, избавившись от зануды-старшины, мы направились в гараж, за машиной и остальным имуществом.
Безопасники уже ждали нас перед КПП, и мы благополучно пристроились в середину небольшой колонны из двух камуфлированных «бобиков» и кургузой бронемашины на четырех мощных колесах. Присмотревшись, я понял, что передо мной древняя БРДМ-2, из башни которой торчал ствол крупнокалиберного пулемета. Наверняка «корд», если Сашке верить. Рядом выглядывало дуло поменьше – похоже, танковый «печенег». А что, для местных условий вполне достаточно – с броней и такими пулеметами любого встречного можно легко на ноль помножить. Первый «бобик» с тремя бойцами, один из которых устроился у «печенега» на вертлюге, сорвался с места и укатил вперед – наверняка передовой дозор. Зубов с напарником устроились во втором джипе, с ними еще один пулеметчик. Затем мы, а замыкала колонну «коробочка». Перед отправкой я все же решил прояснить ситуацию касательно одного вопроса и подошел к Зубову, сидящему за рулем второго «бобика».
– Товарищ майор, разрешите обратиться?
– Обращайтесь, капитан.
– Стесняюсь спросить, но зачем этот маскарад с переодеванием?
– Приказ вышестоящего начальника, – пожал плечами Зубов.
– А вас не смущает, что меня уже и так много народу видело в моем обмундировании и по прибытии обо мне лейтенант Иволгин прямым текстом в эфир докладывал?
– На этот счет не волнуйтесь. Мы запустили информацию, что возвратился из рейда наш сотрудник, экипированный из запасника ввиду особой важности и сложности порученного задания. Коротковолновую связь перехватывать еще никто не догадался, надобности нет. Доклад принимал непосредственно полковник Соломатин. Если даже кто-то случайно и слышал, то и бог с ним.
– А пленный?
– Он уже доставлен в Чернореченск. В Дубовке его не допрашивали.
– Спасибо. Разрешите идти?
– Идите.
На том и разошлись. Что ж, если безопасники считают, что секретность соблюдена – доверимся, ибо им виднее. В конце концов, пусть у них по этому поводу голова болит.
Тронулись, предварительно обменявшись рабочими частотами для связи. Путь наш пролегал по хорошо наезженному широкому тракту, машины шли бодро, глотая подвеской небольшие неровности дороги. Весьма кстати заморосил дождик, прибив пыль, – а то бы надышались. Замыкающая БРДМ темп держала, так что ехали с приличной для движения в колонне скоростью – около пятидесяти километров в час.
– Нормально идем! – обернулся ко мне довольный Сашка. – Через пару часов в Чернореченске будем.
– А хрен ли тогда вчера не уехали? Смешное расстояние – четыре электрички…
– А?!
– Не обращай внимания, шутю я. Говорю, что вчера-то не уехали?
– Э, брат, тут большая политика! – ухмыльнулся напарник. – Мне, конечно, не докладывали, но я могу тебе сообщить свое личное мнение на этот счет.
– Было бы любопытно.
– Понимаешь, у нас хоть население по вашим меркам не очень большое, но по местным реалиям мы крупное и богатое государство. И как в любом государстве, у нас идет постоянная закулисная борьба. Не удивлюсь, если генерал Злобин при помощи Соломатина решил разыграть твою карту. Я уверен, что, кроме них, в верхнем эшелоне про тебя не знает никто. Поэтому и группу сопровождения выслали, и легенду придумали, и секретность блюдем. А с вечера не поехали по одной простой причине – к твоему прибытию подготовиться надо. Вот они время и выиграли таким образом.
– Звучит разумно.
– А ты думал, мы лаптем щи хлебаем? Тут знаешь, какие интриги закручивают! Круче, чем при французском дворе.
Что ж, обстановка немного прояснилась. Поэтому я перестал дергать напарника – путь машину ведет внимательнее. Достал наладонник и принялся копаться в спи… позаимствованной у Сашки документации. Большую ее часть я еще вчера вечером изучил и узнал много интересного, в основном из области местной географии. Напарник показал себя педантом по части информации – ничего лишнего, только то, что относилось к профессиональной деятельности. Даже фотографии любимой девушки не нашлось, не говоря уж о таком неизменном атрибуте любого компьютера, как скрытая папка с порнухой. Лишь инструкции, боевые наставления и карты – вот их было великое множество. Все аккуратно рассортированы по папкам в соответствии с разбивкой на квадраты – система оказалась аналогичной нашей армейской. Но в такие крупномасштабные дебри я лезть не стал и ограничился изучением карты континента. Точнее, той его части, что прилегала к Чернореченску, – примерно по тысяче километров во всех направлениях.
В общих чертах местность совпадала с довоенной спутниковой фотографией, имевшейся в моей собственной базе данных, однако обнаружилось много отличий, обусловленных последствиями боевых действий. Например, все сколько-нибудь крупные довоенные населенные пункты на Сашкиной карте были помечены как разрушенные и необитаемые, за исключением Чернореченска. Сам он располагался в сердце лесного массива, на берегу речки Черной, в честь которой, собственно, и назван. Город окружала целая россыпь значков, обозначавших деревни и хутора, однако все они находились в пределах ста пятидесяти – двухсот километров от него.
В двухстах километрах севернее столицы имелся городок Застава, про который мне Сашка при первой встрече уже рассказывал. К юго-западу в трехстах километрах от Чернореченска в излучине Черной вольготно раскинулся Разгуляй – крупный речной порт. Судя по примечаниям к карте, выше Разгуляя река была несудоходной, поэтому от столицы товары шли сушей, а уже потом перегружались на баржи и сплавлялись на юг почти на тысячу километров, к Порт-Владимиру, окруженному, как и Чернореченск, двумя десятками деревень. Это уже был порт смешанный – и речной, так как располагался в устье Черной, и морской, благо имел прямой доступ к Внутреннему морю. Кроме того, на карте были обозначены около двух десятков населенных пунктов, которые идентифицировались как города аборигенов. Получается, у местных тоже имеются государственные образования. Значит, не такие уж они и дикари. Что ж, будем иметь в виду.
Нашел я и Базу-7, и Полигон-1, правда, судя по условным значкам, они были заброшены. Впрочем, как и все остальные довоенные объекты, которых обнаружилось неожиданно много. Один из них, База-центральная, располагался в середине заштрихованного пятна неправильной формы с надписью «Мутагенка» безо всяких пояснений. Однако у Сашки спрашивать не стал, потом выясню.
На карте полушария нашлось еще несколько интересных объектов. Например, стало понятно, что Внутреннее море – не море вовсе, а немалых размеров залив, являвшийся частью Северного моря Срединного океана. По крайней мере, я таким макаром перевел North Sea и Middle Ocean, обозначенные на карте, в очередной раз поразившись убогой фантазии местных колонистов. Залив от остальной акватории отделялся цепочкой довольно крупных островов, вроде Японской гряды на Земле, с несколькими аборигенскими городами. Посреди залива расположился загадочный объект, обозначенный как «Океанариум». Больше ничего интересного на данный момент для себя я не обнаружил. С изучением остальных материков решил не заморачиваться, тем более что для нынешних чернореченских картографов они представляли собой одно огромное белое пятно.
Собственно, сейчас мое внимание привлекли отброшенные вчера как наименее актуальные руководства к стрелковому оружию. Мне довелось в свое время пострелять и из автомата Калашникова (музейный экземпляр АК-74 мне отец не доверил, но в ведомственном тире имелись современные реплики), и из винтовки Мосина. Так что представление об оружии имею, но, как говорится в старом анекдоте, есть нюансы. Тут основной калибр 7,62х39 для обеих систем, то есть местный автомат мощнее «семьдесят четвертого», а «мосинка», наоборот, хлипче прародителя будет – тот патрон 7,62х54 пользовал. Вот и получается, что в баллистике различия весьма велики, нужно заново учиться. Эк загнул! Еще неизвестно, что меня в городе ждет. Может, и вовсе – бритвой по горлу и в колодец… Утрирую, конечно, но в жизни всякое случается.
