Андрей Круз - На пороге Тьмы
Федька только кивнул, после чего поправил на коленях ППШ, перехватив поудобней. Ну и правильно.
Территория порта была завалена снегом, в котором нечто гусеничное с отвалом сделало проезды. Что именно их делало — не знаю, просто за следами плуга шли четкие отпечатки звеньев гусениц. Огней было немного, но основные места освещены. Звук двигателя «кюбеля» отражался от стен складов, умятый плотный снег скрипел под колесами.
Наш отдельский «шевролет» уже стоял на привычном месте возле причала, а в рубке «Вани комсомольца» горел неяркий свет. Приехал Иван, похоже. Остановились, потом огляделись. Никто на нас не бросился и никто не стрелял. Быстро пробежали по пирсу, заскрипели под ногами сходни. На палубе поскользнулся и чуть не грохнулся, смесь снега и голого металла оказалась лучше всякого катка. Федька тоже зачертыхался сзади, так что и он оценил.
Рубка была заперта, но Иван нас услышал. Я даже постучать не успел, как дверь распахнулась, уронив на темную палубу косой прямоугольник света.
— Заходите.
Зашли. Тепло, хорошо. Рубка окончательно превратилась в рабочий кабинет Ивана.
— Вань, ты комнату в общаге сдашь обратно? — спросил Федька, которого, похоже, посетили подобные же мысли.
— Не знаю пока, если честно, — сказал Иван, присаживаясь возле печки и приоткрывая скрипучую дверку. Подбросив чуток угля, он дверку закрыл и поднялся на ноги, повернувшись к нам. — Чаем вас поить?
— Пои, не ошибешься, — сказал я, стаскивая тулуп и вешая его на крючок. — Узнал что-нибудь интересное?
— До фига чего узнал, ответил он, со стуком опустив на конфорку увесистый чайник. — Полный, долго закипать будет.
— Да у тебя все так, — махнул рукой Федька, демонстрируя полное отсутствие надежд на исправление Ивана.
— Ели? — Иван достал из-за окна авоську с какими-то свертками и вытащил оттуда круг колбасы. — Могу бутеров нарубать.
— Не откажемся, — сказал я, суживаясь за стол. — Расскажи, что узнал.
— Вы первые.
Рассказал я Ивану все. Сначала думал что-то придержать, а потом махнул на эту мысль рукой — от недосказанности и непоняток можно еще больше проблем поиметь. Иван слушал внимательно, записывал и даже схему из стрелочек и кружочков чертил на бумаге. Когда я закончил, он сперва вздохнул тяжко, потом сказал:
— Влезли в проблемы, это точно.
— Вань, ты по моей теории уточнения дай, — попросил я. — Как тварей в темных местах специально разводят?
— Да просто все, чуть крови человеческой в эту комнату и там точно что-то заведется. Сутки, максимум — двое, — ответил Иван и добавил: — Совсем чуть-чуть, несколько капелек, палец просто уколоть достаточно. У лаборантов тамошних вечно все пальцы переколоты. А без крови можно год ждать и никаких гарантий.
— А в кузове машины тварь вывести можно?
— Да хоть в мешке, — усмехнулся Иван. — Лишь бы полная тьма и отпечаток человеческой ауры. Ну и кровь желательна, я сказал. Что дальше делать думаете?
— Тебя выслушать, — усмехнулся я. — Твоя очередь.
— Чайник вскипел, я сейчас, — сказал он, с кряхтением поднявшись со стула. Стульев, кстати, с утра здесь не было, это Иван где-то недавно нарыл, старых и обшарпанных, но крепких. — В общем, так получается, — он плеснул кипятку в заварный чайник, затем вылил воду и насыпал туда чаю. — Дела на всех людей, что попадали в Отстойник через Углегорск, хранятся на Ферме. В основном они просто для служебного пользования, даже вы с вашими допусками можете заглянуть.
— А что в этих делах?
— Все, кроме работы и всего такого. Больше информация по обстоятельствам провала и анкеты по тому слою, из которого они провалились, — теперь Иван налил в чайник кипятку, закрыл его и накинул сверху полотенце. — Пусть заварится минут пять. В общем, некоторые анкеты вызывают интерес. Этих людей начинают опрашивать дополнительно, как тебя, например, — кивнул он в мою сторону, — а потом некоторые из файлов уже секретят. А некоторые нет. Твое засекречено уже.
— Почему?
— Точно сказать не могу, это все в ведении секретного отдела Фермы, который, к слову, дублируется секретным отделом УпрО.
— Валиев? — чуть не подскочил на стуле Федька.
— Валиев был начальником секретного отдела почти до самого исчезновения, — сказал Иван вроде даже понизив голос. — Только это уже так говорю, не под протокол, так сказать. Друзья поделились инфой, так что вы языками поосторожней, понятно?
— Давай дальше, — кивнул я в знак согласия.
То есть Серых увел информацию с Фермы, а Валиев из секретного отдела. Причем такую информацию, которая как-то связана с проходами в Отстойник и из Отстойника. Почему? Потому что Серых только этим и занимался, так что именно это и могло их связывать.
— Есть у одного моего друга, Витьки, который раньше на статистике работал, подозрение, что мы не все из разных слоев, — продолжал Иван, крупно нарезая батон. — Есть и совпадения, причем не так уж и мало. Сами люди давно к мысли привыкли о том, что мы из разных действительностей, так что тема не обсуждается, да и слишком много вопросов надо задать, чтобы в этом убедиться.
Это точно, вопросов мне задали много. И потом засекретили. Я с кем-то совпал слоем? Почему бы и нет. А почему секретность? Это как-то странно… малость… Что в этой информации может быть такого, чего другим знать нельзя? Как-то не просчитывается у меня это сходу, нет никакой теории.
— А как-то выяснить, с кем у меня анкета совпала, никак нельзя? — спросил я на всякий случай, хотя ответ был понятен заранее.
— Не, никак, — помотал косматой башкой Иван. — Даже если вопросы задавать начну — могу поиметь много проблем. Это уже за пределами моего допуска.
Ну да, ну да…
— Вань, а кровь твари ощущают? Ну, типа как акулы в воде?
— Кровь, говорят, в отношении с тварями, ключ ко всему. Если взять их жертвы, то от даже сильно изорванных очень мало остается крови вокруг. Они ее как-то того… усваивают, хотя в прямом кровопийстве не замечены, — Иван начал разливать чай. — Сахар сами кладите. В общем, есть такая теория, что именно кровь и генерирует нашу ауру, на которую твари и наводятся.
— Это мы знаем, — сказал Федька.
— Ну и мы знаем, — хмыкнул Иван, оставляя чайник. — На Ферме даже эксперимент ставили — несколько человек перед решеткой вставали, а за решеткой тварь. Один палец колол, крови всего капелька, но тварь кидалась именно на него. Капля крови, а там полное безумие.
* * *Комендантом дома, в котором жил Рома, оказался совсем молодой, чуть за двадцать, высокий и тощий парень с длинными волосами, убранными в хвост, и маленькой козлиной бородкой. Несмотря на несколько раздолбайский вид, он тщательно проверил нас с помощью фонаря и только потом пропустил в тамбур парадного, закрыв дверь у нас за спиной. Наших удостоверений сотрудников «Горсвета» оказалось вполне достаточно для налаживания контакта.
— А я и не знал, что вы нападения расследуете.
— Не все и не всегда, — сказал я солидно. — Только если есть подозрения, что случилось нечто аномальное.
— А тут случилось?
— Проверяем, — ответил за меня Федька. — Машина покойного где сейчас, не в курсе?
— Машина? Машина здесь, во дворе, — сказал комендант. — Показать?
— Желательно. Если не трудно, — добавил я уже сугубо из вежливости.
— А чего тут трудного? — удивился парень, натягивая тулуп и накидывая на плечо ремень СКС. — Пошли, это через задний ход.
Дом был типичным для центра Углегорска — парадное с улицы и черный ход в огороженный двор, застроенный сарайчиками и уставленный машинами. Машин в Углегорске вообще было много, куда больше, наверное, чем тогда, когда в этом месте жили его настоящие хозяева, неизвестно куда исчезнувшие. Потому что раньше этим машины «расползались» по всей области, по военным складам и частям, а теперь лихие, вроде нас с Федькой, мародеры тащили их все сюда, где люди живут. Вот и во дворе дома под слоем снега виднелись три «эмки», «опель-капитан», ГАЗ-67Б, «виллис» и пара небольших грузовиков. И как раз между ними затесался бывший мой «тазик», тоже присыпанный толстым слоем снега.
— Вот машина, — сказал комендант, хотя мы с Федькой уже опередили его и стояли рядом с «швимвагеном».
— Вижу, — сказал я, наклоняясь и заглядывая под тент.
Искать долго не пришлось, небольшое темное пятно выделялось на фоне светло-зеленого брезента спинки сидения. Протянул руку, коснулся пальцами — что-то липкое. На свету это липкое заметно отдавало красным.
— Это что? — пригляделся Федька.
— Похоже на…, - я задумался, — на смесь крови с чем-то, что не замерзает и не засыхает. Как глицерин густой… гля, кровь в нем разводами, даже не смешалась.
— Похоже, — кивнул Федька. — Точно, так и есть… даже это продумали.
Вот так, «продумали». Федька мою теорию принял, уже лучше. И именно что «продумали». Сиденье испачкали, наверное, тогда, когда Рома был в здании администрации. Испачкали с умом, не просто извазюкали брезент, а словно соплю подвесили к кромке, в темноте не разглядишь. Рома сел, испачкался, потом…
