Андрей Земляной - Академик
— Я готов. Хоть сейчас.
Веретено возникло туманной дымкой одновременно и в двух шагах от меня и на экране, посреди кабинета. Я шагнул сквозь него и оказался в небольшом, метров пять на пять офисе, заставленном стеллажами для документов и единственным столом на котором находился экран и серый блок из которого торчали разнокалиберные провода. Вероятно что—то вроде компьютера.
— И снова вы меня удивили. — Тайомо потер переносицу под очками. — Вот так раз, и все. И никаких украшенных бриллиантами бипланов, и свиты.
Я улыбнулся.
— Я может и клоун, но не настолько.
— Да. Похоже, сегодня клоун у нас я. — Он устало снял очки, и помассировал глаза. — Чего конкретно вы хотите?
— Слушайте, да не напрягайтесь вы так! Ну погуляю по городу, ну выпью местного вина, может, познакомлюсь с девчонками. Никаких бесчинств творить, не намерен. Даже если встречу хулиганов, постараюсь обойтись без членовредительства. В конце концов, я же в гостях, так что нарушать чужие законы не намерен. Могу даже не светить жезлом.
После того как на его глазах жезл превратился в шпагу, он сразу как—то обмяк.
— Прошу простить меня. Как—то все сразу навалилось… — Он подошел к одному из стеллажей и вынул толстенную папку неприметного серого цвета.
К моему удивлению в папке были не документы а коробка в которой аккуратно помещалась бутылка и два металлических стаканчика.
Старик присел на стол а мне кивнул на единственный в помещении стул. Затем твердой рукой наполнил оба стакана и двинул один в мою сторону. Я по привычке коснулся краешком стакана его посуды и опрокинул жидкость в рот.
На вкус сивуха—сивухой. И только через пару секунд мягким и теплым травяным облаком вернулось послевкусие.
— Хорошо.
— Ну. — Тайомо довольно кивнул. — Дедов еще рецепт. Скажите, — он слегка замялся, — вы коснулись моего стакана, это какой—то обычай?
Я рассмеялся.
— Да. В старину на больших сборищах, люди демонстративно давали плеснуть из чужого кубка в свой, показывая, что вино не отравлено. Вино давно уже никто не портит, а обычай остался. Своего рода дружеский жест.
Он снова потер глаза и кивнул видимо каким—то своим мыслям.
— Скажите, вас что—то беспокоит? — Я отставил стакан в сторону. — Вы явно хотите что—то сказать но все время себя останавливаете. Вы вроде не похожи на боязливого человека. В чем дело?
— Моя дочь больна.
— Так пойдемте, вылечим ее. Я правда доктор не очень… Но хуже не сделаю… Наверное… — В чем проблема?
— Проблема в том, что это не простая болезнь. Несколько врачей пытавшихся вылечить мою девочку, заболели сами. Я полагаю что это Лорд Гонт, которому она отказала. Мало того что отказала. Еще и высмеяла его прилюдно. Если вы возьметесь за лечение, то наживете себе крупного врага. Но вы должны меня понять. Поздний ребенок…
— Вообще—то мои враги долго не живут. Так что я готов рискнуть.
— Пойдем. — Он соскочил со стола на котором сидел, и шагнул к выходу.
Мне не оставалось ничего другого как последовать за ним.
Город действительно праздновал. Всюду слышался веселый смех, взлетали фейерверки и гуляли ярко наряженные люди. Мы прошли буквально квартал, и вошли в подъезд небольшого дома. Старик лишь кивнул на приветствие выскочившего из под лестницы консьержа и бодро взбежал на третий этаж.
Аккуратно словно боясь кого—то побеспокоить вдавил ключ в замочную скважину и осторожно провернул. Затем слегка приоткрыл дверь и оглянулся в мою сторону.
— Тихо входим.
Я согласно кивнул, и бесшумной тенью скользнул вслед.
Старик вошел в комнату и остановился. Я осторожно подошел ближе. Тайомо чем то зашуршал за моей спиной, и комнату озарил красноватый свет свечи.
Я присел у изголовья и аккуратно отодвинул в сторону краешек одеяла. На красивом, обескровленном тяжелой болезнью лице девушки словно застыла легкая полуулыбка.
Плетение «дыхания света» стекало с моих пальцев и впитывалось рукой девушки словно вода пересохшей землей. Но стоило целебному плетению достичь центра метастаз, как из него буквально выхлестнулось охранное заклинание.
— Кайронам эс кеало! Отправляйся к тому кто тебя создал! — И коротким жестом буквально отшвырнул плетение в открывшийся пространственный коридор добавив от себя еще целую связку смертоносных заклинаний.
Как только эта гадость ушла, девушка порывисто вздохнула и открыла глаза.
— Папа? — а потом перевела взгляд на меня. — Кто это?
— Доча, все нормально, это доктор.
Девушка скосила глаза в мою сторону.
— А вам не будет плохо как доктору Геро?
— Нет милая. — Произнес я. — Плохо будет тому, кто заставил тебя заболеть.
Прошло уже пятнадцать минут а энергия все текла и текла словно болезнь вытянула всю жизненную силу девушки. Я положил вторую руку ей на лоб замыкая контур. Сразу дело пошло веселей. Боевая аура работавшая в режиме полевого диагноста и отрабатывавшая периферические повреждения сама закончила программу втянулась назад. Кроме последствия болезни, пришлось подлатать испорченную лекарствами печень, и пройтись по всем связкам и мышцам убирая последствия атрофии. Затем я запустил полуавтономное плетение «зеленого доктора» и проследил чтобы оно надежно закрепилось в организме. Потом подумал еще немного и в районе солнечного сплетения поселил «двойное зеркало» на случай повторного проклятия.
Еще через пять минут все было закончено.
— Ты можешь встать.
Девушка осторожно подняла руку, затем прислушиваясь к ощущениям отбросила одеяло, и села.
— Не болит. — Задумчиво сказала она. Опустила ноги на пол и медленно встала.
Тут же к ней подскочил Тайомо, и они стали обниматься так, словно не виделись лет сто.
Я деликатно удалился в другую комнату, и подошел к окну рассматривая вечерний город. Отвлек меня шум за спиной. Девушка накинувшая на плечи старенький халат, и Тайомо молча стояли у дверей явно готовясь что—то сказать.
Но я был не в настроении выслушивать благодарности. Мне было достаточно цветущего вида девушки.
— Мне кстати кто—то обещал выпивку и шумную компанию?
— Тьфу! — Тайомо в сердцах сплюнул на пол. — Тут можно сказать клятву верности ему собирались давать, а ему вина и девок подавай!
— Естественно. Любая клятва верности на мой взгляд это перекладывание проблем на плечи сюзерена.
— Еще бы так думали наши небожители… — Он что—то шепнул дочери, и она быстро исчезла.
— Сейчас Вера переоденется, и мы пойдем.
— Вера? Вы сказали Вера? Как странно. — Я улыбнулся.
— Что здесь странного?
— На моей родине тоже есть такое женское имя.
Мы неторопливо беседовали уже полчаса, когда в комнату словно радужный вихрь ворвалась Вера разодетая в яркое платье.
— Очень красиво. — Я кивнул головой. — только не будет ли мой наряд слишком простым для такого вечера?
— Я думаю вам пошел бы синий цвет. — Тихо почти шепотом произнесла девушка.
— Синий? — Я улыбнулся.
Куртка «поплыла» перестраиваясь в новую форму, и через пару секунд это был уже камзол густого синего цвета с серебряным шитьем, перехваченный широким поясом на котором висел жезл изображающий из себя шпагу. Я отбросил удлинившиеся волосы за спину, и перехватил их кожаным шнурком.
— Так лучше?
— Вера залилась тихим серебряным смехом.
— О, вы будете королем праздника, милорд.
— А вы королевой.
С этими словами, я вынул из воздуха серебряное с крупными бриллиантами оголовье, и надел его на голову густо покрасневшей девушке.
Из дома мы вышли втроем.
Тайомо не отпускал дочь ни на секунду, словно его прикосновение могло как—то уберечь ее. Пройдя всего один квартал, мы оказались на городской площади. Громкая музыка, под которую танцевали не меньше тысячи человек, не могла перебить звон посуды и нетрезвые вопли.
Вихрь девушек, тут—же с хохотом подхватил Веру и унес куда—то в центр площади, а мы начали пробираться сквозь толпу по направлению к ратуше. К моему удивлению, Тайово здесь хорошо знали. И не просто знали. Люди приветственно махали руками приглашая нас за свои столы, Встречные мужчины приветственно хлопали нас по плечам, и пропускали вперед.
Наконец мы пришли. На возвышении стоял большой стол, за которым вероятно сидели знатные горожане. Нам сразу освободили место в самом центре, и стоило Тайово занять свое место, как ему тут же поднесли огромный кубок из граненного стекла, и микрофон. Музыка тут—же стихла, и из толпы раздались крики.
— Мэр! Скажи! Слово Мэру!
Тайово медленно встал и поклонившись присутствующим произнес.
— Друзья, я рад вас всех видеть на нашем празднике. Давным—давно, наши предки праздновали в этот день окончание сбора урожая. Мы с вами хорошо потрудились этой осенью, и пусть наш праздник не омрачит грусть и печаль. Пусть зима будет снежной и короткой а наши амбары полны.
