Владислав Жеребьев - Негоциант
Контрабанда в этот мир попадала вопреки всему. Есть товар, есть купец, а остальное можно считать досадным недоразумением. Пусть даже это и плеер в руках герцога или виконта, или электронные часы на руке королевского посланника. На наше счастье, впрочем, те технологии, что одним своим присутствием должны были сдвинуть этот мир со своей оси, на планету прорваться не могли. Даже у спекулянтов и воров присутствовал здравый смысл, и рубить курицу, что несет золотые яйца, никто не собирался.
Впрочем, у скромного негоцианта и так хватало забот. В первый свой день появления в столице я с головой окунулся в войну двух противоборствующих сторон и до конца не мог решить, на какой из них солнце ярче. С первой стороны мне грозили одни неприятности, но нежданно-негаданно она пошла на контакт и, посулив барыши, предложила просто заниматься своими прямыми обязанностями. Вторая же несла пока только беды и несчастья, ежеминутно ставя под угрозу и без того безрадостную жизнь.
Кипы бумаг, обнаруженные в сейфе, на столе и в картотеке, по информационной наполненности могли тягаться даже с Большой советской энциклопедией, и все их мне предстояло не просто изучить, а анализировать. Еще предстояло решить, насколько большую выгоду дом Подольских способен получить от того или иного ремесленника.
Второй день обещал быть еще более насыщенным, чем первый, и встретил меня яркими солнечными лучами, норовившими попасть в глаз и лишить зрения. Чертово солнце стояло в зените и пока еще не грело так сильно, чтобы причинить большой вред, но слепило изрядно, работая раздражителем и будильником в одном лице. Прикрыв глаза рукой, я повернулся на другой бок, решив во что бы то ни стало проспать еще как минимум час. Сегодня предстоял поход в муниципалитет, чей глава выползал с презентации уже под вечер, в состоянии близком к скотскому, и клялся мне в преданности и любви до тех пор, пока крепкие парни с носилками не скрылись за поворотом, унося старого крикуна в обнимку с лживыми обещаниями и изрядным перегаром.
В этот самый миг я понял, что разбудила меня отнюдь не мерзкая желтая морда, а настойчивый стук в дверь.
— Кого там принесло? — Я повернулся на кровати и, сев, облокотился на спинку.
— Митяй, хорош дрыхнуть. — Голос Зимина был на удивление бодр и свеж, будто он не чревоугодничал со всей честной компанией, запивая огромное количество мяса еще большим количеством местной косорыловки, а спортом занимался. — Ты вчера уехал, настращал своей запиской, а потом ввалился и, ничего не объясняя, закрылся на щеколду.
— Выпимши был, — соврал я, прищурив глаз. — Ни черта не помню.
— Открой же, сыть ты волчья, — возмущался Славик с другой стороны плотно затворенной двери. — Открой, а то выломаю эту чертову дверь и так войду.
— Может, я не одет, может, с женщиной, может… — Но делать ничего не оставалось. Славик по натуре был парнем неплохим и бесхитростным, и если беспокоился за кого-то — по-честному, по-настоящему. Знаете, как по-настоящему беспокоятся? При каждом удобном случае начинают себя накручивать. Скажем, вышел человек за булкой или кефиром, а он уже сидит и за голову держится. А если машина сбила, если бандиты напали и кошель отняли, а кирпич на голову упадет, ну и все в том же духе. Минутное промедление заставляет накрутку все набирать и набирать темп, и к концу похода объекта волнения за кефиром, когда вот он, стоит в дверях и сжимает в руках вожделенный пакет, пружина беспокойства распрямляется, делая сокрушительный удар по несчастному. Все беспокойство, все волнение, все беспочвенные страхи обрушиваются на твою голову, заставляя все сильнее вжимать её в плечи и, чувствуя себя мерзавцем, отступать, вяло отмахиваясь бумажным пакетом. Ни доводы о том, что магазин хоть и за углом, но до него три квартала, ни робкие возражения про очередь и особенно въедливую пенсионерку, трижды пересчитавшую всю сдачу, ни один из них не помогает, а лишь усугубляет ситуацию, и остается только стоять в сторонке и молча наблюдать душевные муки и физические страдания того, кто за тебя так волнуется.
Славик был не таким, но периодически на него находили вот такие редкие приступы, из-за чего страдали все окружающие Зимина, а заодно их родственники, коллеги по работе и соседи по лестничной клетке. Вот именно поэтому дверь открывать я не спешил, желая, чтобы все беспокойство порционно выплеснулось на окружающих.
— Господин негоциант?! Тут к вам пришли.
Так, теперь их за дверью двое.
— Некто Дирек Аморис стоит у ворот и уверяет, что вы назначили ему аудиенцию.
— Ладно, иду.
Вторым интересующимся был домоуправ Ирик, который вчера устраивал мне экскурсию по дому. Вздохнув, я спустил ноги с кровати и влез в теплые тапки на меху.
— Иду, иду. — Прошаркав до входной двери, я откинул засов, пропуская внутрь Славика. — Чего вы все с утра всполошились?
— И ты еще спрашиваешь? — Зимин, прищурившись, уставился на меня. За утро он успел побриться и нарядиться в кожаную куртку и плотные стеганые штаны с завязками на лодыжках, так что если бы не берцы и прическа, вполне сошел бы за местного жителя. Ведет себя несколько по-другому, смелей, что ли, нахальнее, а в остальном самый настоящий средневековый житель.
Я зло зыркнул на своего приятеля, мол, помалкивай, а тот лишь пальцем у виска покрутил.
— Завтрак будет через десять минут в главной зале, — поспешил пояснить Ирик, высовываясь в открытую дверь. — Что прикажете делать с мастеровым Аморисом?
Я почесал затылок и поплотнее запахнулся в халат. Система отопления не то чтобы не справлялась, но после ночной прохлады и обильного алкогольного возлияния всей тушке было как-то не по себе.
— Пусть пока в прихожей посидит, — поморщился я. Разбираться с в доску верным после вчерашнего спасения Диреком было несколько недосуг. Слишком много крутилось в голове всякого. Эта странная встреча, Клара, заговор и удивительная наркота, корнями произрастающая из королевства.
Устроившись в кресле, Зимин по-хозяйски закинул ногу за ногу и вопросительно уставился на меня.
— Выкладывай, — настойчиво потребовал он.
— Может, после завтрака? — робко предложил я, но Славик только метнул пару молний, по-другому его взгляд было не истолковать. Еще секунду, снимет ремень и полезет меня пороть.
— Ирик, дорогой, — крикнул я удаляющейся фигуре. — А кофе можно?
Домоуправ, оказавшийся по совместительству распорядителем, кивнул и застучал каблуками по центральной лестнице, и уже через несколько минут мы пили самый настоящий заварной кофе, из тех, что удивительно хорошо прочищают мозги по утрам.
— С Кларой вчера встречался… — пояснил я, убедившись, что за дверью никто не стоит.
— Иди ты, — ахнул Зимин, чуть было не поперхнувшись кофе.
— …и впечатление от этой встречи осталось самое отвратное.
Удобно устроившись в кресле и отхлебывая маленькими глотками обжигающий глотку напиток, я как мог подробно изложил все детали ночного рандеву с госпожой Подольских и версию наркозаговора, которую она мне преподнесла.
— И что ты думаешь делать? — поинтересовался мой приятель. — Одно из обещаний Клары ты уже нарушил, рассказав мне все подробности вчерашней встречи.
— Думать, — пожал я плечами. — Где-то в самой глубине головы до сих пор шевелится червячок сомнения. Было бы все просто и кристально честно, и потуг-то таких не было. Тебе вообще не кажется странной вся эта история?
— Кажется, — согласился Славик. — Все эти тайны мадридского двора до добра не доведут.
— Да я не о том. — Допив кофе, я поставил пустую чашку на журнальный столик. — Я вообще, в целом. Тот же ноутбук или ствол, нас же должны были с пристрастием осматривать.
— Поблажку дали, — предположил Зимин. — Мол, новенькие, до слез заинструктированные. Наверное, никто такой наглости не ожидал, вот и прошляпили.
— Это люди-то Подольских прошляпили? — улыбнулся я. — Если у них шофер был такой неразговорчивый, то безопасники на объекте вообще должны носом землю рыть.
— Митяй, — вторая пустая чашка перекочевала на столик, — ты становишься параноиком. Ну, с кем не бывает, усталость, человеческий фактор, магнитные бури и рутина. Вот самые основные факторы того, что в мире случаются техногенные катастрофы, аварии и крушения, а тут всего стрелялку и печаталку дали пронести.
— Слушай, кореш. — В мозгу моем появилась мысль, требующая немедленного подтверждения. — Мы же с тобой когда смотрели инфу по корпорации старика в Интернете?
— Так сразу и смотрели, как бабки на горизонте замаячили.
— На чем смотрели?
— На моем ноуте. Я некоторые вещи в отдельную папку сохранял.
На моем лице впервые за это утро появилась ехидная улыбка.
— Тащи-ка по-тихому свою шайтан-коробку ко мне в кабинет. Надо прояснить пару вопросов.
