Сергей Зайцев - Паломничество к Врагу
Ветер неистово бил в лицо, нестерпимый жар сдирал с лица кожу, с треском скручивал волосы на голове. Бежать было некуда. Я задыхался. Нет, не задыхался. Я умирал. Воздух все сильнее наливался багровым свечением, превращаясь в ничто, в само свечение. Дышать больше было нечем.
Гребень распада неотвратимо приближался, выбрасывая перед собой длинные щупальца пламени, волну за волной, а затем подминая их под себя.
Полкилометра…
Огнеупорный экровелен уже плавился прямо на мне, обряжая тело в черный саван. Волосы осыпались пеплом, остатки кожи обтянули череп, глазные яблоки съежились и провалились в глазницы, легкие высохли и осыпались жирными хлопьями… Страшный, безумный зной ел плоть, выгрызая влагу тысячью пылающих укусов…
Триста метров.
Жук, наколотый на булавку…
Светило взошло полностью – громадное, багровое, мрачное, ужасающее смертоносной мощью, еще не развернувшейся в полную силу. Взошло и карающим роком повисло над гибнущим миром. Оно только осматривалось, уже уничтожив все вокруг, приговорив меня к смерти, даже не зная о моем существовании…
Вал распада смел последние заросли на краю прогалины. Почва под ногами закипела, подалась, просела, закрутилась засасывающей воронкой, трескучий огонь побежал вверх по телу, быстро пожирая остатки плоти… Я видел языки пламени, пляшущие на обнажившихся, обугливающихся костях скелета… Боли не было. Ничего уже не было…
– Вот это и есть твоя судьба, Никс, – прошипел голос Нкота в затухающем сознании. – Твоя судьба, ниспосланная моей волей…
И только после этого я закричал.
Безмолвный вопль ураганом вырвался из окостеневшего горла, и сила звукового удара оказалась такова, что срез реальности тотчас застыл. Картина разрушения мира: Светило Смерти, гибельное зарево, ревущий гребень распада – все вмиг покрылось бесчисленными трещинами, словно стекло, брошенное на камень. Долгое мгновение не происходило никаких изменений. Затем картина бесшумно осыпалась в никуда…
Поле сновидения готовилось к следующим кошмарным всходам…
2. На распутье
– Никс, очнись! Мастон Никс! Да очнись же ты!
Дыхание было хриплым и тяжелым, сердце колотилось в груди как бешеное, рубашка была мокрой и ледяной от пота. Я лежал на боку, и кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Некоторое время я ничего не соображал, просто лежал и смотрел перед собой сквозь какую-то теплую вонючую муть, пока голос не потревожил меня снова:
– Никс? Ты как, в порядке?
Я узнал этот голос. Узнал, мгновенно все вспомнил и отбросил куртку, которой, как оказалось, был укрыт с головой. В лицо тут же хлынул холодный свежий воздух, яркий солнечный свет ударил в глаза, вышибая слезы, и я рывком сел, уходя от столь интенсивного воздействия на сетчатку, чувствуя, как холод забирается под влажную шелковую рубашку и зубодробительным ознобом проходит по телу. Спину и затылок пронизала резкая боль. Я зашипел, замер, ожидая, пока боль пройдет или хотя бы уменьшится… Когда в глазах перестало рябить от световых бликов, я поднял голову, пытаясь понять, как меня угораздило очнуться на заднем сиденье трассера, в машине, подозрительно похожей на машину Доса Пламя. И наткнулся на пристальный взгляд карих глаз, выглядывавших из-под каштановой челки.
– Нори? – голос спросонья захрипел, как раздолбанный динамик на низах. Я прокашлялся. – Силы неба, это действительно ты или просто мой бред?
Она еще секунду молча разглядывала меня, затем, видимо посчитав мое состояние удовлетворительным, кивнула и отвернулась, опускаясь обратно на водительское кресло, через спинку которого ей пришлось перегибаться, чтобы пробудить меня от ночного кошмара.
Я не стал торопиться с вопросами. Сперва надо было прийти в себя, осмотреться. Силы Зла, ну и кошмар же мне привиделся. Я помотал головой. И когда это видение оставит меня наконец в покое? Сколько уже преследует… полгода, не меньше. Сейчас уже поздновато об этом сожалеть, но перед последним рейсом надо было показаться психиатру. Я помнил сон в мельчайших подробностях. На этот раз все смешалось в кучу – летун, Целитель, Нкот. Образы первых двоих, возможно, были вызваны отзвуком больной совести, а голос лешука… Зло его знает. Страхом за свое будущее? Отвратный сон. Не к добру. И это проклятое видение, так неожиданно вплетенное в ткань сна заключительным аккордом. Точно не к добру…
Трассер стоял посреди крошечной лесной прогалины, вокруг которой громоздился лес – редкие высокие пики деревьев с серыми стволами и мохнатыми зелеными ветвями тонули в густых зарослях удушающего подлеска, как свечи в праздничном торте. Ясное светло-желтое небо над головой было заткано редкой паутиной серо-зеленых лиан, незнакомые цветочные запахи забивали обоняние. По спине снова пробежал озноб, когда я сравнил эту прогалину с той что видел во сне, – они оказались зловеще схожими.
Итак, что мы имеем? Мы – это я и Нори. Прежде всего, мы где-то за Городом. У нас есть машина. Присутствия шелтян не наблюдается. По всей видимости, мы в безопасности, степень которой мне пока неизвестна. Какие можно сделать выводы, исходя из этой информации? Каким-то образом Нори удалось вытащить меня из Города уже после того, как…
Перед глазами на миг встала яростная вспышка огня, и мрак, наступивший вслед за этим. Я вздрогнул. Очень уж яркая получилась картинка. Я ведь едва не сгорел заживо… И это не бред. Мне ничего не привиделось. Кисти рук, от кончиков пальцев до манжеток рубашки, разукрашивали красноватые пятна, и кожу довольно сильно пощипывало. Я заметил следы какой-то мази. Понятно, Нори позаботилась и об этом. На лице боли не чувствовалось, вероятно, все-таки успел закрыться руками, которым все и досталось. А ведь могло быть и хуже, отделался всего-навсего легкими ожогами…
Нет, так не бывает. Что-то не стыкуется. Такие повороты сюжетов хороши исключительно для визофильмов, а в реальной жизни так не бывает. Мне полагалось быть трупом, а я жив, и девушка, которой должен быть помочь именно я, меня же и спасла. Жизнь мне спасла. Идиотизм какой-то. Ладно, не торопись, если что-то неясно или вызывает сомнения, всегда можно спросить…
Поеживаясь от утренней прохлады, я потянулся за отброшенной на колени курткой. Каждая точка на теле отзывалась ноющей саднящей болью, и даже столь незначительное движение заставило сморщиться. Да еще затылок ныл как нездоровый зуб. Правда, значительно меньше, чем вчера… Ладно, справимся… Я стиснул зубы, пытаясь без лишних движений справиться с рукавами. Неожиданная, но своевременная мысль заставила меня действовать иначе. К чему терпеть подобное неудобство, если я умею убирать боль сам, своими силами, это ведь так просто. И можно было сделать значительно раньше. Эх, что значит непрофессиональный подход…
Я уселся поудобнее, прикрыл веки, чтобы солнечный свет не мешал концентрироваться, и, подобрав простенький Ключ Мобра, всего за пару минут заставил затылок онеметь. А заодно погасил и все остальные очажки дискомфорта, которые ощущал в сидячем положении. По окончании процедуры голова стала ясной, что мне и требовалось.
– Ты меня напугал, Никс, – вдруг негромко проговорила Нори, не оборачиваясь. – Кричал так, словно тебя резали на куски. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально… Нормально я себя чувствую. Просто… сон плохой приснился. – Разобравшись с курткой, я облегченно привалился к спинке сиденья. – Где мы? Как мы сюда попали? Точнее, как я попал сюда с тобой?
Нори ответила не сразу. Наверное, приводила мысли в порядок.
– Точно сказать не смогу, Никс. Мы примерно в трех километрах от Города, где-то недалеко должен проходить Северный тракт. Не знаю. Ночью была плохая видимость, и в какой-то момент я съехала с дороги не там, где следовало. Боюсь, я немного заблудилась. Но как минимум сейчас мы в безопасности. В большей безопасности, чем в Городе. И нам стоит подумать, что делать дальше. Вместе подумать. Потому что и для тебя, и для меня возвращение в Город будет означать только одно – смерть. Шефир наверняка уже обнаружил мое отсутствие…
– Шефир? Почему… Погоди, Нори, если не возражаешь, то я хотел бы услышать всю эту историю с самого начала…
– Это довольно долгая история, Никс. Я не уверена, что у нас есть на это время.
Я пожал плечами:
– Если нас не нашли до сих пор, то десять минут ничего не изменят.
– Как знать… Ладно, что бы ты хотел узнать?
– Мне всегда в тебе нравилась деловая хватка. Никаких лишних вопросов, только суть… – Я осекся. – Нори, прости кретина. Мне действительно пришлось тяжко, но я даже не спросил, каково было тебе… Ты ведь, как я понимаю, вытащила меня из Города, из самого пекла. Я обязан тебе жизнью…
– Зато ты болтаешь, как всегда, чересчур много. – Я не видел выражения ее лица, но ее тон выдавал насмешливую иронию.
– Извини, – я горестно вздохнул. – Меня, наверное, только могила исправит.
