Александр Косарев - Тайна императорской канцелярии
В душной атмосфере моих пока что совершенно безуспешных поисков будто повеяло свежим ветерком. Предчувствие того, что я выхожу на «финишную прямую», заставило меня удвоить усилия. Я думал о поисках и на работе, и за едой, и даже во время сна. И такое напряжение даром не прошло. Вскоре мне начали сниться очень тревожные сны, если не сказать кошмары. Странные люди в странном, похоже, карнавальном одеянии водили меня по каким-то проселочным дорогам и пригоршнями сыпали мне под ноги золотые кружочки. Но как только я пытался их схватить, тут же проваливался в какие-то жуткие ямы без дна и стенок.
Впрочем, столь неестественная одержимость приносила не только неприятности, но и приятные моменты. В одно из таких мгновений пришло озарение связать происшествие вблизи озера Рака с захоронением семи бочонков – вдруг это звенья одной цепи? Ведь если посмотреть на запад от Полоцка, то вырисовывается крайне любопытная картина. Потрепанный Витгенштейном полоцкий гарнизон под покровом темноты и дыма от пожаров спешно отступает за Западную Двину. И тут наступает момент истины: становится очевидным, что боеспособные войска и имевшиеся у корпуса ценности нужно срочно разделить. Ценности надо было спасать, а войскам требовалось воевать, организовывать полевую оборону. По всей видимости, именно тогда и было принято решение о выделении одного гренадерского батальона для сопровождения не только обоза с награбленным, но и кассового фургона. Ведь ценности мало могли помочь боевым частям в сложившейся катастрофической обстановке, а возможность их утери в результате повторной атаки возросла многократно. В результате этих поспешных переформирований бывший корпус Удино, под командованием теперь уже Сен-Сира, начал отходить на юг, имея конечной целью движения соединение с основной армией где-то в районе Борисова. В это нее самое время обоз и касса втихомолку двинулись строго на запад, имея конечной целью воссоединиться с корпусом Макдональда, базирующимся в тот момент в окрестностях Риги.
Проглоченные за последние месяцы книги по истории начали оправдывать вложенные в них время и деньги. Я будто наяву видел, как маленький обоз, прикрываемый со всех сторон плотными колоннами пехотинцев и совсем небольшим отрядом кавалерии, понуро плетется по раскисшим дорогам Белоруссии. От Полоцка к Жауново, потом к Турково, а далее – Меры, Перебродзе и Браслав. Лошади изнурены, люди валятся с ног от усталости. Но особо отдыхать им некогда, ведь до вожделенной Риги еще очень и очень далеко. Маленькому отряду предстояло преодолеть более двухсот километров по совершенно непригодным для передвижения осенним российским дорогам. При всех самых благоприятных условиях у них на этот путь должно было уйти не меньше десяти дней. А в условиях постоянно ведущихся боевых действий этот срок был непомерно велик. И вскоре сама госпожа Фортуна отвернулась от французов. Их везение кончилось ровно на полдороге до конечной цели.
Вначале батальону пришлось расстаться с сильно обременявшим их обозом. Впрочем, сильно это не помогло, поскольку посреди бесконечной долины, залитой холодными дождями, они все равно были уязвимы со всех сторон. Вскоре командиру стало понятно, что до Риги им не дойти. Чтобы сбить преследовавших их гродненских гусар с толку, отряд повернул не в сторону современного Даугавпилса, а направился к Видзам, на юг. Впрочем, в том был и определенный тактический резон. Направляясь на юг, можно было гораздо скорее достигнуть областей, все еще контролируемых оккупационными войсками. Но долго оставаться незамеченным батальон не смог. Едва он миновал местечко Опса, как русские гусары снова сели ему на «хвост».
Что бы вы сделали в такой обстановке? Любой здравомыслящий человек в подобных обстоятельствах постарался бы, с одной стороны, задержать преследователей, а с другой – предпринял бы все меры для спасения золота от неминуемого разграбления. Точно так поступил и командир охранного батальона. Устроив на дороге заслон-засаду, он приказал нескольким особо доверенным всадникам поскорее отогнать кассовый фургон куда-нибудь в сторону и как можно скорее и глубже закопать его содержимое.
Глава одиннадцатая
ЗОЛОТО – МЕЖДУ ВИДЗАМИ И КОЗЯНАМИ!
Одним прекрасным утром, в очередной раз разложив перед собой копию французской карты, я взглянул на нее под совершенно иным ракурсом. То, что прежде казалось случайным, теперь обрело невиданную ранее стройность и четкость. Та же нумерация дорог стала вполне логичной. Если отряд французов первоначально двигался от Опсы с севера на юг, то становилось понятным, почему именно эту часть пути обозначили как «B.C.». Ведь после поворота на восток другой отрезок был отмечен как «B.D.», то есть была использована следующая буква латинского алфавита. Значит, воспользовались они этой дорогой позже.
Но первоначально охрана фургона взяла направление на юг, где их ждало спасение. А на юг могли двигаться лишь те войска, которые отступали из района Полоцка! Но что-то случилось в тот день. Что-то крайне неприятное и непредвиденное. И от перекрестка, обозначенного как точка «В», они должны были первоначально ехать туда, куда указывает крошечный отрезок дороги, то есть в Видзы. Но поскольку гренадерам пришлось повернуть прямо в противоположную сторону, большая часть их пути прорисована в направлении на восток! А насколько мне к тому времени было уже известно, ни одна французская часть именно по такому маршруту в эту сторону не отступала. Так могло передвигаться только маленькое подразделение, спешно разыскивающее укрытие для некоего ценного груза.
– Каким же я раньше был дураком! – в сердцах обругал я себя. Ну что бы мне раньше об этом подумать?! А то исколесил половину Белоруссии за свой счет, причем совершенно бесполезно.
Разумеется, я был неправ. Если бы я не перелопатил столько исторической литературы и не отшагал по песчаным холмам соседнего государства столько десятков километров, то никакие умные мысли у меня в голове не появились бы даже в зародыше. Для них бы просто почвы не было. Это теперь я владел материалом в такой степени, что мог с закрытыми глазами указать, в каком месте и в какое время проходила та или иная дивизия или даже полк; довольно точно нарисовать по памяти карту Белоруссии; не задумываясь надолго, сказать, где в тот или иной день ночевал Наполеон. И вот теперь подобная осведомленность начала приносить свои плоды. Я пока не знал точное место, где несколько французов закопали «малую кассу», но уже четко представлял, в каком именно районе это произошло.
Данные события, по всей видимости, разворачивались где-то к востоку от селения Видзы. Именно там должна была находиться та река, которую на карте гренадера кто-то обозначил как «Днепр», именно там с юга в нее впадала более мелкая речка, на которой стояли две мельницы, корчма, небольшая деревенька в ее верховьях и церковь в устье. Шансов рассмотреть все подробности местности на крупномасштабной карте почти не было, но ждать далее я был не в силах. Крупная дрожь азартного нетерпения сотрясала меня столь сильно, будто я уже отыскал сами монеты. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы перевести дыхание в более спокойный режим, я раскрыл атлас Витебской области.
Начал я свой последний картографический поиск прямо от города Браслава. По шоссе № 27 продвинулся к озеру Рака и начал забирать к югу, в направлении на Опсу. Вот и она. Не здесь ли свернули французы? Нет, не здесь. По моему разумению, они почти достигли Видз, когда были вынуждены остановиться и вступить в бой. Мой взгляд заскользил дальше – Войнюнцы, Мацелишки… На перекрестке дорог у деревни Подрукша остановился. Пожалуй, здесь батальон охраны задержаться мог. Французы готовились дать свой последний бой, давая возможность фургону с золотом уйти. И значит, в этой точке солдаты, сопровождающие бочонки с монетами, повернули на восток!
Делаю решительный поворот на восток, минуя Старо-дворище, Богино, Устье, и, дойдя до крохотной деревеньки Островишки, я словно замер. Передо мной лежала местность, как две капли воды похожая на изображение с французской карты. На ней и сейчас было практически все. Текущая с севера речка Дрисвятка несла свои воды на юг к более полноводной реке Диене. Причем в своем течении делала именно такие извивы, как и на старой карте.
Меня неожиданно бросило в пот. Не веря самому себе, я схватил линейку и приложил ее к карте. Маленький и узкий извив образовывал тот самый языкообразный участок суши, который я напрасно искал в иных местах. Ширина его была не более одного миллиметра, что соответствовало 100 метрам на реальной местности. Слева от него и налево вверх шла проселочная дорога в направлении деревушки Островишки, которая находилась именно на правом берегу Дрисвятки на расстоянии около километра от малой петли. Примерно на таком же расстоянии некая деревенька была изображена и гренадером.
