Иар Эльтеррус - Звездный колокол
— Ясно, — кивнул Скрипач. — Может, пообнимаемся на публику, для поддержания легенды? Ты как, Гревис?
— Иди в задницу, — пробурчал тот. — Еще не хватало. Оборзел совсем, что ли?
— Ладно тебе, — примирительно хмыкнул Скрипач. — Не для себя стараюсь.
— А для кого? — Кир сел. Посмотрел суровым взглядом на Скрипача. — Вот что, мужики. Давайте без глупостей, ага? Договорились?
— Слушай, ты сам это начал, еще по дороге, — возразил Скрипач.
— Могу и закончить точно так же, как и начал, — зло бросил Кир. — Что-то тебя заносит, Рыжий.
— Ой, да перестань, — Скрипач поморщился, как от кислого. — Очень ты мне нужен, можно подумать. Пошли лучше купаться. Гревис, кончай морду корчить, смотреть на тебя противно. Тебе чего, повторить?
— Что повторить? — неприязненно спросил тот.
— О, боже… — Скрипач сел по-турецки, упер руки в бока и сердито уставился на Кира. — Кир Гревис, ау. Нам эти «отношения», — слово «отношения» он произнес с явной издевкой, — на фиг не нужны. Но раз уж ты придумал легенду, давай ее придерживаться. Не бойся, ничего кроме ерничанья на публику я тебе сейчас не предлагаю. Равно как и ты мне.
— Другой вопрос, — серьезно кивнул Кир. — Так бы сразу. Ну чего, пошли? Поплаваем?
Ит встал, лениво потянулся.
— Пошли, — согласился он. — Только давайте все же без объятий, даже на публику. Хотя бы сегодня.
Кир ухмыльнулся.
— Да не вопрос, — хмыкнул он. — Вставай, Рыжий, чего расселся?
Теплая вода, мягкое, спокойное движение мелких волн — хочется раскинуть руки, лечь лицом вниз, и можно разглядеть дно во всех подробностях. Вода чистая, прозрачная, видно каждый камешек. А еще можно нырнуть, и ощутить вместо ленивого тепла неожиданную прохладу, прикоснуться рукой к дну, взмыть обратно, сквозь толщу подсвеченной солнцем воды — и, вынырнув, увидеть небо и почти неразличимую белую точку недосягаемо высоко… то ли птица, то ли биплан… какая разница?
…Много-много лет назад, бесконечно много лет назад — там тоже было море, и солнце, и прибрежная галька, и ласковая родная рука лежала на плече, и было хорошо и покойно, но это все ушло, давно уже ушло, далеко и безвозвратно. И теперь уже моя рука может лежать на чьем-то плече, но на мое плечо та не ляжет уже никогда. Время смывает и уносит все, но только с этим оно справиться не сумело, это осталось, как остаются самые большие камни и скалы, несмотря на шторма и непогоды, оно осталось во мне. Это уже до смерти, это никуда и никогда не уйдет, а я и не хочу, чтобы это уходило, потому что пока жив я, немножко жив он, и я, если очень сильно постараюсь, и очень крепко закрою глаза, смогу, наверное, почувствовать это — невесомое прикосновение того, кто делал меня чуть более живым…
Скрипач подплыл к Иту, хлопнул по воде рукой.
— Медитируешь? — поинтересовался он.
— Да так, — неопределенно дернул плечом Ит. — Подумал просто. Может, документы поменяем?
— В смысле?
— По второй генетической форме, — пояснил Ит. — Какие мы, к черту, с тобой гермо, Рыжий? От этого одни проблемы. В конце концов, можно прооперироваться и убрать эти гермовские запчасти раз и навсегда.
— Ммм… — Скрипач призадумался. — Идея интересная, что говорить. Возиться только неохота, да и медиков я не особо люблю.
— Кто ж их любит. Хотя бы документы. Убрать — это разве что для полной гарантии, что больше никто не полезет. И, боюсь, будет довольно дорого.
— Это ты прав, — согласился Скрипач. — Но это явно не в ближайший год, согласись. Тем более что свободных денег у нас пока нет. А вообще подумаем, мысль дельная. Про документы идея мне более чем импонирует.
— И я о том же…
…Кир, держась одной рукой за камень (он собирался выйти из воды), услышал — и если бы кто-то в этот момент мог увидеть выражение, появившееся на его лице, ужаснулся бы. Он отпустил камень, и беззвучно поплыл к берегу. Выбравшись на другой камень, который не было видно с места их стоянки, он сел, скорчившись, по привычке обхватив себя руками, словно ему внезапно стало холодно.
— Пожалуйста, — прошептал он беззвучно, хотя его и так никто не мог услышать. — Пожалуйста… не надо… не сейчас… мне ничего не надо… только смотреть… хоть изредка, издали… пожалуйста… оставь мне хотя бы солнышко… хотя бы его… Господи, ты же знаешь…
Тишина, минута за минутой. Ровный тихий звук волн, набегающих на теплую, согретую солнцем гальку на берегу. Мокрые волосы, мокрые руки и пробирающий до костей озноб…
А потом — в отдалении — веселый голос:
— Гревис! Эй, Кир, ты не утонул случайно?.. Ты где?
— Иду! До берега плавал, сейчас!.. — откликнулся Кир. Вскочил на ноги и нырнул, оставляя на берегу все то, что чувствовал в тот момент, как нечто запретное и недопустимое вовсе.
* * *— Держать строй! Кому сказал, держать строй!.. Псих, твою мать, держать строй, кодх энне виа… куда ты прешься!.. — Кайде по привычке, как и на тренировках, орал на двух языках, и в выражениях не стеснялся. — Тройка, про потолок помним, не зарывайся… Дикий, им две недели тренировки мало…
— Кай, спокуха, они справятся. — Дим, судя по голосу, не особенно волновался. — Псих, в прикрывающую группу перестройся… чего ты, действительно…
— Понял…
По данным службы, на Змеиный сейчас высадилась румынская научная команда. Высадилась аж два часа назад, и до сих пор была там, а это решительно никуда не годилось. Сейчас предстояло «продавить» через «мессеры» за линию ЛИ-2 (который, впрочем, как оказалось, все называли «лисой»), потом атаковать группу с земли и, если получится, с воздуха — штурмовиков было в деле четыре, плюс три аса. Более чем достаточно.
«Лису» с боевиками прикрывали по всем правилам — шли не на экскурсию, как в прошлый раз, а на серьезное дело. Отработать надо было максимально чисто — поэтому асы честно предупредили, чтобы новые летчики потом не жаловались: если что не так, три шкуры спустим, и следить будем… ну, пока сможем.
П'кем советовал в этот раз с собой аппаратуру не тащить, потому что будет не до того, но упрямый Ит все-таки сумел сунуть Скрипачу три кофра с «бетами», которые тот пристроил в кабину.
— Если получится, мы сядем, — предупредил он Кайде, Ерги и Дикого перед вылетом. — Ребят, вы же понимаете…
— Понимаем, — кивнул Дикий Дим. — Но лучше ты этого не делай. Мамой клянусь, там реально будет не до того. Совсем не до того.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Ит.
— Хвост тебе оторвать, гермо, — проворчал Дикий.
— Я не гермо. — Ит криво усмехнулся.
— А кто ж ты? — Дикий, кажется, немного удивился.
— А хрен его знает.
…Самолеты снижались на штурмовку — к удивлению, асов МЕ-119 почему-то до сих пор не было. Впрочем, не было их недолго. Минуты через три появилось первое звено из трех «мессеров», а минут через пять подошло второе, из пяти.
В этот раз уже не играли, но, по счастью, обошлось без потерь. Научную группу, по сути дела, только пугали — штурмовики поливали огнем землю на порядочном расстоянии от высадившихся людей, и от их атак страдала разве что аппаратура, которую, к слову сказать, даже расставить еще не успели. Асы затеяли рискованную игру с «мессерами», силы были равны, а подставляться по-настоящему не хотели ни те, ни другие.
Согласно все тому же пакту самолеты, которые получили какие бы то ни было повреждения, тут же выходили из боя — вскоре, перейдя на пактовые двигатели, в сторону Румынии ушли три «мессера», потом — один украинский штурмовик. «Лиса» так и не села, и вскоре П'кем дал ей команду на отход. Ит подумал, что Кир и группа сейчас, вероятно, обозлены до крайности. Опять вместо нормальной работы они оказались «консервами», опять не высадились, а десантироваться под огнем истребителей было бы самоубийством, и П'кем, конечно, рисковать зря ими не стал.
Минут через десять после начала операции вышел на связь Альянс, и какой-то офицер принялся истошно орать, что эта группа — экологи, а никакие не геофизики. Кайде приказал перестроить и отойти — тут же выполнили. На связь вышел П'кем, который с ходу заявил, что румынские экологи не подавали ни одной заявки относительно работы на украинской территории и чтобы ему не морочили голову.
Группа между тем свернула уцелевшее оборудование, и поспешно погрузилась в транспортный самолет. Тот поднялся на антиграве, и как-то даже излишне поспешно стартовал.
— Теперь будет демагогия на трое суток, — проворчал по связи Ирин. — Кто, кому и почему…
«Мессеры» ушли, прикрывая свой транспорт. Вроде бы ушли…
— Соградо, разрешаю сесть. — П'кем говорил быстро по закрытому каналу. — У вас максимум полчаса. Они доведут самолет до базы и вернутся. Скорее!
…Остров производил странное впечатление. То, что это действительно аналог пространства на Балаклавке, они почувствовали сразу, а вот дальше начиналась неразбериха, анализировать которую совершенно не было времени. Каменистое поле, на котором местами встречались островки побитой ветром жухлой травы и низкорослый кустарник, и на котором тут и там валялись стреляные гильзы и искореженное железо, выглядело бесприютно и тягостно. Даже яркое солнце и спокойное море вокруг не помогали избавиться от ничем не объяснимого беспокойства и тревоги, непонятно откуда берущейся. Находиться там совершенно не хотелось. Хотелось сбежать подальше, и чем быстрее, тем лучше. Впрочем, времени и так было в обрез. Полчаса хватило лишь на то, чтобы поспешно разбросать «беты» по точкам и изменить настройки — остров «звучал» совсем не так, как они предполагали изначально. Определили три основных сектора, спрятали «беты», замаскировав их камнями, и бегом бросились к самолету. Вовремя. Не успел их «Ил» занять место в строю, как вернулось звено из пяти «мессеров».
