Константин Калбанов - Царство небесное
Грэг легко разобрался в новаторстве, так что уже через две недели в распоряжении Андрея оказались два опытных образца. Конечно, изготовить их можно было и значительно раньше, но кузнец и его помощники были заняты обустройством кузницы, большие размеры которой стали вполне понятны им, когда по чертежам все того же Андрея в кузнице стали появляться станки. Ничего сложного они из себя не представляли, и тем не менее, теперь вовсе не было необходимости разогревать заготовку и по горячему пробивать отверстие пробоем, теперь это легко было сделать сверлильным станком. Для того, чтобы сделать проточку или заточить оружие или инструмент, не надо было орудовать с точильным камнем, затрачивая множество усилий и терять драгоценное время, с этим вполне легко справлялся точильный станок. Правда, было еще одно «но», а именно: пришлось сделать еще одно водяное колесо, так как насадить привод всего этого на один вал не получалось, но это было уже делом техники. Дело в том, что мимо поселка протекал довольно полноводный ручей, имевший весьма бурное течение и небольшую ширину, поэтому не пришлось даже возводить плотину. Конструкцию установили прямо на вбитые в дно дубовые сваи.
Взяв в руки опытный образец, Андрей недовольно скривился. Арбалет вышел неказистым и тяжелым, хотя и намного удобнее того, что производили здесь, одна только пистолетная рукоять на кавалерийском карабине чего стоила. Приклад пехотного карабина тоже был не в пример удобнее, но все же оружие вышло каким-то громоздким.
Когда Андрей высказался по этому поводу, то Грэг возмутился подобному замечанию.
— Нельзя делать арбалет менее массивным. Дерево не выдержит большого количества выстрелов и арбалет просто развалится. Ну, не сразу, но все одно очень скоро.
— В таком случае переделываем арбалеты. Приклад и ложе делаем, как на моем карабине и в таких же пропорциях, сверху крепим направляющую из металла, и к ней же крепим дуги лука. Так выдержит?
— Да, но только металл придется использовать не простой, а оружейную сталь, — вновь попытался возразить Грэг. — А это выйдет дороже, чем использовать просто древесину. Да и все равно он выйдет таким же тяжелым.
— Но получится гораздо удобнее, и направляющая не будет портиться из-за появления каких-либо заусенцев, и уронить такой арбалет будет не страшно, металл ведь не дерево.
— Так то оно так…
— Вот и решили.
— Так что, эти арбалеты сразу выбросим?
— С какой стати? Они конечно не такие удобные, какие я хотел бы, но все же гораздо лучше тех, которые привыкли делать. Пошли испытывать, — решительно заявил Андрей.
На импровизированном стрельбище арбалеты показали великолепные результаты. Пехотный вариант уверено пробивал любую броню на расстоянии в семьдесят метров, кавалерийский несколько уступал ему, справляясь с этой же задачей на расстоянии в пятьдесят метров. При стрельбе с тридцати и двадцати метров соответственно арбалетные болты уверено прошивали и щит, и броню.
Прибывший как раз к началу испытаний Джеф, глядя на происходящее, только горько покачал головой. Рыцари и без того проклинали того, кто изобрел арбалет — оружие трусов и слабаков, которое позволяло без особых затруднений убить воина на расстоянии, а ведь настоящего бойца готовили годами, вкладывали в него время, деньги и силы. И вот любой мало-мальски умеющий пользоваться этим проклятым арбалетом мог просто и без затей уничтожить многолетний труд.
Конечно, были и луки, а большой составной лук — так тот и вовсе превосходил арбалет по своим боевым качествам, но лук — это совсем другое. Лук давался далеко не каждому. Человек мог быть трижды великолепным бойцом, прослужившим не один десяток лет ветераном, а лук мог так и не даться ему в руки, для этого нужно было иметь настоящий талант стрелка.
Взяв в руки новинку, Джеф сноровисто взвел тетиву и, наложив болт, быстро прицелился и без труда поразил дальнюю мишень на расстоянии в сто метров, правда, он не попал в центр, ну да стоило ему пристреляться, и уже через несколько выстрелов он стрелял бы из него на отлично. Затем он проделал ту же манипуляцию с кавалерийским образцом и недовольно покачал головой.
— Ты чем-то недоволен, Джеф? — не скрывая своего волнения, поинтересовался Андрей.
— А чему радоваться, господин Андрэ? Вы сделали хорошее оружие, оно гораздо лучше того, что я видел раньше, но именно это меня и расстраивает.
— Объясни.
— Эти арбалеты гораздо удобнее и проще в стрельбе, чему тут радоваться? Теперь практически любой крестьянин сможет на поле боя выступить стрелком при минимуме подготовки, так чему радоваться старому лучнику? Радует хотя бы то, что оружие все же дорогое, и далеко не каждому по карману.
— Не расстраивайся, — не скрывая своего удовольствия, решил подбодрить ветерана Андрей. — Это только опытные образцы, следующие будут еще удобнее.
В ответ на это Джеф, не скрывая досады, только махнул рукой. Ну что ты поделаешь, если тебя не хотят понять.
Андрей же про себя пожалел о том, что не имеет возможности сделать по-настоящему стоящее оружие. Даже самое обычное кремневое ружье в этом мире было бы вне конкуренции. Но беда была в том, что сделать само оружие было хоть и трудно, но возможно — а вот с зарядами к нему было куда хуже. Андрей знал, что для производства дымного пороха нужны древесный уголь, сера и селитра, конечно, нужно было выяснить пропорции, но это можно было уточнить опытным путем. Однако если уголь можно было иметь с избытком, серу раздобыть не так просто, но вполне возможно, то как быть с селитрой — Андрей даже не представлял. Ну, не интересовался он этим. Даже у Жюль Верна в его настольной книге для робинзонов «Таинственный остров» всезнайка Сайрес Смит так и не смог получить селитру, а воспользовался найденным месторождением. Если бы Жюль Верн был столь любезен и описал процесс получения селитры, то Андрей был бы только счастлив. Огнестрельное оружие поставило бы здесь все с ног на голову. Впрочем, говорить это Джефу он не стал, чтобы не вызвать новый всплеск негодования по поводу изобретения нового нечестного оружия. С оружием Андрея он скрепя сердце смирился, его успокаивал тот факт, что зарядов у Андрея крайне ограниченное количество.
— Ладно, дружище, рассказывай, как твои успехи. — примирительно обняв ветерана и уводя его со стрельбища, поинтересовался результатами его поездки Андрей.
— Все нормально, господин Андрэ. Вы ведь знаете, что с наймом проблем обычно не бывает. Некоторые отирают рыцарские дружины по несколько лет, чтобы попасть на службу. Правда, идти служить к человеку, не имеющему рыцарского звания, особо очередь не выстраивалась, но как только стало известно, что я набираю и тех, кто уже обзавелся семьей, да еще и отдаю таким людям предпочтение, то дело сразу пошло куда лучше.
— Сколько человек ты привел? — не скрывая нетерпения, поинтересовался Андрей.
— Полтора десятка. Вы не волнуйтесь, я понимаю, что столько бойцов вы не планировали, но я набрал с запасом: кто не пройдет отбор, тот из дружины попросту вылетит.
— А нельзя сделать так чтобы остались все? — загорелся Андрей.
— Да зачем вам столько-то? — но, взглянув на взволнованного Андрея, Джеф тут же сменил тон. — Нет, господин, Андрэ, я так не могу. Пусть в дружине останутся только те, кто действительно может стать бойцом. Остальные сядут на землю, тем более, что большая их часть — семейные и, сами того не понимая, сожгли за собой мосты, так что в случае чего осядут здесь, идти им некуда. А потом, насколько я понял, вам уж очень по сердцу пришлась идея с казаками, так что пусть и не в составе дружины, но придется им заняться воинским искусством, хотя и не так плотно. Я все правильно понял?
— Да, ты понял все верно.
— Тут еще такое дело. В общем, я встретил одного из тех самых лучников — ну, помните, я вам рассказывал?
— На память не жалуюсь, — загадочно улыбнувшись, кивнул Андрей.
— Так вот, я взял на себя смелость привести Тэда с собой, мы его называли Шатун.
Посмотрев в сторону бедующей деревенской площади, в настоящий момент являющейся просто складом строительных материалов, Андрей увидел невысокого роста, кряжистого, с неимоверно большими плечами и непропорционально длинными и вместе с тем источающими силу и мощь руками. На короткой бычьей шее имелось незначительное утолщение, которое и являлось головой, покрытой коротко стриженными седыми волосами. Стоя там, уперев руки в бока, он, ничуть не смущаясь окружением незнакомых людей, постоянно суетящихся и снующих мимо него, осматривался вокруг с видом человека, которому сделали предложение, и теперь он обдумывал, принять ему это предложение или нет.
Прозвище свое он скорее всего получил из-за того, что окружающие частенько его сравнивали с медведем, подразумевая его недюжинную силу и подвижность — кстати, и то, и другое легко угадывалось даже сейчас, хотя он просто стоял, изредка переминаясь с ноги на ногу или слегка поводя плечами. Но у Андрея при взгляде на этого человека почему то возникала ассоциация с пнем векового дуба. Приземист, кряжист, широк. Корчевать — развяжется пуп, рубить — здоровья не хватит, сжечь — замучаешься носить дрова.
