Юрий Иванович - Битва за Оилтон
На линии обороны, которая проходила вдоль черты жилых зданий, группу уже ждали, да к тому же по ходу движения к ней присоединилось еще два десятка человек, которые собирались атаковать вместе с Арматой и Бергманом. А уже там, в просторном внутреннем дворике, от радостных восклицаний и дружеских похлопываний по спине всем шестерым стало жарко. Никто не спрашивал, как и какими дорогами они умудрились сбежать из медицинского центра, да еще и со спасенными товарищами, но восхищались удачливостью от всей души. Разве что Инга Байцел протолкалась к командиру и доложила ему на ушко:
– Генерал Энгаль был в курсе всех ваших передвижений, и практически весь батальон двигался либо к вам навстречу, либо вел отвлекающие бои. Кажется, у него по вашему поводу какие-то особые приказы или распоряжения.
– Что-то слишком много приказов на нашу голову валится, – пробормотал Танти, косясь на раскрасневшуюся от встречи невесту.
А тут и сам генерал появился, примчавшись удостовериться собственными глазами в сохранности не только всех героев в комплекте, но и в целостности той, о которой знал самое главное.
Правда, к капитану Ланьо он не прикасался и вроде как особо из группы не выделял, но постоянно на нее косился, присматривался и старался находиться как можно ближе. Потребовал от Парадорского короткого отчета обо всем рейде в последние сутки и только потом утешил:
– За невыполнение приказа сидеть «на дне» вроде как командование тебя ругать не будет, – проинформировал он майора. – Все-таки такого поведения этой проклятой багровой тучи предвидеть никто не мог, и твое появление на поверхности, о котором доклад ушел три минуты назад, воспринято как очень своевременная и правильная инициатива.
– Хм! Какая инициатива? – обиделся Танти. – У нас просто иного выхода не было, когда к нам в гости стаи крыс пожаловали. Страшно стало.
– М-да? – Генерал явно вначале подумал, что над ним издеваются, но потом расслабился. – Пуганый ты наш! Это я поседел, пока ты площадь под минометным обстрелом перебегал. Ну а дальше… Когда я понял, куда вы сунулись…
Он так образно показал мимикой свои переживания и страшно разболевшееся сердце, что Парадорский и сам заволновался:
– Чего это вы так, господин генерал? Мы все-таки воины, погибать при защите родины – наша судьба. Вон уже сколько наших полегло! Тем более что мы знатно уже и за них отомстили, и за нашу возможную смерть.
При этом он заметил, что главный полицейский района слишком пристально смотрит на Клеопатру, и вопросительно, скорее даже недоуменно-ревниво хмыкнул. Виктор Энгаль свой взгляд сразу отвел в сторону и несколько неуклюже попытался оправдаться:
– Просто знаю о вашей грядущей свадьбе и сейчас вот просто ужаснулся, представив… твою невесту в руках моусовцев.
– Да, приятного мало. Я вроде не поседел, но вот угроза остаться лысым довлеет над сознанием.
– Но хоть в двух словах скажи, как вам удалось из того центра вырваться?
– Благодаря одному мальчугану, Михаилом зовут, оставили его внутри сильно укрепленного рубежа обороны на юго-западе. Если бы не он, только и пришлось, что отстреливаться до последнего патрона. Хочу ходатайствовать о награде для юного героя.
– Да, таких героев – полгорода, – кивнул генерал. – И все получат заслуженные награды. Надо только врага добить.
К тому времени багровое облако опять стало расширяться, заставляя либо искать надежные укрытия, либо попытаться совершить бросок на площадь Петрокса. Пока пытались решиться на что-то конкретное, как раз и ординарец прибежал к генералу с депешей из общего штаба. В ней рекомендовалось создать неприступный участок обороны и закрепиться на нем до прихода сил подкрепления. Причем силы подкрепления собирались прорываться не только через внешнее кольцо, но и подтянуть с соседних участков обороны. А к вечеру обещалось еще несколько звеньев малых штурмовых флайеров прорваться.
– Рекомендуют… – задумался Виктор Энгаль, прекрасно знавший, по какой такой причине сюда будут брошены все имеющиеся силы и направлены пилоты-добровольцы на своих ненадежных из-за багровой тучи летательных устройствах. – А здесь мне не очень-то нравится переходить в глухую оборону.
– Так потому и не приказывают, – стал поторапливать Парадорский, – что нам тут на месте самим видней. Так что предлагаю немедленно отходить к вашему блокпосту. Там в любом случае обороняться и проще, и эффективнее. Выступаем немедленно?
– А вдруг все-таки льдины начнут на голову падать?
– Мы ведь не в чистом поле. Обязательно отыщем нечто прочное над головой.
– Хорошо, – согласился генерал, посматривая на густеющий туман. – Через пять минут начинаем отход на наши прежние позиции. Толь, ты это… – Он несколько замялся и чуть ли не на шепот перешел: – Постарайся свою невесту держать возле себя. Не приведи электроны, опять кто похитит.
– Пусть только попробуют! – зашипел Танти. – Я их скафандры зубами перегрызу! Да и ребята теперь с нами. А такую толпу в восемнадцать человек и линкором не затопчут.
Минута ушла на согласование порядка движения, еще три – на построение в колонну, а потом и двинулись.
Естественно, что передвижение такой массы воинов не осталось без внимания со стороны противника. Пиклийцы пытались перекрыть дорогу, загнать в тупик из баррикад, стрелять на звук движения из простого оружия и накрыть некоторые свободные пространства стрельбой из минометов. Но вот последние при резком и значительном расширении багровой тучи стали действовать вообще непредсказуемо. Мины взлетали вверх хорошо и без осложнения, а вот вниз падало не более трети, а то и вообще мизер. То есть внутри страшного атмосферного образования уже и высоко взлетающие мины стали пропадать. Да и люди, видимо почувствовав значительное ухудшение своего состояния, стали массированно опускаться на средние этажи. Практически все верхние этажи небоскребов или шпилей опустели еще при прошлом расширении облака, а теперь что жители, что воины опускались еще ниже.
То есть проблема облака стала напоминать скорее глобальную катастрофу. Если так будет и дальше продолжаться, то не провалится ли весь город в эту жесткую мешанину не то Лунманских прыжков, не то какой-то разновидности черной дыры? Тогда и воевать не надо, а как можно скорей и массово прятаться в канализации и катакомбах.
Но увы! Воевали! Причем с непонятной злостью и остервенением.
Поэтому не обошлось при прорыве без потерь. Во время продвижения погибли пятеро полицейских из числа подчиненных Виктора Энгаля. В группе Парадорского смертей избежать удалось, но зато получил серьезное ранение Граци. Когда ему оказывали помощь, Николя больше ругался, чем утешал товарища:
– Куда, куда ты высунулся?! Я его, понимаешь, столько носил, носил на руках, а он теперь совсем осторожность потерял!
– Ладно, не кричи, – пытался улыбнуться Граци. – Больше не буду.
Пришлось его переносить последние пятьсот метров на каком-то ковре, потому что рана на груди ну никак не позволяла вскинуть товарища на плечо или разместить на спине. Но уже когда ворвались на свои старые, облюбованные позиции, пришла самая печальная весть: почти перед самым блокпостом разрывом тяжелой сайферской мины наповал убило генерала Энгаля. Причем сие скорбное известие обозначало, что, как самый старший по званию на данном рубеже обороны, Парадорский становится командиром всего объединенного батальона. А также всех тех гражданских сил ополчения, которые скопились на площади Петрокса и в домах по ее окружности.
Несмотря на скорбь, упавшая на плечи ответственность не давала времени даже для нескольких минут траура.
Глава семнадцатая
3595 г., 6 июля, Старый квартал
Пришлось Парадорскому перестраиваться под расширенные стратегические задачи прямо на ходу.
Тем не менее майор не стал переносить свой личный штаб из массивного здания «Георг-4», а только забрал к себе адъютантов генерала, связистов и одного аналитика. И с помощью малой связи превосходно справлялся с управлением воинских сил, оказавшихся в его распоряжении. Тем более что сил хватало. Вначале подтянулось целых три, весьма многочисленных, отлично вооруженных подразделения с иных участков города. А ближе к вечеру, невероятно рискуя своими жизнями и жизнями десятка десантников, на площадь Петрокса прорвались сразу пять малых штурмовых флайеров. Прорывались они чудом, буквально касаясь брюхом по булыжной мостовой и царапая воздушными ускорителями стены домов. И рухнули только на самой площади. Причем трое из пяти еще и сумели посадить свои устройства под самыми стенами зданий. То есть еще и могли теперь использовать все свое внутреннее вооружение, не особо опасаясь минометного обстрела.
