Сергей Шемякин - Освободите тело для спецназа
… Мулат двадцатку проиграл. Митчелл забрал Ричарда из камеры уже через час.
— С тобой не соскучишься, Рич! — шагнул он ему навстречу и дружески пожал руку, когда полицейский завёл Глеба в кабинет лейтенанта Шеффера. Тот поморщился, видя такую фамильярность коллеги по отношению к подозреваемому в убийстве, но ничего не сказал.
— Давай рассказывай! Шеффер хочет тебя послушать, — кивнул Дейв на лейтенанта, усаживая Глеба на стул.
— Мой рассказ возможно покажется вам не совсем обычным, но вы его сможете… если захотите, конечно… проверить, с нажимом и некоторой долей ехидства произнёс он, в упор посмотрев на собеседников.
— Не сомневайтесь, мистер Хадсон! Мы — п р о в е р и м! — с неприкрытой недоброжелательностью ответил Шеффер. — Это наша обязанность!
Глеб кивнул и продолжил:
— Вчера ночью, как обычно, в двадцать два тридцать, я лёг спать. И мне приснился сон: в доме две женщины смотрят телевизор. Вдруг подъезжает машина, из нее выходят четверо, а пятый отгоняет машину в сторону. Эти четверо пытаются ножом открыть дверной замок. Я чувствую, что намерения у них явно не добрые. Вот-вот дверь поддастся и тогда…. А женщины смотрят телевизор и ничего не подозревают. И тут я к своему ужасу узнал в одной из них Сьюзен и проснулся.
— Вы имеете в виду убитую Сьюзен Марлоу? — перебил его Шеффер.
— Да, именно её, — ответил Глеб. «Марлоу, конечно Марлоу! Как же я это мог забыть?!» — подумал он про себя.
— А откуда вы её знаете?
— Она работает медсестрой… точнее работала, — с тоскливой грустью поправился он, и голос его чуть дрогнул, — в больнице Святой Терезы. Я лежал у неё в палате.
— У вас с ней были интимные отношения?
— А это важно, лейтенант? — поднял Глеб печальные глаза на Шеффера. Во всём случившемся он винил только себя. Если бы он вовремя вспомнил фамилию, Сьюзен наверняка бы удалось предупредить. Ну сколько эти Марлоу в телефонной книге — ну пусть десяток, не больше. За десять минут он бы запросто их всех обзвонил. Да и через доктора Эберса можно было предупредить или через администратора больницы. «Мудак ты Глеб Ткачёв, и башкой совсем не думаешь», — корил он себя….
— Вы можете не отвечать на этот вопрос, но это будет внесено в протокол.
— Заносите что хотите, — набычился Глеб.
— Ладно, Рич, не кипятись, — вмешался Митчелл, рассказывай, что было дальше.
— А дальше я позвонил тебе. Но поскольку тебя не застал, выложил всё дежурному сержанту — Джонсон, кажется. Сержант мне не поверил, так как я на его вопрос, имел неосторожность ляпнуть, что звоню из клиники Эйремана. Что мне оставалось делать? Я сел в машину и поехал к ней домой.
— Так вы находитесь на излечении в психиатрической клинике? — снова перебил его слегка изумлённый Шеффер.
— Да, ну и что из этого?! — с вызовом ответил Глеб, на что впрочем лейтенант не обратил никакого внимания.
— И по какому поводу, если не секрет?
— У меня после ранения частичная амнезия, пропадание памяти, — угрюмо пояснил Глеб, понимая какой вопрос последует следующим.
— В таком случае вы могли и не помнить, что убили женщину?!
— Не мне об этом судить, я не специалист в области амнезии, — отрезал сержант, зло посмотрев на Шеффера, пытающегося загнать его в угол. — Когда я приехал, она уже была мертва.
— Брось, Джим! — слегка толкнул коллегу локтём Митчелл. — Дай ему рассказать, а потом будешь задавать вопросы.
— Хорошо, продолжайте, — согласился лейтенант, не желая ссориться с Митчеллом на глазах у допрашиваемого ими обвиняемого.
— Я сел в машину, но хотя гнал как мог, всё равно не успел. Около дома уже никого не было. Я подёргал дверь, заглянул в окно, пытаясь что-либо увидеть, поскольку там горел свет. А затем обошёл дом кругом. С задней стороны было выдавлено стекло и рама приоткрыта. Я достал пистолет и забрался в комнату. Под лестницей обнаружил женщину, очевидно мать Сьюзен. Она мне говорила, что живёт с матерью, — счёл нужным пояснить сержант. Вытащил её из чулана, уложил на пол, сорвал с лица пластырь и стал подниматься на второй этаж. Буквально через минуту с улицы начали кричать в мегафон. Я вышел и сдался. Вот собственно и всё, — закончил Глеб.
— Сколько времени вы ехали от клиники до дома Марлоу? — спросил тут же Шеффер.
— Сорок четыре минуты!
— Откуда такая точность?! — ухмыльнулся лейтенант.
— Когда человек торопится, он всё время смотрит на часы. Это по-моему естественно.
— И вы, в таком состоянии, смогли запомнить время?
— У меня хорошая зрительная память. Феноменальная, как говорит доктор Стоун.
— А ты не запомнил, Рич, тех бандитов, которых видел во сне, — вмешался Митчелл.
— Только троих: толстяка водителя… худого заморыша с порчеными зубами, ну а третьего… ты и сам знаешь. Его фотографию ты мне показывал. Вильям Торрес, если мне не изменяет память.
— Как это я сразу не сообразил! Ублюдки поганые! — хлопнул себя по лбу Митчелл. — Решили все-таки отомстить, Сволочи! Я позвоню от тебя, Джим! — схватился за трубку детектив, не дожидаясь ответа Шеффера.
Набрав номер, он распорядился немедленно арестовать Торреса, Гарвина и Виндлоу по обвинению в убийстве.
— Ребята пусть смотрят в оба, они могут быть вооружены, — инструктировал Митчелл сержанта, — а если в поле зрения попадется толстяк или заморыш с гнилыми зубами, взять и их. Да, и пришлите в четвёртый участок Оливию Коллинз, для неё есть работа! — закончил он разговор, кладя трубку.
— По-моему, настало время и меня ввести в курс дела, — сказал, обидчиво поджав губы, Шеффер. — Насколько я понял, у тебя есть дополнительная информация, Дейв!
— Я и не собираюсь её придерживать, — откликнулся Митчелл. И рассказал всё, что имело отношение к данному эпизоду, ни словом не упомянув о портрете убийцы, который составил Глеб. — Сам понимаешь, — подытожил он, — Ричард для нас ценнейший свидетель. На твоём участке ведь тоже висит нераскрытое убийство двумя выстрелами из сорок пятого? — посмотрел он в упор на Шеффера. — И мы должны были, особенно после вторичного нападения на него, обеспечить ему охрану. Но поскольку ему предложили подлечиться у Эйремана, то нас это вполне устраивало. Там его было не так просто достать — охрана там серьёзная.
— А кто знал, что вы его упрятали в клинику? — поинтересовался Шеффер.
— Я, — начал загибать пальцы Митчелл, — Батлер (он сопровождал Ричарда до клиники, чтобы отсечь слежку), Оливия Коллинз, доктор Эберс — врач больницы Святой Терезы, ну и, естественно, персонал клиники Эйремана. Эйремана и Эберса я предупредил, чтобы по Хадсону никакой информации никому не давали, и если кто-то заинтересуется им — тут же сообщили об этом в полицию.
— Ну а девушка знала об этом? — спросил Шеффер, повернувшись к Глебу.
— Вы думаете, на неё напали, чтобы… чтобы узнать где я нахожусь? — произнёс взволнованно Ткач.
— Вполне возможно, мистер Хадсон, — ответил Шеффер и понимающе переглянулся с Митчеллом. Дело могло принять совсем неожиданный оборот.
— Вам придётся сдать анализ спермы. Без этого я не могу вас выпустить, даже под поручительство лейтенанта, — ткнул Шеффер пальцем в направлении Митчелла. — Девушку перед смертью изнасиловали трое мужчин. Если анализ даст отрицательный результат, мы, возможно, снимем с вас обвинение, мистер Хадсон.
Г л а в а 26
— Ты читал утренние газеты, Генрих? — взволнованно дышал в трубку Эйреман, вытирая оплывшее лицо платком.
— Не волнуйся Давид, — попытался успокоить его Эберс. — Пока ничего страшного.
— Ну и клиента ты мне подсунул! Если этот парень действительно напал на женщин, представляешь, что здесь начнется?! Пострадает репутация моей клиники и все усилия последних лет пойдут насмарку.
— У меня неприятности уже начались. Не забывай, что Сьюзен Марлоу работала в нашей больнице, и этот чёртов Хадсон лежал здесь же! Я уже с утра имел беседу с полицией и еле отбился от журналистов. Но ты, Давид, пока в стороне. Эти борзописцы ещё не пронюхали, что он лечился у тебя в клинике, а полиция, насколько я понял, давать им такой информации не собирается. Писакам же надо подбросить что-нибудь стоящее, сделать из этого парня героя, что ли. Наверняка он к убийству не имеет никакого отношения. У тебя ведь есть связи в полиции, так попытайся разузнать что-нибудь! А с журналистами я сам всё улажу.
— Хорошо, Генрих, я тебе перезвоню, — повесил трубку Эйреман.
С полицейским психологом, Джиной Квислинг, под предлогом заботы о пациенте, ему удалось связаться после обеда.
— Можете не волноваться за своего пациента, мистер Эйреман, — сказала она ему. — Он вполне вменяем, рассуждает здраво и, судя по моим наблюдениям, серьёзных психических отклонений у него нет.
— Вы присутствовали на его допросах?
