Василий Сахаров - Граф Мечников

После этих событий новый район Московского государства смог вздохнуть спокойно и начал приходить в себя. Но дело в том, что пролитая кровь просто так не забывалась. От рук бойцов карательного батальона под командованием генерала Шарипова погибли близкие родственники рабочих судоремонтного завода, на котором восстанавливался корвет «Стерегущий». По этой причине корабельщики затаили на московскую власть зло и сами себя постоянно подогревали разговорами, что кончилась их воля и, когда они завершат ремонт корабля, их вышлют в Москву и они станут рабами, а их женщин и детей чуркам поганым раздадут.

До поры до времени слова были только словами. Но однажды несколько рабочих посидели, подумали и, наверное, под выпивку решили, что им по плечу угнать корвет и на нём доплыть до незаселённых земель, где они будут свободны и счастливы. Сподвижников, которые увлеклись этой идеей, заговорщики нашли среди других трудяг завода, благо почти все они были друг другу зятьями, сватьями и кумовьями. И как только представился удобный момент – на заводе случился пожар, – пользуясь всеобщей неразберихой, рабочие сбежали.

Что было дальше, ясно. Корабелы – люди мастеровитые и технически грамотные, спору нет, поэтому устройство корабля, который они чинили несколько лет подряд, знали на отлично. Однако они не были моряками, и сложилась дурацкая ситуация, как у того человека, который досконально знает автомашину, но никогда на ней не ездил. Вот так и здесь получилось: наполнили водой сухой док и благополучно вышли в залив. Всё просто замечательно. Но куда дальше рулить, если читать морские карты толком никто не умел, а топлива в танках корабля всего ничего, только на неполный цикл ходовых испытаний?

В итоге беглецы решили направиться в Калининград. Другой вариант – Гатчина – отпал по причине того, что она слишком близко от Сестрорецка. Рабочие снова увидели перед собой какой-то путь, воспряли духом и с массой мелких приключений, двигаясь больше двух суток на среднем и малом ходу, вышли из Финского залива. До тех пор, пока топливо не иссякло. Как говорится – только начал выигрывать, но деньги закончились.

На последних каплях драгоценного горючего корвет повернул к ближайшему берегу, к острову Гогланд, и тут на радаре «Стерегущего», кстати «Фуркэ-2», появился «Ветрогон». Естественно, кто-то из нетвёрдых духом беглецов крикнул про погоню, и сразу поднялась паника. О нормальной швартовке никто уже не думал, и, как только корвет навалился на разбитый причал, все его пассажиры толпой бросились на землю и теперь скрываются в густых лесах и зарослях острова. Такие вот дела.

На расспросы Реутова я потратил полчаса. За это время корабль был осмотрен сверху донизу, ловушек или растяжек с гранатами бойцы не обнаружили, и экспертная комиссия из командира и офицеров «Ветрогона» признала корвет годным снова выйти в море. Однако имелся ряд вопросов, которые требовалось решить прямо здесь и сейчас. Приказав вывести нашего пленника на причал, я закурил и задумался.

Вопрос первый, политический. Официально корабль принадлежит Всероссийскому диктату, и правитель этого государства Степанов его потерю просто так не оставит. Беспокоит ли меня возможный гнев столь важного человека? Пожалуй, да, но не сильно. С Москвой наша Конфедерация в дипломатические сношения официально ещё не вступила, хотя мы про них знаем, и они про нас – тоже, так что достать москвичам наш отряд пока нереально. В будущем они могут попытаться как-то меня наказать, но вряд ли из этого что-то выйдет.

На минуту я представил себе, как это могло бы быть. Один диктатор, в данном случае московский, связывается с другим, кубанским, и говорит примерно следующие слова: «Дружище, у меня корвет украли, и к этому причастен твой офицер Саша Мечников. Верни корабль и накажи этого наглого майора».

Что ему ответит Симаков или его наследник Илья? Немного зная диктатора и будущего императора, ответ этих людей могу спрогнозировать: «Мил-человек, никакого корвета у нас нет. А если бы он и имелся, то с чего ты решил, что имеешь на него права? Он долгие годы принадлежал Сестрорецкой Рабочей Республике, которую ты незаконно аннексировал, поэтому твоя власть в Балтийском регионе не легитимна и мало чем подтверждена. Да и вообще, изначально «Стерегущий» строился как боевой корабль Российской Федерации, и все анклавы на территории России – её наследники. Значит, воины ККФ имеют на корвет такие же права, как и все. В связи с этим не обессудь, корабль у тебя увели, и можешь про него забыть. Прощай друг, соси лапу!»

Конечно, подобные беседы таким образом не проходят. Но в том, что по смыслу ответ Симаковых будет именно таким и меня не сдадут, я был уверен. Ну и кроме того, после пожара на причалах судоремонтного завода серьёзного флота у московских властей теперь нет, и появится он не скоро. И про то, что корвет у меня, если грамотно себя повести и не оставить за собой следов, ещё долгое время никто не узнает. Тихой сапой мы перетянем его в Передовой, при нужде в «Гибралтаре» изменим «Стерегущему» силуэт надстройки, и если глубоко не копать, то концов потом не найти.

Второй вопрос, который тесно связан с первым. Что делать с незадачливыми угонщиками, то есть с бывшими рабочими Сестрорецкого судоремонтного завода? Бросить их на острове значит обозначить всем заинтересованным в судьбе корвета сторонам, что мы здесь были и именно отряд Мечникова прибрал «Стерегущий», а как я уже отметил ранее, допускать этого нельзя. И пока рядом с Гогландом нет гатчинских морских буксиров или уцелевших московских плавсредств, например рыболовецких шхун, эту проблему необходимо решить.

Как это сделать? Вариантов моих действий очень немного. Первый – простой и надёжный, но, на мой взгляд, глупый. Можно высадить на берег своих головорезов и пустить вперёд Лихого. Затем за световой день прочесать небольшой остров, который по размерам немногим более двадцати квадратных километров, и прикончить всех обнаруженных на суше людей. После чего прикопать трупы в каком-нибудь глубоком овраге и навсегда про них забыть.

Однако для меня это неприемлемо, поскольку в лесах Гогланда сидят не какие-то там сектанты-сатанисты и не дикари с повернутой психикой, а нормальные русские люди, которые перепуганы и трясутся за жизнь своих семей. Поэтому будет использован другой вариант. Я пошлю в лес Реутова, и пусть он объяснит беглецам, что с Гогланда сбежать невозможно: продовольствия здесь нет и помощи со стороны можно ждать очень и очень долго. Ну а дальше всё просто. Если всё выйдет по-моему, то состоятся переговоры между мной и теми, кто у судоремонтников за главного, и я постараюсь убедить беглецов переселиться в Испанию. Думаю, они согласятся, и всем будет хорошо. Корабелы обретут относительную свободу и удалённость от ненавистной им власти, которая убила их родню. А я получу мастеров, которые смогут начать восстановление разрушенного Людьми Океана судостроительного завода в Ла-Ферроле.