Данил Корецкий - Логика выбора

Очевидно, она не видела в просьбе ничего предосудительного. Вроде я спросил, как пройти в концертный зал.

Нужное нам место действительно находилось недалеко от «Золотого вунора»», хотя найти его оказалось не так просто, хорошо, что Клайда лучше меня запомнила объяснение. Аккуратный чистенький домик в глубине сада, на решетчатом заборе большой цветной плакат, на котором отважный абориген огромной палицей сражался с каким-то чудовищем. Я нажал кнопку звонка, и почти сразу появился высокий смуглый стюард с кудрявыми черными волосами, в уже знакомой нам ливрее с аксельбантами. С приветливой улыбкой он распахнул калитку.

– Курительная комната на двоих? – спросил он.

– Да, – кивнул я и протянул деньги – почти месячный заработок скромного труженика Глостера Чи.

– Прошу вас! – По засыпанной зеленым песком дорожке стюард провел нас к домику и впустил в белую комнату овальной, а точнее, яйцеобразной формы.

Здесь не было ничего лишнего: с острого конца «яйца» вход, у стен противоположного – две кушетки, застеленные белоснежными простынями. Между ними – большой кальян на подставке из темно-коричневого дерева.

– Ложитесь, расслабляйтесь, сейчас я все приготовлю.

Он насыпал в желтую воронкообразную чашу какой-то порошок, разжег его особой спичкой, дающей долгое жаркое пламя, покачал резиновую грушу, нагнетая воздух… В стеклянном шаровидном сосуде забурлила прозрачная жидкость, над желтой чашей заклубился дым зеленого цвета.

– Теперь спокойно курите, – предложил он, протягивая мне и Клайде прозрачные трубки с одноразовыми пластмассовыми мундштуками на концах.

После первой затяжки я ничего не почувствовал, разве что небольшую горечь во рту. Под потолком включился большой встроенный вентилятор вытяжки, движение воздуха мягко погладило меня по лицу. Еще один вдох… Ветерок стал сильнее, потолок ушел вверх, в высоте появился знакомый желтый диск Солнца, и стены раздвинулись, открывая безграничный простор, на котором толпились и гремели оружием тысячи людей. Пахло лошадьми, человеческим потом, железом и чем-то еще – опасностью, что ли…

– Александр, после долгого перехода люди устали! – Это Парменион – командующий войском. – Давай разобьем лагерь, а завтра пойдем в наступление!

Он обращается ко мне. Я сижу на коне, вместо седла подо мной мягкая белая шкура. На ногах легкие сандалии, никаких тебе шпор и стремян, зато поножи закрывают ноги до колен. На голове фракийский шлем с белым плюмажем, тело защищает кольчуга и кованый нагрудник. Сбоку, на перевязи через правое плечо – ксифос с листообразно расширяющимся клинком.

– Разве я не прав, Александр?

Парменион сед, он участвовал во многих походах и десятках битв, и он говорит правильно – надо разбивать бивуак и отдыхать. Но с его правотой он не стал великим.

– Ты прав, старый воин! Но запомни – я никогда не буду делать то, чего ожидает противник! Вступаем в бой с ходу! Вперед!

Трубит рог, правый фланг выдвигается вперед, легковооруженный разведывательный конный отряд начинает перебираться через реку. Обычно это не сложная задача. Но в весеннем разливе Граник шире и глубже, чем обычно. К тому же противоположный берег высок и обрывист, вдоль него выстроилось персидское войско… Врагов много. Очень много. Тысяч сорок. Пехота облепила склоны холмов, до самого подножья гор. Впереди, вдоль реки, сколько видит глаз – конница. Мой отряд начинает медленно выбираться на вражеский берег. Лошади скользят в грязи и мокрой глине. И тут на них налетает конница персов! Их больше, и положение у них лучше, пехота Дария наблюдает, как конница Митридата рубит наших и восторженными гортанными криками поддерживает своих собратьев: будто ревет могучий океан.

Пора! Перегнувшись с коня, я беру у оруженосца щит и тяжелое копье с древком из прочного кизила, бью коня пятками в бока…

– Вперед!

Но и без команды мой личный отряд бросается следом. Тяжеловооруженными гетайрами командует Клит Черный, а он понимает меня без слов. Холодные брызги реки, вспененной копытами лошадей, обдают защищенные железом икры. Правое крыло войска идет за нами, наискосок течению, туда, где военачальники врага – их легко отличить по пышности одежды и блеску дорогих доспехов. Надрывные звуки труб слились с воинственными криками гетайров, мурашки бегут по телу, возбужденная кровь бурлит сильнее, чем взбитая копытами река, яростно колотится сердце…

С разгона выскакиваем на берег, тесня персов и отбивая уцелевших македонцев у стервятников Митридата. Конное сражение мало отличается от пешего. Конь бросается на коня; человек схватывается с человеком; мы стремимся вытеснить персов на равнину, персы пытаются столкнуть нас обратно в реку. Я действую копьем, как и все остальные. Пехота персов защищена плохо, а конники в доспехах. Но я научил своих разить в лицо. Очередной воин передо мной, удар – и он вылетает из седла, прямо под тяжелые копыта, под железные подковы. Вот одноглазый перс налетает сбоку, рубит меня кривой саблей, но я защищаюсь щитом и проношусь мимо. Так же без труда удается отбить летящие в меня дротики. Благодаря нашим длинным тяжелым копьям, мы разим персов, оставаясь недоступными для их мечей. Я интуитивно чувствую, что со своими легкими дротиками им против нас не устоять…

Персидская конница выстраивается клином для контратаки. Выбираю цель – мощного воина в шлеме и латах, в одной руке он держит меч, в другой рог, по сигналам которого перестраивается конница. Судя по всему, это их командир – Митридат. Пробиваюсь к нему, сражая врага одного за другим. Раз! – копье пробивает защитный нагрудник из буйволиной кожи. Раз! – удар пришелся в горло, чуть выше кольчуги… Браво, Александр!

Брызги летят отовсюду: из ноздрей встающих на дыбы коней, из-под копыт, из обрубков рук и разрубленных черепов… Противный тяжелый запах конского пота, смешанный с запахом крови, залепляет нос… Дистанция сокращается… Уже вижу его серые глаза… Шлем непривычно сдавливает виски… И вот мы лицом к лицу, он взмахивает мечом, но так меня не достать…

Хрясь! – наконечник моего копья врезается в правую глазницу.

Враг заливается кровью, безжизненно опрокидывается и тяжело падает с коня…

Хррр! – копье ломается: наконечник крепко застрял в голове убитого, и древко не выдержало!

Бросаю ненужный обломок, пытаюсь выхватить ксифос…

Гух! – удар по шлему…

Шум в голове, в глазах мутнеет. Две надвигающиеся тени… Ну, вот и все! Мелькает несущийся к лицу меч, но его траекторию пересекает сверкающая на солнце полоска другого клинка.

Хрясь! – отрубленная в замахе рука врага летит в реку вместе с мечом…