Сергей Калашников - Четвёртый

- Дома всё расскажешь, - мягко прервал отец. Мама кивнула и легко подхватила оба чемодана - мой, и подруги. Почему-то ей никто в этом не воспрепятствовал. Потом мы ехали в открытом автомобиле дореволюционного вида - откидной верх и колёса со спицами указывали на то, что это жуткая древность даже для нынешних времён. Причем Олю за руль категорически не пустили - сказали, что она не справится без инструктажа. Да и дороги не знает.

Привезли нас за город, где в скромном доме, притаившемся среди кустов и деревьев, проживало семейство вместе с почтенных лет дедулей.

- Ещё один Хуан на мою голову, - проворчал тот, когда нас представили друг другу. Признаться, я ожидал разбора своего морального облика и упрёков в адрес Ольги, но ничего подобного не происходило - мальчишка, как я понял младший брат моей невесты? Жены? Подруги? Пусть пока просто Оленьки, плотно заполнил эфир изложением своих взаимоотношений с соседскими ребятами. Когда я выставил прихваченную из родительского дома поллитру, в дополнение к винным бокалам были выставлены рюмки. Как я понял, при белогвардейском дедушке и малолетнем сынишке ни о чём серьезном говорить не полагалось.

Поэтому мы поделились скудными впечатлениями от пребывания на древней земле Ирана, о погоде во время морского путешествия (ужасающих штормов не случилось), услышали, что ежегодный карнавал нынче обязательно состоится, и что шерсть нынче на рынке подвисла - немцы хотели бы купить, но им не позволяют. Вот и лежит она пока без движения, теряя в цене.

- Так японцам её впендюрить, и дело с концом, - рассудил я. - Они как раз на Советский Союз готовятся бочку накатить - будут нуждаться в тёплых вещах, рассчитывая на сибирские морозы.

Пылающий взгляд дедули тут же меня остановил. Оля мгновенно это заметила и поторопилась вступиться:

- Да не бойся, деда, не полезут они к нам. Когда мы немчуру от Москвы шуганём - сразу передумают и нападут на Америку. А шерсть-то уже купят к тому времени.

Старик перестал сверлить меня взглядом и позвал какую-то Хуаниту, вместе с которой отправился укладывать внука баиньки.

- Кажется, вы стоите друг друга, - произнёс отец, проводив взором ушедших.

- Рада за тебя, дочка, - улыбнулась мама. - Вам никогда не будет скучно друг с другом. А ум - дело наживное.

Оля взглянула на меня нерешительно, а потом мы ушли. У нас по плану урок испанского.

Глава 13. Без поспешности

Ноябрь в южном полушарии, это аналог мая в нашем северном. То есть тепло. К тому же тут субтропики - как в Грузии. В общем, одеваются в Уругвае легко и абсолютно по-европейски. Это я приметил во время прогулок по городу - он тоже весь из себя европейский то ли на французский, то ли на итальянский манер - тяжеловесных испанских мотивов или мавританской ажурности в глаза не бросилось.

Сам Монтевидео, оказывается, оживлённый торговый порт - здесь куча разных грузов перегружается с корабля на корабль. Или из складов, куда попадает тоже с судов. А ещё в стране сейчас диктатура, разорвавшая дипломатические связи с Советским Союзом. То есть родители Ольги тут никакие не дипломаты и даже не официальные лица, а простые беженцы, как и мы. Отец устроился в одной из портовых контор, а мама - в цирке. Она там жонглирует стальными ядрами. Такими блестящими, явно хромированными. А дома - простенькими чугунными.

Оля тоже пытается, но так красиво как у мамы у неё не получается. А дедушка, оказывается, деловой человек. Он быстренько взял в банке кредит, скупил подешевевшую шерсть и толкнул её тем самым японцам по обычной цене. Уже успел и с банком расплатиться, и навар прикарманить. И вообще у него кроме дома в пригороде столицы имеется ранчо в самой середине страны.

Уругвай в войне участия не принимает, то есть считается нейтральным. И вообще я про него из своего времени ничего не помню. Но бананов тут не выращивают.

Что меня поразило, так это задание, для содействия выполнению которого нас собственно и прислали. Оказывается, нужно отыскать на дне реки Рио Негро кучу небольших, но тяжелых ящиков, которые затонули там аж в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году оттого, что перевернулась лодка, в которой их везли.

Почему их не искали целых три года, неизвестно. Да и место происшествия в точности не указано. Конечно Петровичи - маменька Анна Петровна и папенька Владимир Петрович - не раз уже побывали в тех краях и с удовольствием поныряли, но ничего не нашли. Уж очень велик район поисков - река в низовьях вообще судоходна, да и в верхней части далеко не ручей. Ширина в несколько сотен метров, хотя глубины небольшие, и течение не особенно сильное. Зато вода мутная, а дно заиленное. И все эти достоинства имеют место на протяжении примерно пятисот километров.

Осложняющим обстоятельством является то, что поиски следует провести, не привлекая к себе внимания.

Меня быстренько научили управлять семейным тарантасом - это оказался широко известный "Форд Т", у которого одна из педалей включает задний ход. И ещё - скакать на лошадке. В этом доме держат несколько кобыл, и имеется даже свой выезд - подрессоренная коляска на резиновом ходу. Испанский у меня пошел легко, в отличие от английского, который ну ни в какую не лезет. Словом, я уже обхожусь без переводчика, если случается куда-то пойти. Что же касается длительных планов - похоже, мне всю жизнь предстоит обшаривать дно Рио Негро.

- Это вряд ли, - поспешил меня успокоить Владимир Петрович. - Пошли разговоры о строительстве гидроэлектростанции как раз на этой самой реке. Построят плотину, заполнят водохранилище - и тогда совсем плохо станет. Так что - хотелось бы управиться поскорее. Есть какие-нибудь идеи?

- Да, Вань. Напряги свою фантазию - у тебя всегда возникают дельные мысли, - поддержала папеньку Оля. - Помнишь, как тогда, насчёт посечь из эмгачей пехотную роту на марше?

- Да ладно тебе скромничать - кто все кюветы минами утыкал? - в это мгновение мы остановились, потому что матушка с батюшкой как-то странно затихли.

- То есть, вы не окопы рыли, и не противотанковые рвы? - севшим от волнения голосом спросила Анна Петровна.

Ольга в ужасе от того, что проговорилась, закрыла ладонями лицо.

- Диверсантами мы были во вражеском тылу, - ответил я. - Очень осторожными и аккуратными. Никогда не рисковали.

- Поэтому вас и перенацелили, что никакого толку не было от такой осторожности? - с ехидством спросил папенька.

- На пару немецких кладбищ настарались, - не утерпела подруга. - Одно маленькое на шестьдесят семь мест, а второе вполне так ничего себе, около железнодорожной станции.