На краю чужого мира - Кирилл Юрьевич Шарапов
Михаил кивнул и, усевшись на кучку песка и прислонившись спиной к стенке, прикрыл глаза. Похоже, он умудрился задремать, поэтому, когда пол внезапно качнулся, а дом наполнился треском, грохотом и скрипом, он сначала не понял, что произошло.
— Наружу, — вскакивая, закричал Аким, опуская все эпитеты, типа «ваше сиятельство» и «господин капитан».
Он сделал шаг к окну, когда на него обрушился потолок, погребая егеря под сотнями килограммов камней. Михаил отшатнулся и чудом избежал смерти под обломком стены, которая завалилась прямо на него. Бельский приказал духу активировать дымчатую броню, и это тут же спасло ему жизнь, поскольку в голову, с ещё не обвалившегося куска потолка, ему прилетел камешек кило в пять весом. Михаил бросил взгляд под ноги и увидел, как зашевелились камни. Аким выжил и теперь пытался выбраться из-под завала. Боярин поднапрягся и скинул самый тяжёлый камень, который мешал тому встать. Но тут дом, да и всё вокруг, ещё раз тряхнуло, пол просел, и Михаил полетел в чёрную бездну. Последнее, что он услышал, это крик падающего вместе с ним егеря. А потом был удар, и даже броня не смогла его защитить, хотя и существенно ослабила его.
Глава 10
Глава 10
Бельский пришёл в себя, лёжа на холодном полу. Спина безбожно ныла, голова трещала. Михаил запустил руку в карман пояса и вытащил оттуда лекарский артефакт. Первым делом он приложил его к голове, и тот засветился зелёным светом. Боль ушла, сознание проснулось. Затем настал черёд остального тела. Не вставая, он убрал основные центры боли и только после этого сел. Поясницу прострелило, да так, что слёзы на глаза навернулись. Бельский завёл руку за спину и на остатках энергии артефакта убрал ещё одну причиняющею ему страдание точку. Жить стало легче, и теперь можно было осмотреться. Вот только смотреть не на что. Во-первых, вокруг была непроглядная тьма, ни беса не видать, только где-то высоко, там, откуда он прилетел, какое-то сероватое пятнышко. Михаил скорее догадался, что это свет, чем увидел его. Во-вторых, он услышал, как где-то капает вода. Это всё, что ему удалось выяснить. Вывод прост — он глубоко под землёй, и тут темно. А ещё он сильно сомневался, что ему удастся выбраться наверх, и что его здесь найдут. Хотя рядом где-то лежит егерь, а у него точно есть артефакт для связи со взводом, ведь должны они искать пропавшего капитана.
— Аким, ты здесь? — негромко позвал Михаил, но ответа не получил.
То, что егерь тут с ним, было неопровержимым фактом, поскольку пол провалился на площади не меньше трёх метров, а боярин стоял совсем рядом с местом, где из-под завала пытался выкопаться его спутник.
Михаил поднялся на ноги, на этот раз обошлось без неприятных ощущений. Рюкзак он не брал, просто незачем, сухпаёк на обед и всё потребное тащил Аким, у него же была запасная фляга для воды. Михаил принюхался, тьма пахла влажностью и кровью, во рту боярина тут же появился привкус меди. Одно радовало — спички в его карманах имелись, он хоть и не курил, но таскал с собой всегда, мало ли зачем понадобятся. И вот сейчас понадобились. Запустив руку в карман штанов, он вытащил большой плоский, но слегка помятый коробок. Чиркнув на ощупь, с первого раза зажёг большую, длинную спичку.
Тьма словно отпрянула, давая возможность оглядеться хотя бы в радиусе пары метров. Много информации это не дало, кроме пары моментов — весь каменный пол вокруг был усыпан обломками, причём один из них, размером с половину могильной плиты, лежал совсем рядом с местом, где была его голова. А еще Аким тоже был тут, вот только, судя по раздробленному черепу, от которого мало что осталось, ему всё равно, куда он провалился. Михаил в два шага добрался до мёртвого егеря. Спичка погасла, и пришлось зажигать новую, но её хватило, чтобы стянуть с трупа ранец и быстро найти в одном из карманов небольшую лампу. Михаил просто видел, как Аким совал её, когда перекладывал кое-какие вещи, чтобы уложить приготовленный Тормом обед для боярина.
Такие лампы, он знал, входили в экипировку любого пехотинца белоградской империи. Не сказать, что мощные, но вполне достаточные, чтобы подать сигнал или осмотреть подвал. Обычно такие таскали на поясе, но у Акима там висели сразу три ловушки, так что, места просто не осталось, да и не требовалось быстрого доступа к фонарю, днём ведь ходили.
Бельский зажёг фонарь и настроил свет, как луч. Тот обежал стены. Ну, что сказать? Он был в каком-то колодце глубиной метров пятнадцать, никакой лестницы или выбоин, стены гладкие, мраморные плиты, как перед императорским дворцом, где встык нельзя даже лезвие ножа вбить.
А ещё тут было два тоннеля — один прямо перед ним, второй у него за спиной. Хотя, скорее, все же это был один тоннель, просто в него вклинился колодец. Никаких указаний или надписей, направление придётся выбирать чисто интуитивно. Но сначала, его ждала не самая приятная вещь, требовалось забрать с покойного егеря всё полезное. Ранец, не сказать, что вместительный, но в нём наверняка много нужного, но сначала карманы.
Переключив фонарь в режим лампы, Михаил поставил его на грудь покойника и принялся обшаривать карманы. Пачка папирос, неполный коробок спичек, часы, которые показывали, что снаружи уже сумерки, немного империков, всего пять бумажек по десятке. Три золотые монеты, но не златник, а местные, что чеканят вольные кланы. В портмоне нашлась фотография женщины лет двадцати пяти. Он не стал её забирать, пусть останется с Акимом. За спиной на поясе обнаружился очень маленький тычковый нож, чуть больше пяти сантиметров. Зачарованную шпагу он тоже забрал. Затем настал черёд пояса. Тот был простым, духом егерь не владел. Но в его карманах нашлось два артефакта, первый для связи с десятником и прапорщиком, второй — лекарский, заряженный под пробку. Вот это было в тему, поскольку тот, что у Михаила, разрядился, отдав всю энергию на приведение боярина в порядок. Сейчас он не был нужен, поэтому отправился в собственный артефактный пояс, а вот
