Младший сын князя. Том 6 - Георгий Сомхиев
После этого в небо полетели несколько красных огоньков, сообщая наше местонахождение. Беспокоиться о том, что враг так же узнает наше точное местонахождение, не приходилось. Они его и так знали — тут мы им даже не облегчили задачу. Цель этого была иная.
Следующие двадцать минут мы пробежали на удивление без проблем. Солдаты оппозиции полностью переключились на моих слуг и, судя по всему, пытались отбить берег, что получалось у них так себе.
Всё-таки против крупнокалиберных пулемётов и ракет сложно что-то противопоставить. Да, противовоздушные комплексы доставляли проблем, но не до такой степени, чтобы с ними бы не справились мои слуги.
Единственные, кто доставлял проблемы авиации — маги седьмого круга. Они могли атаковать на очень дальние расстояния, из-за чего вертушкам было опасно надолго зависать в воздухе. Конечно, в отместку по солдатам прилетали ракеты, но ни одна из сторон не могла причинить друг другу хоть сколько-то значимого урона, чтобы сдвинуть чашу весов в свою сторону.
Поэтому сейчас всё проходило как нельзя лучше. И из-за этого у меня в груди нарастало чувство тревоги. Не могли силы оппозиции вот так просто отпустить нас. Не после того, как они потеряли такое количество своих бойцов.
Тем более, если мы покинем Ливию, то оппозиционерам мало не покажется. Их репутация и так запятнана, а факт того, что они пытались убить иностранных аристократов, а это точно станет известно, может им здорово навредить и заставить другие страны поддержать сторону республиканцев. Уж наше продвижение и появление сил моего рода они могли связать, всё же во главе таких сил далеко не дураки сидят.
Зная это, я осознавал, что они приложат все усилия для нашего убийства и, к сожалению, не прогадал. Между лопаток словно бы кольнула холодная сталь.
Я озираюсь по сторонам, но не вижу ничего подозрительного. Практически пустая улица, полностью разрушенные здания, от которых осталась груда бетона и кирпичей. За перевёрнутыми кузовами машин силы противника прятаться не могут.
Здесь вообще прятаться негде и при этом я не вижу маскирующих плетений. Не в небе же им скрываться. Снайперы? Нет, вряд ли, иначе я, скорее всего, почувствовал бы чужой взгляд.
До меня внезапно доходит, где кроется подвох, и я резко ухожу в сторону и одновременно с этим кричу что есть силы:
— Снизу опасность! — я вижу, как Пётр Валентинович и остальные наёмники реагируют на мои слова и готовятся к обороне, но слишком поздно.
Под их ногами взрывается земля, поднимая в воздух куски асфальта и облако пыли.
Стоит последнему развеяться, как я вижу нелицеприятную картину. Пятеро наших оказываются убиты на месте. Среди умерших оказывается знакомый мне Миша. Пусть я с ним был недолго знаком, но на душе становится неприятно. Я считал его не таким уж плохим человеком.
Давиду повезло чуточку больше. Он во время подрыва отлетел в стену одного из зданий и приложился о неё головой, в результате чего потерял сознание и, возможно, сломал себе парочку костей. Бестия тут же подбежала к нему, закинув в рот пилюлю и потащив подальше от взрыва, принялась останавливать кровотечение.
Поскольку девушка находилась дальше всех, взрыв её практически не задел. Как и Петра Валентиновича, для которого нужно что-то более серьёзное, чтобы навредить.
В итоге от нашего отряда остаётся всего четыре человека, в котором только двое способны сражаться. С такими силами будет невозможно прорваться дальше, несмотря на то, что до вертушек уже рукой подать.
Тем более это должна была быть лишь первая часть ловушки. Скорее всего, сюда вот-вот подоспеет подкрепление. Должны же они были видеть нас, чтобы активировать взрывчатку.
Демоны… Как же всё быстро произошло. Мы слишком быстро потеряли большую часть нашего отряда. Надеюсь, хоть остальным повезло немногим больше, чем нам — всё же именно мы собирались на себя всё внимание противника.
— Княжич, хватай Бестию с Давидом и беги ко второй группе, — абсолютно холодным, но в то же время наполненным гневом голосом произносит командир наёмников. — Двигайся к вертолётам по второму маршруту. Я их задержу настолько, насколько смогу. А дальше, надеюсь, твои слуги сделают своё дело, — сказав это, Пётр Валентинович достаёт сигнальную ракету и в воздух взмывает уже зелёная ракета.
— Боюсь, что буду вынужден отказать, — говорю я старику, после чего включаю рацию и связываюсь с Анной: — Нужна помощь. Мы почти у точки. Расчистите путь нашим отрядам. Следуйте по направлению зелёной сигнальной ракеты.
— Есть! Вертолёт скоро будет, держитесь, — отвечает слуга, после чего я обрываю связь и вижу, что Бестия к этому моменту молча подняла валяющегося без сознания Давида на плечи и побежала в сторону второго отряда. Профессионально.
— Умереть захотелось? — всё тем же недовольным голосом спросил меня старик. — Видишь, что с ними стало? Хочешь, чтобы с тобой случилось то же самое, мальчишка⁈
— Я всё равно не отступлю, — спокойно отвечаю я и замечаю, как в нашу сторону бежит незнакомый мне человек. Причём он мало похож на солдат оппозиции. Скорее, такой же наёмник, что и «Белые волки». — Может, вы мне не друг, не близкий человек, но прямо сейчас я делаю правильный выбор. Доверьтесь мне. Пока что вас я ни разу не подвёл.
Сказав это, я достаю меч из ножен, встаю в стойку и мысленно вздыхаю. К сожалению, здесь больше не было мест, где я мог спрятаться, а точнее, использовать окружение для своих целей.
Разве что в канализации, но тогда ни о какой помощи Петру Валентиновичу не могло бы идти и речи. А раз так, то ничего не остаётся, кроме как принять бой и пытаться подловить врага на неожиданности.
— Безумие ли это или отвага… — бубнит старик, после чего бросает на меня короткий взгляд. — С мечом хорошо обращаешься, княжич?
— Вполне. Думаю, мне найдётся, чем удивить противника, — говорю я, не обращая внимания на дерзкие интонации этого человека. Всё моё внимание сосредоточено на нашем враге, который не очень-то спешит нападать.
Высокий, длинноволосый брюнет с серыми глазами держал в руках два разных кинжала. Один прямой, другой изогнутый. При этом сам противник не вызывал угрозы. Даже от его странной ухмылки не несло намерением убить. Он сюда поболтать пришёл, что ли?
— Старый волк, всё никак не уйдёт на покой,
