Лорд Системы 7 - Саша Токсик
Да что за бред!
Мы же не в девятом веке, право слово! Кто в это верить вообще будет!
— К сожалению, это совершенно не важно, — вздыхает Рашид. — Многим игрокам даже негде ночевать. Целые улицы лежат с лихорадкой. Эпидемия — страшная вещь. Люди отчаялись. Они видят во всём происходящем почти конец света. Правители молчат, как никогда раньше. Вот и понадобился людям «козёл отпущения», на кого можно было бы свалить все беды. Сделать мишенью для отчаяния и злобы всех игроков Вавилона.
— И я стал самой удобной «грушей для битья», — догадываюсь я.
— Боюсь, что так… — Рашид кивает. — Сами знаете, толпа неуправляема, и мало ли, что взбредёт ей в голову. Если люди узнают, что я содействую Лорду-Колдуну…
Рашид пытается убедить меня, что идея возникла сама собой и выдумана безумными и отчаявшимися людьми, но мне в это не слишком верится.
«Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…».
Слишком это похоже на очередной план по устранению конкурента.
Возможно, кто-то в Вавилоне решил сыграть хорошую мину при плохой игре. Город понёс страшные убытки, и кому-то нужно было за это ответить.
Но ведь не станут же винить саму Систему? Вдруг она ответит? И хотя Система может не сразу реагировать, вряд ли она отличается забывчивостью.
Поэтому проще перевести стрелки на «внешнего врага».
Многим в Вавилоне возвышение Спарты не по нраву.
Мы изрядно вправили мозги работорговцам, которые чувствовали свою безнаказанность в городе и потоптались на причиндалах у коррумпированных чиновников, которые кормились с руки у Краснодара.
Ведь не зря «мишенью» оказалась Спарта.
Не Афины, не Рим или Москва, а именно Спарта. Та самая заноза в заднице для Лорда Вавилона, которая осмелилась бросить ему вызов за лидерство в Степи.
И, если это действительно спланированная акция…
Хорошо сыграно, надо признать. Как коварно и продуманно!
— Вас сейчас в городе считают злым колдуном, проклявшим Вавилон, — продолжает Рашид. — Вам и вашим подчинённым опасно находиться в городе. Даже резиденция сейчас почти в осадном положении. За умеренную плату я могу помочь вашим людям выбраться из города. И проведу вас так, чтобы стражники не заметили. Товары, увы, вывезти не удастся, но игроков спасти смогу! Переждите бурю в безопасном месте, а потом вернитесь!
Бегство?
Для меня это едва ли не смертельный удар.
Вавилон — важнейшая точка сбыта наших товаров. Без него не будет полноценного притока Е-баллов, что значительно замедлит развитие Спарты. А если это произойдёт, «город свободы» останется безусловным лидером.
И если для Вавилона это благо, то для Спарты такой исход может стать приговором. Тьма не дремлет, как и Афины.
Рано или поздно они решатся напасть на Спарту. И тогда тому же Лорду Меджнуну ничего не помешает прихлопнуть меня.
Я не забыл присутствие «Чёрной стражи» в войске Браги.
Базальт определённо ждал, на чьей стороне будет перевес в силах. Своим неожиданным появлением на поле боя и ударом в спину войскам Краснодара мы смешали им карты.
Но остались бы они в стороне, если бы Брага сжёг Форпост и осадил Спарту?
Сомневаюсь.
Не для того они приходили.
Самое ценное сейчас — это время. Чем быстрее Спарта догонит Вавилон, тем больше у нас шансов на победу.
Если мы потеряем рынок в Вавилоне, придётся искать ресурсы где-то ещё. А это требует времени, которого у нас и так мало!
Рынок жизненно важен для нас.
Валить из города — не вариант. Эвакуировать всех — также.
Если уйдём, это может стать началом конца для всего полиса. Может быть не сегодня и не завтра, но через пару месяцев — вполне вероятно…
— Спасибо за предупреждение, Рашид, — улыбаюсь я. — Будь уверен, я запомню твою помощь.
— Лорд Шурик, только не говорите мне, что вы действительно войдёте в город? — вздрагивает Рашид.
Я молча киваю в ответ.
* * *
— Валите отсюда, псы шелудивые!
— Да, прочь из города!
— Пошёл прочь, колдун ебу…!
— Я вас поимённо всех запомнил! Каждому пропишу перо под ребро!
Стоит каравану войти в город, как на нас сразу же наседает возмущённая толпа.
И как только узнали?
Быть может, кто-то из стражников сообщил о том, что мы прибыли в Вавилон?
Или у бунтующей толпы есть свои наблюдатели на воротах?
Вполне возможно, что так и есть, думаю я, хмуро восседая на Петре и глядя на яростные лица игроков.
Они, словно волна, наседают на караван, пытаясь пробиться ко мне или к телегам. Сколько же здесь человек? Сто? Двести?
Оружия у них нет, доспехов тоже. Все они одеты в рваньё и уровнями не дотягивают даже до самого слабого из работников в нашем караване.
Но их количество становится проблемой. Словно тот поток, который способен сломать плотину.
Фалангисты держат стену щитов между нами, а кабаны своим поведением отпугивают наиболее смелых. Несколько игроков уже пострадали от их клыков.
Всё-таки, они не самые добродушные животинки, и к ним стараются не приближаться.
Согласно договору, который Система устанавливает на входе в город, мы не может причинять его жителям. Но, похоже, укусы рассерженных зверушек в эту категорию не входят.
Кабаны-то ничего не подписывали! А мы не отдаём им никаких приказов к атаке. Они сами реагируют на зарвавшихся игроков.
Вдруг мимо моей головы пролетает камень, а за ним — второй.
Блокирую их телекинезом, что лишь провоцирует толпу на новый всплеск ярости.
— Нет, ну вы видели?! Видели?!
— А я говорил, что он колдун ебу…!
— А ну, сними проклятие, гад такой!
— Айда загасим его! И проклятие спадёт!
— Да-а-а-а-а-а!
Толпа игроков наваливается на стену щитов.
— Сомкнуть щиты! Держать строй! — рычу я, и за мной повторяют командиры фалангистов. — Не поддаваться на провокацию!
Тяжёлая кавалерия под командованием Гюнтера прокладывает нам путь, фалангисты прикрывают тыл, в то время как валькирии защищают телеги и товар, находящиеся в центре построения.
Беснующиеся игроки снова и снова пытаются прорваться ко мне, но безуспешно. Уровень моих солдат и их подготовка значительно выше, чем у простых жителей Вавилона.
От летающих снарядов я укрываю своих людей небольшим куполом. Вокруг слишком много игроков, и даже один небольшой камень, брошенный в лицо, может нанести серьёзный урон.
Особенно если камень бросает не новичок.
Мало ли, кто может затесаться в толпе. Один удачный выстрел из чего-то убойного, и Спарта может лишиться своего правителя, а последствия можно будет потом списать на любого несчастного, которого схватят как «виноватого».
Мне, при наличии «духовного доспеха», это не грозит, но только об этом мало кто знает. И ни к чему мне светить свои козыри.
Стража, мелькающая здесь и там, совершенно не реагирует на беспорядки, что убеждает меня в том, что в этом проклятом царстве не всё так просто.
Опасаются толпы или имеют прямой приказ не вмешиваться?
Между тем проталкиваясь сквозь толпу, мы достигаем площади перед нашей резиденцией. И она действительно выглядит, будто находится в осаде.
Сотни игроков собрались здесь, и, увидев нас, особенно меня, они сходят с ума.
— Лорд-Колдун, пошёл прочь!
— Лорд-Колдун, пошёл прочь!
— Лорд-Колдун, пошёл прочь!
— Лорд-Колдун, пошёл прочь!
Толпа скандирует одно и то же, присоединяясь к тем, кто пытается прорваться к каравану.
Давление на фалангистов значительно возрастает, поскольку каждому из них теперь приходится выдерживать натиск трёх или даже большего числа игроков.
Стена из людей подавляет своим количеством, но бойцы всё равно стойко держатся.
Преодолеть всю эту массу людей нам удаётся только за полчаса. Тридцать минут, чтобы пройти одну-единственную площадь. Мы проталкиваемся сквозь неё, словно через густую и вязкую жидкость.
Когда ворота резиденции наконец открываются, и мы заходим внутрь, прикрывая путь за собой стеной щитов, мне удаётся вздохнуть полной грудью.
Возмущённая толпа остаётся снаружи, а мы снова оказываемся в безопасности.
Относительной.
— Разгружайтесь пока, — командую я Гюнтеру и остальным. — А я пойду поговорю с ребятами.
Тем временем я слезаю с раздражённого всеми этими выкриками Петра, который не перестаёт возмущённо фыркать. Словно он принял все эти обзывательства толпы на свой счёт.
— Не беспокойся, Петя, мы ещё потребуем с них компенсацию за нанесённый тебе моральный ущерб, — усмехаюсь я, а Петр в ответ довольно толкает меня своей мордой.
Ему явно пришлись по душе мои слова.
* * *
— Итак, рассказывайте, как вы докатились до такой жизни? — обращаюсь я к собравшемуся в кабинете на третьем
