Ходок-5 Смерть - Алексей Григорьев
Слай не возражал. Он разместил ладонь тыльной стороной на указанной поверхности. На секунду руку по локоть охватило сияние. Кожу слегка закололо.
— Владение деревянного ранга, срок менее недели, подлинная личность не уставлена, война… — озвучил нелицеприятную цепочку вслух работник банка, однако продолжить мотивационную часть несомненного отказа в выдаче средств не успел. Все та же «умная» панель мигнула, а служка вытянулся в струнку. После чего изобразил куда более приветливый вид и произнёс:
— Ваш вопрос выходит за пределы моей компетенции. Для его надлежащего решения прошу проследовать за мной.
Ходок хмыкнул и молча направился за средней комплекции мужичком. Служащий же поспешал. Что было заметно по ускорившейся походке, а также по нервному поведению и суетливому взгляду. Никуда не сворачивая, Слай и поводырь прошли по длинному и местами темному коридору. Именно на таких участках юноша ощущал, что на него воздействуют чужеродным шакти. Однако не возмущался. Парень был заинтригован, куда же и для чего его ведут.
После череды «проверок» спустились под землю. Там спутников поджидал персональный лифт. Никого рядом по-прежнему не наблюдалось. Поднявшись на устройстве вверх на пару этажей, пересели на другой. После чего вновь спустились в подвал. Дальше новое восхождение.
Подобная волокита поднадоела. Хорошо, что вскоре похождения закончились. Дверцы «сто пятого» лифта распахнулись и Слай с сопровождающим оказались посреди богатообставленного, с множеством растений, помещения. Потолок здесь уходил ввысь на десяток метров и заканчивался прозрачным куполом, который пропускал солнечный свет для многочисленной флоры, сохраняя однако режим безветрия и тишины.
В дальнем конце обширной залы, в кресле с широкими подлокотниками, а также множеством проводов и кнопок, восседал древний старик. Хуже него выглядел только встреченный когда-то парнем Зерайль. Сумасшедший учёный давно превратился в обмотанную гнилыми тряпками мумию. Новый дедуля выглядел схоже, только марлевых повязок не хватало.
Кредитный эксперт подвел Слая к старцу, по военному козырнул и под безразличным взглядом удалился.
— Золотой…Герой войны, основатель рода Ореховых, — губы старикана едва пошевелились. Моложавый голос явно модулировался с помощью магии, — Будем знакомы. Меня зовут — Евгений Ламанский. Наслышан о вас. Сослуживцы считают, что вы — сын Бога. Не знаю так ли это, но уцелеть там, где запропал сам маршал Победы, дорогого стоит. Правда, Гварг отнюдь не умер, но все же…
Ходок поразился подкованности старичка. Парень понял, что перед ним не простой обыватель. Перед походом в банк юноша изучал сводки новостей и знал, что одноименная фамилия ведает финансами практически всей страны.
— Приятно познакомиться. Мне кредит бы, — не стал тянуть кота за хвост Слай. Ему показалось, что сидящий перед ним полутруп очень ценит собственное время.
Выцветшие глаза старикана одобрительно блеснули, тот одобрил быстрый переход к делу.
— Деньги- это то, что я могу предложить вам в неограниченном количестве. А вот есть ли у вас, чем заинтересовать меня? — беседа давалась развалине с трудом. Старик больше даже не открывал рта, симулируя речь. Он вяло поводил пальцем по подставке, а однажды слыханный глас озвучил мысль до конца. Таких аппаратов Слай ещё не встречал. Было ясно, что старикан дышит на ладан. Юноше даже стало жаль «всемогущего» беднягу. Не долго думая, Ходок призвал тотем.
— Мастер Жизни мне уже не поможет! — накарябал ногтем старичок новую фразу, а вездесущий голос изрёк ее вслух.
— Так я не мастер, а Повелитель! — не согласился Слай, и аура волшебного растения переместилась к страждущему.
Попервам старик напрягся. Однако тревоги не поднял, доверился интуиции. Свечение призрачного дерева нарастало. Оно полностью скрыло Ламанского почти на час, а затем потухло. Слай мысленно вытер пот и отметил, что израсходовалась половина запаса аримии.
Зато недавно жалкий старикашка преобразился. Нет, он не вернул молодость, но пигментные пятна сошли, морщины разгладились, остались только самые крупные из них. Кожа перестала выглядеть белее кости, а взгляд лучился синевой.
— Это аванс! — уверенно выдал Слай, — Я и лучше смогу, со временем.
Евгений же изумленно щупал пальцами десна.
— Последний раз за регенерацию зубов я отдал двести тысяч- и то ни один не вырос. Как минимум эту сумму, вы, молодой человек, заработали! — раздался взволнованный и настоящий голос хозяина кабинета. После чего финансист взял себя в руки и более спокойно продолжил, — Уверен, нас ждёт долгое и плодотворное сотрудничество.
Глава 31. Почтальоны счастья
Гораздо лучше доставить радостную весть, чем печальную. За неё и позолотить руку могут. А за плохие новости и головы лишиться недолго.
Из рассуждений опытного посыльного.
Выданное письмо адресовалось главному лекарю городского хосписа, метру медицины и единственному Мастеру Жизни столицы, Николаю Амосову. Данный человек являлся воистину легендарной личностью. Он всю жизнь посвятил борьбе против смертельных вирусов, болезней и ядов. В общем всего того, чем богаты твари Лоска.
В свои девяносто пять Амосов выглядел не больше, чем на сорок. Многие спасённые им люди почитали его за святого. И даже лечебницу для безнадёжных он открыл и содержал за свой кошт. И никто не находил предосудительным, что лекарь оттачивал собственные навыки на неизлечимо больных. Да что там говорить, в госпиталь регулярно хаживали студенты медицинского факультета. Тут они черпали материал для курсовых и дипломных работ, повышали квалификацию, практиковались.
Не удивительно, что не слишком смелый Сидор оробел. Особенно, когда врач зачитал содержимое конверта вслух. Парень сидел, как мышь, втянув голову в плечи, и стыдился. А эскулап внешне спокойно, но с явным осуждением, вопрошал:
— Выходит, что никому не известный в качестве доктора, господин Орехов просит сообщить больным, что излечит любые хвори взамен на десятилетний контракт?
— Мим… — промычал Сидор. Он окончательно смутился и не знал, что ответить. Конечно, юноша видел над товарищем атрибуты Мастера Жизни и догадывался, что тот, по идее, способен исцелять. Однако положение усугублялось тем, что в хосписе находились пациенты, которым уже никто не мог помочь, выключая и главного лекаря.
— Получается, ваш друг ставит себя выше признанных светил медицины и меня лично? — словно прочитал мысли сына архивариуса Амосов.
— Ээээ, — протянул покрасневший Лукошко. Впрочем, закончил фразу Николай совсем не так, как полагал паренёк.
— С другой стороны… Герой войны, выживший сам и вытянувший вас из смертельной сечи. Думаю, вреда не будет. Многие здесь давно утратили надежду и отчаялись. Возможно, вера поможет им излечиться. Да и средства новые привлечь
