Вилка Еретика - Роман Шмыков
Часть вторая. Насильственная иннервация. Глава 1
Первая вылазка. Со слюной на губах я предвкушал её всю прошлую ночь. Полгода учений на базе «Тре», и вот получено звание рядового. Почётная нашивка на плече, новейшее вооружение, вокруг боевые братья. Нас катят воевать с гусеницами, и мы готовы. По пути поём старые песни, парочку даже запрещённых вспомнили, где ни разу не упоминается ни Троебожие, ни Совет. Позволили себе посмеяться, когда и командующий присоединился к нам. Слова он не стал пропевать, а вот мелодию мычал в точности как надо. Он отличный командующий, его уверенность внушает самые тёплые мысли, что война должна завершиться в следующие несколько месяцев. Год максимум, и на Плутоне начнётся бесконечное мирное время.
Мы столпились у створок транспорта, когда тот встал на месте. По громкой связи объявили о высадке, поддержка с воздуха сбривает гусениц с поверхности планеты, другие батальоны рядовых уже приступили к зачистке ближайших кладок. Мы не могли удержаться на месте, топали сапогами по полу, желая поскорее сделать выстрел в первую гусеницу, что попадётся на глаза. Трап как назло опускался медленно, и тонкая щель не позволяла увидеть всё сразу, лишь постепенно открывая простор для боевого творчества.
Я был в первых рядах, меня буквально вытолкнули наружу, а я и сам рад поскорее окунуться в противостояние. Гусеницы бегали из стороны в сторону, с воплями их преследовали рядовые, добивая без исключения каждое насекомое. Лужицы дымящейся плоти Анухе распластались тут и там, поднимая к небу тонкие струйки дыма. Это флаги нашего превосходства, по-другому их воспринимать не буду. А теперь ещё значит, что обязательно надо поднять свой личный стяг.
Мы с отрядом дождались приказа командующего и рванули на плато, где развернулась основная компания. Жалкую горстку гусениц загоняли под землю, где их уже ждали группы зачистки. Я бежал что есть сил, чтоб хотя бы парочку насекомых подстрелить. Думаю, первое время буду их считать, а потом как пойдёт. Уверен, не один я стану прикидывать, сколько Анухе подохло от моей руки, а в грязь лицом упасть нельзя. На меня глядит Троебожие через Просветителя, которого послали с нами. Вижу его на соседней сопке в окружении других главнокомандующих. Часть Совета так же прибыла, чтоб лично пронаблюдать за течением операции. Это вдохновляет, и я ускорился ещё сильнее, чтоб не задерживать победу ни на секунду.
Спустившись по пологому склону и свалив пару камушков за собой, я начал протискиваться между рядовыми поближе к линии стрельбы. Многие заранее праздновали, вскинув кверху автоматы. Мне же хотелось принять хоть какое-то участие, и я боялся, что могу не подбить ни одной даже самой замызганной гусеницы. Вижу, как толстые неуклюжие тельца мелькают где-то впереди. Закусив язык, я на бегу припал на колено и сделал выстрел. Тот угодил прямо в цель, и несуразное существо разлетелось на вязкие ошмётки. Кто-то одобрительно хлопнул меня по плечу, но я не посмотрел, кто это был. Вместо этого побежал дальше, на всякий случай сверяясь с НОТ-СОУ-СМАРТ, вдруг пришли новые указания от Совета? А пока там прежние приказы, простые до смеха — уничтожить каждую Анухе, что встретите. Меня это устраивает.
На поверхности не осталось больше насекомых, командующие принялись формировать отряды зачистки, чтоб помочь тем, кто начал спуск в глубины улья. Я поднял руку, меня пока не замечали, а открывать рот и выкрикивать своё имя — крайне дурной тон. Позволить себе такое не могу, поэтому пришлось чуть потолкаться, чтоб приблизиться к набирающему к себе в отряд командующему. Он немолод, несколько красивых шрамов растянулись от виска до плеча, спрятанного в плотную защиту костюма. Он наугад тыкал пальцем, эти счастливчики вставали за его спиной, постепенно образуя батальон самых ретивых рядовых, что в этот Отсчёт прибыли на место битвы. У меня чуть внутри всё не обрушилось, когда позвали юношу совсем рядом со мной, и командующий вроде бы удовлетворился своим набором. Затем его взгляд скользнул по моему выражению. Я так и оставил свою руку поднятой, от чего надо мной сжалились и позволили присоединиться к зачистке.
Лицо моё трескалось от улыбки, я старался спрятать его рукой, выходило через раз. Мы начали спуск в недра улья, командующий направлял нас, получив заранее точную карту желобов. Наши мощные фонари освещали пещеры как в дневное время, и нет ни единого шанса, что нас застигнут врасплох. С полным спокойствием я следовал в глубины недр Плутона, держа палец рядом со спусковым крючком. Чуть что похожее на тельце гусеницы мелькнёт впереди, так сразу выстрелю. Благо я иду в первых рядах, и не придётся ждать чужой перезарядки, чтоб убить насекомое в свою очередь.
— Разведка сообщает о нахождении особо большой кладки, — в голосе командующего совершенно отсутствовало волнение. Это беспрепятственно передавалось и остальным. Щелчки затворов наполнили пещеры, мы двинулись дальше. — Советую поднять прицелы и приготовиться к ведению огня.
А кто из нас не был готов? Натянутые до предела нервы требовали разрядки сию секунду. Мы чуть ли не бегом пустились в глубь улья, носами ощущая страх насекомых. Их основные силы подохли, а тут остались горстки самцов да податливые самки, которые мирно лягут на свои кладки при нашем появлении, словно это их спасёт. Приказ Совета не подлежит корректуре, и каждое яйцо будет раздавлено, размолото, сожжено. Как же греет душу факт, что я буду одним из этих людей.
Поворот вышел резким, за ним ещё один спуск, и вот мы выбрались к огромной пустоте под землёй. Другие отряды зачищали соседние кладки, нам же досталась эта — вся земля усеяна светящимися шариками. Несколько гусениц ползают между ними да выбирают, как эффективнее и поскорее спасти потомство. Тупые насекомые не знают, что мы не оставляем никого в живых, мы не берём пленных. Командующий дал отмашку, звуки выстрелов оглушающе наполнили мои уши. Я стрелял бесперебойно, патронов для этого у меня хватает с лихвой. И кладка такая плотная, что каждое попадание приводит к смерти хотя бы одного зародыша, спрятанного в хлипкую скорлупу.
Самки пищали, несколько самцов Анухе выползли с потолка. Некоторые в спешке срывались и падали вниз, разбиваясь как от попадания снаряда Бомбардиров. Дождь из гусениц придавал общему виду смехотворности. Жалкие попытки нашего противника оказать малейшее сопротивление не вызывало ничего, кроме жалких крупиц жалости, и тем я не поддавался ни в
