Псих. Тихая жизнь курсанта - Дмитрий Dmitro Серебряков
Они двигались невообразимо быстро даже для старших магов, превысивших уровень нижней планки архимагов. Это сражение было сражением двух мастеров пространственно-временных техник. Даже Садара и Генри оказались не у дел, напрягшись и приготовившись вмешаться, как только кто-нибудь из двоих замедлится.
Но они не замедлялись, взвинчивая темп и летая по всему полю боя. Мурама сверкал красным, оставляя в воздухе алый шлейф от своих сияющих глаз, а Сулимов был синим и светился весь. Они танцевали на бешеной скорости, предпочтя ближний бой всему остальному, и грохот от их ударов глушил магов, наблюдавших за боем.
* * *
— Ставлю сотню на Касима, идет? — усмехнулся Генри хмурому Садаре.
— Я убью тебя. Заткнись, — ответил тот.
А темп Сулимова и Мурамы взвился на совсем уже новую высоту, и теперь даже по разноцветным шлейфам было трудно сказать, где и как они сражались! Грохот усилился до невообразимых пределов!
Земля задрожала, будто от землетрясения, и все закончилось.
Потрепанный Сулимов держал впечатанного лицом в расколотую от удара землю Мураму и мрачно смотрел на Садару с Генри.
— Один готов, — криво усмехнулся Старший маг.
Мурама дернул рукой, и Сулимов тут же поднял его лицо, совершая второй сокрушительный удар головой о землю. Потом снова и снова. И в четвертый раз…
Генри и Садара влетели с разных сторон, заставляя Сулимова блокировать их удары, а Мурама из последних сил пнул противника в грудь, поднимаясь на ноги и отбрасывая.
Садара был потрепан, но готов, как и Сулимов. Мурама был на последнем издыхании, еще чуть-чуть, и старший маг убил бы его. Самым свежим был Генри, что и демонстрировал, открыто улыбаясь врагу.
— Ой, да бросьте! Просто нападайте все разом! — засмеялся Сулимов, бросаясь вперед.
Золдары ответили тем же. Садара по центру, принимая основные удары и нанося такие же в ответ. Тяжело дышащий Мурама оказался слева, больше отвлекая и создавая угрозу, чем реально атакуя. Генри был справа, максимально ограничивал сильную руку Сулимова и выгадывал момент для атаки.
* * *
— Он держится! — не удержавшись, воскликнула Дарья удивленно. — Он… он держится!
* * *
И это было действительно так. Пусть уставший, пусть раненый и вымотанный, но Сулимов сдерживал атаки в ближнем бою от трех обладателей уникальных сил сверхов разом. Он использовал локти, колени и даже голову, ловя удары именно теми местами, где они наносили как можно меньше урона. Он защищался тремя щупальцами и не стеснялся отвлекать золдаров узорами, формируемыми из остатков магии.
О да, у него все еще оставались потоки магии, да и к нахождению в максимальном усилении тела он привык уже настолько, что мог продолжать битву в нем даже спустя столько времени. Но… теперь уже он не мог победить сплоченное трио, начавшее даже использовать руки Призрачного доспеха. Но он не мог выйти из боя, а потому… бой продолжался.
Сулимов схватил Мураму и Генри за руки, не давая им атаковать, и тут же получил мощнейший удар темно-синим кулаком Призрачного доспеха от Садары. Но он не стал закрываться, позволив себе отлететь на максимальное расстояние и складывая по пути узоры.
Сфера Осибы сформировалась почти мгновенно, а Сенсорный Контроль Местности заработал на полную, высвобождая невероятное количество атакующих узоров, чтобы сокрушить врагов Старшего мага. Это была та самая комбинация, которой он когда-то давно закончил спарринг с Пахве де Конти, но если тогда она была просто для красивого финала, то теперь использовалась на полную. Десятки техник устремились к трем золдарам, формирующим свои огненные узоры, а Сферы Осибы вносили еще больше разрушений и хаоса.
Садара не мог прикрыть всех троих поглощением магии, да и сомневался, что справится с таким объемом. Эта атака Сулимова напомнила ему о Тысячерукой Статуе Теслы, такая же непреодолимая и ужасающая мощь. И это было показателем того, как силен стал его бывший ученик.
— Мурама, Генри, ко мне! — выкрикнул Садара, отменив создаваемую им технику. — Генри, вперед, Мурама, за спину. Сосредоточьте магию. И раз!
Держа руки на плечах напарников, Садара вызвал свой Призрачный доспех, но потянул энергию не только из себя. Темно-синий, ярко-красный и бледно-желтый цвета переплелись в одном миксе, закрутились и изменились, разлившись чернотой.
И титанически огромный Черный Призрачный доспех возвысился над полем боя, потрясая всех своим могуществом и размерами.
И пусть сила финальной атаки Сулимова была ужасающа, комбинированный Призрачный доспех трех золдаров, выставив перед собой меч и щит, устоял и даже не потрескался. Земля задрожала, и некоторые из людей, наблюдавших за битвой в километре, даже попадали.
А Сулимов стоял, мрачно глядя разноцветными глазами на монстра перед собой.
«Я могу дать энергию, чтобы стать размером с него, но лишь на малое время, — Осибу пораженно охнул. — Я никогда не видел ничего подобного! Даже у отца!»
«Не нужно, — Сулимов махнул рукой, глядя, как торжественно и неспешно шагал к нему гигант, закрывавший собой небо. — Сосредоточь все в одной точке. Я попробую кое-что».
Применять это сразу было рискованно, Садара просто уйдет. Но если застичь его врасплох, во время его совместной с Генри и Мурамой атаки, может получиться. Нужно лишь не умереть сразу же после начала собственной атаки.
* * *
— Золдары будут править миром, — Нуе Акумара дернулась, услышав, как безвольно оседали на землю солдаты империи.
Она и сама была бы рада, но ей не позволяло ее положение. И сын, все еще упрямо стоящий подле.
— Он будет там, мама, — сказал Шицу. — Он… не отступит.
— И да примет его Создатель в чистом мире, — пробормотала Нуе и скомандовала как можно громче: — Всем держаться! Бой еще не окончен! Помните, за кого бьется наш союзник!
Конечно, Сулимов вряд ли был полноценным союзником империи или какого-либо государства, но… Сейчас она должна сделать для своих людей все, что могла, даже если это означало подбадривать их откровенной ложью.
* * *
А Садара, Генри и Мурама, находящиеся на самой вершине гигантского Призрачного доспеха, без лишних слов направили магический узор, занося для удара исполинский меч. Черный волнистый клинок будто бы всасывал в себя этот мир, искривляя пространство вокруг.
И пусть выглядело это визуально медленно, рубящий удар Черного Призрачного доспеха был по-настоящему чудовищно быстрым!
— Это конец, — выдохнул Громов, чуть не снесенный в лес ударной волной. — Он…
— Он жив! — воскликнул Пуговкин, сам не понимая, чего в его голосе больше: удивления или восхищения.
* * *
Садара нахмурился.
— Р-А-А-А-А-А! Х-Х-А-А-А!
Сулимов стоял. На земле, растрескавшейся и превратившейся из ровной площадки в кратер. Он стоял, прижимаемый к земле весом и мощью удара исполинского оружия, но…
Он стоял.
Пылая красным от перенапряжения и чистой силы магии Направления, он сдерживал чудовищный клинок. Осибу помогал ему, но они оба чувствовали, как с каждым мгновением усиливалось давление. Как ноги Старшего мага входили в землю все глубже и глубже.
— Простите, ученики… — хрипло прошептал окровавленный Сулимов, с трудом отдернув от меча правую руку и удерживая его одной левой. — Но я не вернусь домой… Но… И Садаре не позволю…
Правая ладонь сжала кулак, оттопырив большой палец, и старший маг устремил его в коротком ударе себе под сердце.
«Восьмой… уровень… усиления…»
Это было не простое усиление. За счет концентрации, совмещенной с магией направления и полным использованием всех жизненных сил, маг на непродолжительное время, а именно всего на каких-то тридцать секунд, становился в тысячи раз сильнее. Вот только цена подобного усиления была такой же. Смерть. Полная и безвозвратная. Как только время усиления закончится, поглотив при этом все запасы жизни и магии, Сулимов сначала превратится в усохшую мумию, а после и вовсе развеется пылью по округе. Не зря сам Старший маг называл эту запретную технику — «Техникой последнего вздоха». Но месть стоила того. По крайней мере Сулимов был в этом уверен на все сто процентов.
* * *
Легкий листик одного из чудом уцелевших деревьев качался на ветру, медленно опадая с гибкой ветви. Тихий всплеск, неслышный человеческому уху — это розовая снежинка упала в пруд, созданный из растаявшей воды айсберга старшего мага, в котором отражалась великая битва сильнейших под небесами. Рябь успокоилась,
