Попаданец Джейн - ТемныйКот

Тьфу, блин! Опустив взгляд на нагрудную пластину брони, тяжко вздохнул. Мда… топик из легированной стали плотно обтянул тугую грудь.

— О, капитан! А где попугай?! — возопил Джокер, стоило мне появиться на обзорной палубе.

— Попугаев не было, — отмахнулся я, устало падая в кресло, — но я заказала Миранде зубную щетку, специально для тебя.

— У меня уже есть одна, — гордо заметил Моро.

— Одной ты долго возиться будешь, двумя — вдвое быстрее.

— Быстрее?

— Ага. Мы сколько уже летаем, а корпус ещё ни разу не чистили. Вот я и решила это исправить. Как придем на Тучанку, выгоню тебя наружу и будешь очищать. Зубными щетками.

— О! — обрадовался пилот. — Летим к Рексу!

— Много будешь знать — плохо будешь спать, — проворчал я. — Шуруй, давай, в рубку. Как привезут заказанное Мирандой, сразу отходим.

Джокер, помогая себе руками, выбрался из кресла и доковыляв до двери, остановился.

— Капитан, — озабоченно посмотрел он на меня, — надеюсь, щетка, которую вы заказали, электрическая?

— Вот же, раздолбай, — покачал я головой, глядя на закрывшуюся за пилотом дверь.

— За два года ничуть не изменился, — усмехнулся Вакариан.

— Угу.

Я, запрокинув голову, уставился в потолок.

— Гаррус, как ты относишься к кроганам?

— К кроганам не знаю. А вот кроганкам нравятся мужчины со шрамами, так что я пользуюсь у них успехом, — гордо выпятил грудь турианец.

— Трепло ты, Гаррус, сколько раз тебе говорила, — невольно улыбнулся я. — Но, я серьезно.

— Серьезно… — Вакариан задумчиво шевельнул мандибулами. — Они хорошие бойцы. А что?

— Помнишь, что рассказывал Рекс о своем народе?

Турианец, скривившись, вздохнул:

— Помню. И если хочешь знать, считаю, что он прав. Восстание кроганов подавили не бомбардировки нашего флота и не диверсии спектров, а созданный саларианцами вирус. Тот самый генофаг. Когда из тысячи младенцев живым рождается только один… — Он покачал головой. — Но, к чему ты начала этот разговор?

Покосившись на него, я медленно произнес:

— Я знаю, как вылечить генофаг.

— Шепард, — поморщился он, — Сарен уже пытался на Вермаере…

— Забудь про Сарена, — отмахнулся я. — Он не искал лекарство, он штамповал клонов. Нафиг ему понадобились пробирочные кроганы, при наличии огромной армии гетов, я, признаться, до сих пор не понимаю.

— Я тоже. Но, его поступки вообще логикой не отличались.

— Угу. Так вот, я не про очередной проект клонирования, а про настоящее лекарство. Которое вылечит генофаг и вернет рождаемость на прежний уровень.

— Н-да… А, что потом? Новое восстание? Нам Жнецов мало?

— Ну, во-первых, популяция кроганов восстановится не за один день, а во-вторых… Рекс умный.

— Э… хм… — Вакариан уставился на меня, ожидая объяснений.

— Он сейчас на Тучанке, — пояснил я, — собирает кланы. И, весьма успешно. Но главное, в отличие от других вождей, он не жаждет реванша. Не мечтает о многомиллиардной армии кроганов, что прокатится по галактике, сметая все и вся на своем пути.

— Знаешь, я даже не удивлен, — хмыкнул Гаррус. — Идиотом я его никогда не считал.

— Я тоже. Не будь Рекса, я бы, наверное, не взялась за это.

— Слушай, Шепард, у нас, вообще-то, война со Жнецами на носу, если ты забыла. Так может, отложишь глобальный передел галактики до её победного окончания?

— А вот это, в-третьих. Видишь ли, для этой войны нам понадобятся все силы. То есть, абсолютно все, какие мы только сможем собрать.

— И что? — пожал плечами Вакариан. — Кроганам все равно придется воевать. Точнее, воевать придется всем, и кроганам тоже.

— Вот тут ты ошибаешься, Гаррус. Кроганы, больные генофагом, и кроганы вылеченные от генофага — это две большие разницы. Первые будут просто воевать, как наемники. А вторые… вторые будут рвать Жнецов зубами, страстно желая победить. Потому, что им будет за что воевать.

Я посмотрел турианцу в глаза:

— Понимаешь, у них будет надежда. Надежда на будущее.

Плотно прижав мандибулы к щекам и так же глядя мне в глаза, Вакариан медленно кивнул.

Затем, откинувшись в кресле, уставился в потолок и, помолчав, спросил:

— А потом? После победы?

— Потом… — Я так же, запрокинув голову, уставился в потолок. — Один человек как-то сказал: «Пускай внуки нас потом проклянут, главное, что у нас будут внуки».

Несколько минут мы сидели, глядя в никуда и думая каждый о своем.

— Знаешь, Шепард, — первым нарушил молчание Гаррус, — у нас ценят доблесть на поле боя, честь и мужество перед сильным противником, а генофаг… это не та победа, которой гордятся в Иерархии.

***

Тучанка.

Злое солнце, раскаленный песок и руины былого величия.

Мир, где каждый день — борьба.

Борьба за глоток воды и кусок хлеба, борьба со смертью и борьба с жизнью…

Мир, где нет ни жалости, ни пощады.

«Ты здесь лишний» — шуршит песок под ногами.

«Ты здесь чужой» — давит палящее солнце.

«Тебе здесь не место» — шепчут руины.

Проклятье, как тут вообще можно жить?!

Впрочем, на поверхности и нельзя. Недаром сами кроганы спрятались под землю.

Выпрыгнув из челнока, я посмотрел на нависающую над головой огромную крышку посадочной шахты. Блин, это если под землей так жарко, что же тогда наверху творится?!

Встретивший нас на площадке кроган смерил взглядом Вакариана и повернулся ко мне:

— Шепард?

— Шепард, — кивнул я, с любопытством рассматривая возвышающегося предо мной ящера. Неслабое зрелище, надо признать: массивная двухметровая туша, косая сажень в плечах, и клиновидная голова размером с прикроватную тумбочку, украшенная такой пастью, что любой тираннозавр обзавидуется.

— Вождь хочет тебя видеть, — кроган указал большим пальцем себе за спину.

Затем, снова покосился на Вакариана:

— У нас не любят турианцев.

— А он сюда не свататься приехал, — пожал я плечами.

Кроган в раздумье шевельнул нижней челюстью:

— Ладно, отправлю с тобой ребят, чтобы не обидел кто по дороге. А там как вождь решит.

— Благодарю.

— Ронт! — проревел ящер куда-то в сторону. — Тащи сюда свою задницу! Отведешь мягкотелую к вождю.

Н-да, простые ребята, простые нравы. Я повернулся к своим спутникам:

— Так, Джейкоб, остаетесь в челноке, Гаррус, идем на аудиенцию.

— Это плохая идея, Шепард, — Вакариан нервно покосился на приближающуюся к нам тройку кроганов в тяжелой броне.

— Наоборот, — усмехнулся я, — ты будешь лакмусовой бумажкой. Посмотрим, как тут реагируют на турианца.

— Несказанно горд оказанным доверием, — съязвил Гаррус. — Но, учти, когда нас здесь пришибут, на моем надгробии завещаю написать: «Я тебя предупреждал!»

Один из подошедших кроганов демонстративно повел носом:

— Чем это здесь воняет, а?

— Что, правда? — удивился я, тоже принюхиваясь. — Странно,