Конрад Керз: Ночной Призрак - Гай Хейли
Скрайвок замолчал. Аплодисментов не последовало. Он окинул рекрутов последним властным взглядом и махнул рукой вербовщикам и адептам апотекариона:
— Забирайте их и начинайте испытания и имплантацию без промедления.
Подростки засеменили вперед. Некоторых трясло. Иные смотрели на легионеров с неприкрытой враждебностью. Скрайвок весело ухмыльнулся в ответ. Келлендвар дернулся в сторону рекрутов, заставив тех подпрыгнуть и запутаться в цепях. Палач фыркнул, чувствуя исходящий от них запах ужаса.
— Отребье! — сказал он. Голос, звучащий из динамика шлема, будто налился свинцом.
— Пока да, — согласился Скрайвок. — Но они помогут нам перековать легион в новом образе. Создать невиданное доселе воинство убийц, лишенных жалости и сострадания. Пусть другие будут мечом Императора. Мы же станем его кинжалом, разящим в ночи.
— Они слабы, Гендор. Это убийцы и преступники. Нельзя давать им нашу силу.
— Может, мне стоит забрать ее и у твоего брата?
— Это безумие! Сообщи примарху. Перебей этих скотов. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я не сделаю ничего подобного. И ты тоже. Их слабость — это их сила! — отрезал Скрайвок. — Они нуждаются в сильном лидере. Они поверят в то, во что прикажут. И будут верны, сам убедишься.
— Кому? Легиону или тебе?
Крашеный Граф лишь улыбнулся.
10. ПАДАЛЬНЫЙ МИР
— Гендор Скрайвок и ему подобные взрастили первые ростки злобы, пропитавшей впоследствии весь мой легион, — произнес Керз, обращаясь к статуе. — И таких типов, корыстных и жаждущих власти, было много. Но мне настолько не терпелось воплотить твою мечту, что я просто отодвинул их подальше от себя и не стал уничтожать, полагаясь на самых верных людей. Таких, как Севатар. Он все понимал и знал, что страх нужен, чтобы принести порядок в Галактику. Другим моим капитанам позволялось вести войну так, как считают нужным, если они достигали поставленных мной целей. Я не уделял их злодеяниям должного внимания. Когда я заметил гниль, она проникла глубоко в сердца многих рот. — На лице примарха появилась гримаса презрения. — Мне было лучше одному. Ты сделал меня полководцем, но не дал нужных умений. Так много ошибок, отец.
Он перевернул несколько страниц, то улыбаясь, то хмурясь при чтении разных абзацев.
— Какая же занятная вещь — написание книги. Сейчас мне хочется вырвать из нее целые главы и написать их заново, но тогда это будет совсем другая книга. То, что написано, нужно сохранять. Иначе можно изменить все так, что изначальная истина, скрытая в словах, будет утрачена.
Он закрыл книгу и начал бродить по комнате, заходя за спину чудовищному изображению отца и переступая через изуродованное тело несчастного раба. Примарх выпрямился, будто собирался произнести речь или прочесть лекцию студентам.
— Я никогда не был честен с собой. Все время пытался делать то, чего ты от меня ждал, и не получал за это благодарности. И, придя сюда, в это самое место, во второй раз, я понял, что нужно прекратить попытки. Нужно принять свою судьбу. Я — чудовище, отец. И должен понести заслуженное наказание. Таков мой удел. — Он грустно улыбнулся. Так зачем бороться?
Мимолетные видения грядущего пробивали пелену кошмаров Элвера.
Гиганты в броне цвета ночной бури обступили его со всех сторон. Каждый из них был так огромен, что смертный человек на их фоне казался маленькой мышкой. Холодный воздух наполняла пыль. Мелкие частицы жалили кожу и залетали в глаза.
Конрад Керз бросил на него последний взгляд, и подмастерье понял, что примарху не интересна его дальнейшая судьба.
Десятки светящихся алых глаз-щелочек злобно смотрели на Элвера.
— Повелитель! — крикнул он.
Рука в латной перчатке потянулась вперед.
Примитивный механизм показывал время и относительную дату на светящемся зеленом экране. Но ни то ни другое не имело значения, в отличие от третьего набора данных — счетчика, неуклонно стремившегося к нулю.
Элвер уставился на цифры, с трудом веря, что наконец-то все подошло к концу.
— Время пришло, — произнес он.
Он провел левой рукой по лицу. Понадобилось немало времени, чтобы научиться выполнять это действие левой рукой, а не правой. На щеках остались шрамы после того раза, когда он забыл об аугментической клешне, которую Керз подарил ему вместо правой кисти.
Он застонал и сел, свесив ноги с кровати. Впереди ждали кружка рекафа и длинный день. Но сперва Элвер позволил себе несколько мгновений тишины. Сегодня — важный день, которого он давно ждал.
Нужно начинать готовить корабль к сбросу скорости.
Встать получилось только с третьей попытки. Моменты, когда Керзу становилось скучно, дорого обошлись Элверу.
За прошедшие годы примарх забрал у него еще три пальца и половину левой ноги, причем не всю сразу. Он отгрызал ее постепенно, сантиметр за сантиметром, в течение нескольких месяцев. Одной жуткой ночью Керз вырвал ему глаз, и воспоминания об этих секундах все еще преследовали несчастного смертного. Уродливый толстый шрам пересекал пустую глазницу, затянутую гладкой кожей.
Но самая страшная участь постигла правую руку. В тот раз Элвер едва не погиб. Однажды Керз без предупреждения набросился на него, утащил в глубины корабля и, безумно хихикая, содрал кожу с предплечья и кисти так мучительно медленно, что Элвер умолял сдернуть ее сразу, чтобы пытка поскорее закончилась. Примарх бросил его истекать кровью. Вскоре в рану попала инфекция, и Элвер оказался на волосок от смерти.
И тогда Керз вернулся, чтобы спасти своего слугу. Благодарность, которую Элвер испытал, получив грубый бионический протез, шокировала его. Он чувствовал, что в любое мгновение готов обратиться в скулящего пса, ластящегося к хозяину. А затем он ждал, что его разум наконец-то даст слабину и сломается. Но этого так и не случилось. Под постоянным давлением какая-то часть сущности Элвера становилась все крепче, превращаясь в крохотный холодный алмаз. И в этом средоточии силы и обитал теперь его разум. Несмотря ни на что, он не
