Враг Сальдисской Империи (4) - Антон Тутынин
Вторая всадница и вовсе была юной девой. Слишком юной! И словно того было мало, одета она была в лёгкое шёлковое платье алого цвета, никак не вязавшееся с нынешней погодой. И судя по всему холод её тоже никак не волновал. Было очевидно что именно она была чародейкой! И владела девица явно стихией огня. Только у них бывает такое презрение к жару и холоду, и такая тяга к рыжему цвету в одеждах. Ледяные чародеи, конечно же, тоже холода не боятся, однако выбирают белые и голубые цвета.
Юная всадница остановилась первой, пропустив чёрного рыцаря вперёд. Но рыцаря странного — купец даже сейчас, вблизи, не заметил у того ни единого признака оружия. Даже меча (неотъемлемого атрибута аристократии Сальдисской Империи) у него не наблюдалось. А это значило лишь одно: его основное оружие — это магия!
Выходит, что в этой глуши их встречало аж два чародея! Да и заказ делали женщины обличённые силой стихий… Происходящее нравилось купцу всё меньше, но обратной дороги больше не было. Желай этот жуткий маг убить их и забрать рабов силой, не стал бы тянуть, и тем более брать с собой сундуки. Следовало закончить сделку, отнесясь со всем своим уважением к странным клиентам.
— Приветствую хозяина сих земель! — тотчас выехал вперёд купец, оставив позади наёмников, охрану и обеспокоенного ученика. Неважно хозяин здешних земель этот человек или нет, лесть ещё никогда не была лишней, — Я Альмесеф, купец из Зарукумских пустынь! Я прибыл, как и было приказано, с грузом рабов, полезных для вашей милости!
— Приветствую, Альмесеф, — прогудела чёрная броня человеческим голосом, — Рад что тебе удалось добраться сюда так быстро. Надеюсь людей ты довёз здоровыми и без потерь? Потому что если нет, то я не стану оплачивать мёртвых.
— Ох, конечно-конечно, все живы и здоровы! Можете не сомневаться, ваша милость. И, как и было договорено, повозки и лошади идут вместе с заказом. Я безмерно восхищён вашей предусмотрительностью и вашим милосердием к этим недостойным! — умудрившись поклониться даже сидя на лошади, купец всем своим видом излучал радушие и участие, — Не желаете ли сесть за мой стол, вкусив дары моей родины?
— Не стоит, — откровенно нарушил Вальтер обычаи вежливости, — Я не буду обманывать тебя и притворяться. Я ненавижу рабство, и ещё больше ненавижу работорговцев! Но я сам позвал тебя, и потому в этот раз расплачусь честь по чести. В остальном же не стоит надеяться на мою благосклонность.
— Это… Неожиданно, — подвис на какое-то время уроженец южной империи. Странно было слышать от кого-то кто покупает рабов о том, что он ненавидит рабство. Но главное, с ним всё же планировали расплатиться! А это было самое главное. — Я не стану осуждать вас, ваша милость. Изволите взглянуть на товар?
— Да, идём. Чем быстрее ты и твои люди уберутся с моих земель, тем будет лучше.
Дав своим наёмникам и личной охране знаки помалкивать и держаться спокойно, купец развернул своего коня, двинувшись к выставленным по кругу двенадцати повозкам. Очень скоро с ним поравнялся и чародей верхом на чёрном чудовище, позволив разглядеть его чуть лучше. Маска его шлема была полностью непроницаема для взгляда, так как даже глазницы были непроницаемы для человеческого глаза, и Альмесефу было решительно непонятно как человек в броне вообще видит. Плечи и руки имели монолитный вид, без каких-либо щелей и соединений, отчего также было сложно представить как всё это движется и сгибается. Ну и разумеется тело, полностью покрытое бронёй, даже в подмышечной области и шеи. Совершенная защита, не имеющая слабых мест! Такое мог создать только действительно великий чародей!
Теперь Альмесефу захотелось ещё быстрее покинуть его владения и не испытывать терпение странного мага. Бог весь по каким причинам тот не любил рабовладельцев! Магов порой вообще невозможно понять простому люду.
— Как будем смотреть? Каждую повозку отдельно или всех разом?
— Всех.
— Хм… помёрзнут ведь, — скептически глянул он на чёрного мага. Но не успел и моргнуть, как от того пахнуло таким жаром, что уши в трубочку под папахой начали заворачиваться, а из глаз брызнули слёзы. Но прошла пара секунд, и жар сменился мягким теплом, окружившим всю поляну разом. Отчего даже начавшийся только что снегопад превратился в лёгкий моросящий дождик, а тонкий слой снега на траве начал медленно таять, уступая место мелким лужам.
От таких чудес по всей округе прокатились вздохи и восклицания, откровенно парализовавших весь лагерь. Люди в буквальном смысле замерли на месте, наблюдая за тем как преображается огромная часть природы. Словно пришла весна в ускоренной съёмке! Такое не каждый день увидишь…
И только гневный окрик купца смог привести людей в чувство, заставив снова работать. Наёмники моментально рассосались по повозкам, окриком и тычками подгоняя целые семьи, проданные за долги в рабство. Ещё несколько месяцев назад они могли быть свободными ремесленниками, торговцами, или даже мастерами на мануфактуре, а сейчас потеряли всякое человеческое достоинство, превратившись фактически в скот.
Жалкое зрелище. Жалкое, и мерзкое. Отчего Вальтеру только сильнее захотелось раз и навсегда покончить с этим явлением на его планете. За рабовладение в будущем он планировал ввести пожизненную каторгу или даже смертную казнь! Через сажание на кол например… Ну, или ещё каким-нибудь особо изящным и жутким способом, чтобы неповадно было ублюдкам.
Людей быстро вывели на улицу. Босых. Одетых в простые серые одежды из то ли льняного, то ли крапивного полотна, укутанных в такие же грубые, серые плащи. Минимальная одежда для нынешней погоды, едва ли достаточная для выживания. Благо везли их в закрытых повозках, скученно, и людям должно было быть хоть немного тепло.
— Кхе-кхе, — сдавленно кашлянула женщина с правого края, за ней ещё одна, и ещё. Даже мужчины были простужены, не говоря уже о детях, повально шмыгавших носами. У половины из рабов была повышенная температура — Вальтер мог определить это даже с такого расстояния.
— Они больны, почти все, — мрачно проговорил он.
— Но они живы, и не покалечены! Об этом и был уговор. К тому же рабы куплены полными семьями, для чего пришлось постараться. И ни один раб за время пути не умер! — важно поднял купец палец, помня что за мёртвых заказчик не станет платить.
— Они больны. И не факт что доживут до весны, когда начнётся работа. За тех у кого жар я заплачу только половинную цену.
— Вы…! — сказать что купец горел от негодования, значит ничего
