Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая - Сергей Извольский
— Никки, — обратился я к королеве-ведьме.
Доминика мне не ответила. Так и сидела в седле, отвернувшись, делая вид что не услышала.
— Эй. Ваше величество, — пощелкал я пальцами.
Доминика, вопреки ожиданиям, не отреагировала резко, словом или жестом. Так, как она делала обычно в подобных случаях. Ведьмочка медленно повернула ко мне голову, и я увидел в ее глазах слезы.
— Что случилось? — озадачился я.
— Тебе уже пора, да?
— Мне вообще-то уже давно пора, — осторожно ответил я, пытаясь понять в чем причина слез ведьмочки.
— Не обращай внимания, — смахнула она побежавшую по щеке слезу.
— Есть некоторые вещи, на которые невозможно не обращать внимания, — нахмурился я.
— Ладно, это мимолетное, — еще раз смахнула слезу Доминика. — Просто грущу о том, что нам пора расставаться.
Только ли? — мог спросить я. Но не спросил — видел, что все равно сейчас не ответит.
— Ты будешь по мне скучать? — поинтересовалась Доминика, глядя на меня влажными глазами. Удивительное зрелище, учитывая красную радужку и вертикальный зрачок — первый раз вижу плачущую демонессу.
— Да.
— Сильно?
— Охренеть как сильно, — покивал я.
— Ну спасибо, — улыбнулась сквозь слезы ведьмочка. — Я дам приказ тетеньке, чтобы она проводила тебя до хранилища.
— Сюрприз, — напомнил я Доминике.
— Что сюрприз?
— Ты мне обещала сюрприз, когда мы придем в Деструс.
— Ты же сейчас уходишь, и не будешь заходить со мной в город. Зато у тебя будет повод потом, как-нибудь, навестить меня еще раз. Вот и узнаешь, что за сюрприз.
Глядя на Доминику, я невольно улыбнулся. Прекрасно понимал, что именно за сюрпризом она хотела меня удивить — самыми разными высокородными ренегатами, которые вместо смерти выбрали жизнь и отречение от своих богов. Но после рассказа Себастиана сюрприз перестал быть сюрпризом.
— Никки.
— Да?
— Тебе сильно нужен твой миньон?
— К чему вопрос?
— Я хотел бы забрать его с собой.
— Зачем?
Доминика говорила уже вполне по-деловому.
— Если я буду собирать Ассамблею, Себастиан мне очень пригодится как живой свидетель, и может рассказать первому сословию о произошедшем в форте Марии Терезы.
— Постарайся только вернуть его живым.
— Постараюсь.
— И…
— Да?
— И сам постарайся вернуться живым. Береги себя.
— Постараюсь, — усмехнулся я.
Мы крепко обнялись с ведьмочкой на прощание, после чего я развернул черного зверя и в сопровождении Филиппы, отправленного вместе со мной Доминикой Себастиана, а также небольшого, заранее собранного отряда демонов, варгрийцев и легионеров-рапторов двинулся в сторону скального плато на западе от Деструса. Где, как мне сегодня рассказала и показала Доминика, были спрятаны трофейные аэростаты.
— А что это за корабли, ты знаешь? — поинтересовался я у Фили, когда мы уже отъехали от утеса, где провели полдня, довольно далеко.
— Что? — не поняла баронесса.
Ей было сейчас не очень комфортно — Филиппа, с момента нашего разговора в отеле в Зашари, по-прежнему не снимала амулет сдерживания и оставалась в человеческой форме. Не снимала амулет, потому что часто его использовать, активируя-дезактивируя, нельзя. Можно разум повредить. А так как баронесса сохраняла человеческий облик, жара приносила ей откровенные неудобства. Сейчас ей, судя по виду, было полегче, но вот днем она серьезно страдала.
— Ты знаешь, какие корабли в хранилище? — переспросил я баронессу.
— Нет, — покачала головой Филиппа. — Они были захвачены ковеном королевы-ведьмы, и их наличие вообще было тайной для меня до того же момента, что и для тебя.
— Хм, интересно.
— А почему ты не спросил у Доминики, что за корабли?
— Да как-то не подумал, — пожал я плечами.
— Ты? Не подумал?
— Показалось непринципиальным. Главное, чтобы ресурса заряд-лириума до Рима хватило долететь.
— А ты уверен, что его хватит?
— Не уверен. Вот скоро и узнаем.
— Об этом ты тоже у Доминики не спросил?
— Об этом спросил. Она сказала, что насчет этого не знает. Знает только об их наличии и сохранности, позволяющей подняться в воздух.
— А если не хватит заряд-лириума?
— А если не хватит, вот и тогда будем решать, что делать.
Путь до скального плато занял у нас около двух часов, так что сразу после заката мы были на месте. Место нашли быстро — Доминика все довольно подробно объяснила. Тем более что здесь уже был отправленный ей раньше отряд демонов: аэростаты были заведены в огромный рукотворный грот, вход в который, после того как корабли туда загнали, был завален. И отправленные сюда заранее демоны должны были разбирать завалы, чем они с самого обеда и занимались.
Несмотря на это, работы по расчистке входа у нас заняли еще большую часть ночи, потому что закрыт проход был капитально, даже не знаю какая сила использована. И, как назло, работать приходилось только руками — в Инферно неактуальна магия стихии земли. Вокруг здесь только мертвый камень, его не заставишь уйти в сторону даже волей богов.
В общем, копали всю ночь, но оно того стоило — ближе к утру я смог пролезть в пока еще узкий расчищенный проход, и увидеть прекрасно сохранившиеся корабли императорского флота.
Ко мне кормой стояли два аэростата одной серии, идентичных размеров. Серебристо-стального цвета корпуса чуть более ста метров длиной, примечательные узкие и хищные обводы корпуса. Привычные мне старому, но не привычные мне нынешнему кожухи на двигателях — сейчас в императорском флоте используют обтекатели иной формы. А вот полторы сотни лет назад кожухи как раз такие и были — кольнуло узнаванием.
Аэростаты внушали, даже стоя на земле в каменной норе. В воздухе, правда, смотрятся они более устрашающе. Сейчас же, когда корабли стоят на посадочных лапах, выглядят они как разлегшиеся и отяжелевшие после обеда хищники. Особенно сейчас, если смотреть на них с кормы.
Корабли казались мне смутно знакомыми. Вот только сейчас, в темном пространстве огромного грота я никак не мог их узнать. Если бы в воздухе увидел, думаю сразу догадался — а так, слишком редко я видел посаженные на землю аэростаты. Неудивительно, ведь некоторые из них как в воздух поднимались, так никогда и не опускались больше на землю, лишь приставали к причалам воздушных гаваней для пополнения запасов лириума.
Двигаясь вперед, проходя вдоль бортов между двух огромных воздушных птиц, сейчас заключенных в каменной
