Гарем и легкость. Книга от депрессии (СИ) - Афанасьев Семён

Вместо ответа, Бронкс пошарил рукой в одном из карманов куртки, после чего молча протянул магическую копию подруге. Та пробежала взглядом по документу, задумчиво присвистнула и изрекла:

— Начнём издалека. Ну, замуж за тебя ни одна орчанка не выйдет не потому что ты плохой, а вовсе даже напротив. Потому, что очень хороший. А быть в роли комнатной собачки ты не сможешь… альтернативой будет отказ от любых отношений твоей супруги со своей роднёй, что для женщин моего племени немыслимо. Понимаешь слово «альтернатива»?

Бронкс молча кивнул.

— Если надо, объясню потом подробнее, почему так… — тут же продолжила новая подруга.

По мере её слов, глаза гнома открывались шире, а челюсть опускалось всё ближе к полу. Он даже вдохнул было побольше воздуха, чтобы задать вертевшийся на языке вопрос, но Макпал перебила его:

— А ещё, возможно, горд ждут проблемы, — в этом месте она потрясла в воздухе списком. — Ну или, может быть, не столько город, сколько некоторые фамилии. Как назло, правящие…

— Шёл сюда в поисках ответов на свои вопросы, — честно признался Бронкс, с удовлетворением отмечая вспыхнувший зелёным артефакт. — А после этих твоих слов вопросов меньше не стало. Только новые добавились. Почему вы так похожи с ней? Вижу, что не близнецы. Но походи именно как будто они.

— Язык за зубами держать умеешь? — орчанка нависла над сидящим на низком диванчике гномом, уперлась своими ладонями ему в колени, а почти вывалившимися из тесной рубахи полушариями сверкнула у него перед глазами.

— В моей работе без этого никак, — веско ответил Бронкс. — Ювелир ибо.

— Тогда сейчас в кабак в один пойдём, поужинаем и пообщаемся. Там тебя на путь истинный и наставлю, — как-то слишком мудро и не по годам веско уронила фемина, которая явно была лет на десять моложе своего собеседника. — На кабак-то хоть у тебя деньги остались? Или мне к себе зайти, свои взять? Штраф переплаченный казна вернёт, обещаю. Но на это до пары недель уходит.

— Ради такой оказии, средства найдутся, — уверенно и даже с некоторым ожесточением кивнул Бронкс, возлагая свои ладони на немалые полушария подруги, потому что бороться с подступившим в очередной раз желанием сил не было.

На задворках сознания теплилась мысль: хорошо, что повод разоблачиться подвернулся. Заначку из кармашка на трусах можно достать будет незаметно, когда придёт время одеваться. Да в штаны тут же переложить, чтоб в кабаке при всех не позориться.

Глава 19

— Знаешь, а меня женщины раньше в кабаки не приглашали, — задумчиво заметил гном, едва поспевая за орчанкой по улице. — Так непривычно… — нехотя признался он.

— Если причина твоей неловкости — твои временные материальные трудности, только намекни, — хохотнула подруга. — Могу взять за повод.

— За что-что ты меня можешь взять? — мгновенно забеспокоился гном, почуяв, что ввиду имеется совсем не то, что он сейчас понял.

— Это прямой перевод c нашего языка, — поморщилась Макпал. — Наверное, на всеобщем будет правильнее сказать «взять на буксир». Ну знаешь, есть самодвижущиеся повозки в столице? Вот когда к такой сзади телегу прицепить, из которой лошадь выпрягли…

— Понял, понял, — поспешно закивал гном. — Нет, буксира не надо. Не дожил ещё пока до такого, чтоб бабы за меня да в кабаках платили, — пробормотал он уже гораздо тише, гордясь собственной принципиальностью. — Слушай, а тебе за меня ничего не будет? Я ж поди, какой-никакой, нарушитель? А ты меня — по ресторациям, ещё и в сопровождении такой фемины? — находясь в кильватере своей более длинноногой подруги, Бронкс изо всех сил старался не отстать от неё, отчего то и дело упирался в упругие и стройные ягодицы орчанки.

Видя явные затруднения своего спутника на ниве быстрой ходьбы, дочь Степного народа тактично сбавила шаг и, чуть скособочившись вправо, прихватила своего спутника под руку.

— А что ты вообще знаешь о функциях юстиции? — ухмыльнулась каким-то своим мыслям она.

— Да что там знать-то, — бывало отмахнулся гном на ходу. — Вначале надо найти того, с которого есть, что взять. — Веско продолжил он. — Затем надобно подвести какую-нибудь заумную подоплеку под его неправедность. Ну а после можно уже и все его денежки себе заграбастать, — он победоносно глядел на свою спутницу, явно гордясь собственными опытом и сообразительностью, которые позволяли ему на равных вести беседу с целой выпускницей наверняка не последнего в мире университета. — Только вот ты себя сейчас ведёшь совсем не как наши судейские или прокурорские, — запоздало спохватился он.

После этого заявления орчанка от неожиданности запнулась каблуками своих щегольских сапожек о мостовую, но тут же выправилась. Благо, мускулистая рука привыкшего к физической работе представителя подгорного народа моментально поддержала её под локоть, а вторая ладонь спутника тут же обхватила её за талию, удерживая на ногах и не давая упасть.

По случайному совпадению, невольными свидетелями этого абсолютно незначительного происшествия стали двое орков, шагавших навстречу.

— Ты смотри, они уже вон и баб наших лапают, — неприязненно уронил тот из них, что был повыше.

— Вконец оборзели, твари, — сдержанно кивнул ему спутник, обращая внимания на Бронкса не более, чем на случайного таракана, случись тот вдруг на его пути.

Сам Бронкс моментально покраснел и насупился. Если бы он шагал один, он бы, скорее всего, не обратил и толики внимания на злословие абсолютно случайных прохожих, коих он видел первый и последний раз в своей жизни.

Сейчас же его под руку держала одна из самых прекрасных фемин, которые только возможны на свете. Спустить ремарку наглеца на тормозах в такой ситуации было решительно невозможно.

Уверенно остановившись, он задвинул судейскую чиновницу себе за спину, а сам обратился к смутьянам:

— Эй, неуважаемые! Оно ведь, если много гудеть на улице, то и зубы с места могут тронуться! Как тот паровик с вокзала.

Тот орк, что ростом был пониже, лишь презрительно сплюнул в ответ, уделив гному ровно половину мига своего внимания и пошагал было дальше.

Его тут же придержал за руку более высокий товарищ, который оборотился в этот момент гному:

— А ты что, пришлый? На моей же земле, да меня же вежеству учить решил?

Внешне голос здоровяка был абсолютно спокоен, а глаза смотрели бестрепетно. Будь Бронкс чуть менее опытен или чуть более молод, он бы тут же ответил утвердительно. Но Бронкс, несмотря на более мелкий рост (и, соответственно, более молодую внешность), годами собеседника был никак не моложе, а опытом, возможно, даже превосходил.

— С чего мне тебя учить? Мне оно не по чину, не по нраву и не по праву. — Моментально подстроился под ситуацию представитель подгорного народа, которому сейчас деликатно (или наоборот неделикатно) указывали на его положение.

— Могу лишь скромно, в меру сил своих ограниченных, раз и навсегда тебе растолковать: чего в этой жизни лучше лишний раз не делать, а чего — вообще делать никак не следует. — Глаза Бронкса полыхнули тем опасным огнём, который много лет назад периодически видели те, кому довелось служить с ним вместе в одной армии.

Но было это давно, совсем в другой стране; и стоявший напротив гражданин Орк-ленда к числу бывших сослуживцев гнома явно не принадлежал.

Не известно, чем бы закончился этот абсолютно рядовой момент, потому что орки были при родовых церемониальных кинжалах. А у Бронкса из всего возможного арсенала были только кулаки, знания вызубренных напамять уставов, несгибаемая воля к победе и надлежащий моральный дух.

Ситуацию мгновенно разрядила Макпал.

Сделав шаг из-за спины своего невысокого спутника, она тут же задвинула уже его за спину себе. После чего, внешне будто бы улыбаясь, дочь Степного народа выдала каждому из своих соплеменников по короткой фразе на родном языке.

Те, моментально стушевавшись, коротко кивнули и, не оборачиваясь, пошагали дальше.