Сергей Дмитрюк - Лик зверя
На площадку вышел невысокий смуглый человек, крепкого телосложения, с пронзительным взглядом черных, как ночь, глаз и слегка горбатым носом. Поправив кимоно, он решительно приблизился к учителю.
Трое добровольцев с самым устрашающим видом окружили своего наставника, но тот даже бровью не повел. Он спокойно выжидал нападения и, когда ученики одновременно двинулись на него с трех сторон, провел несколько молниеносных бросков, повергнув незадачливую тройку на землю. Все произошло за какие-то несколько секунд.
Зрители восхищенно зааплодировали. Я улыбнулся, по достоинству оценив мастерство наставника. Карручи, Фехнер и Сингх поднялись с земли, стыдливо опустив глаза. Видимо, более запальчивый Фехнер махнул с досады рукой, воскликнул:
— Все равно я не понимаю, зачем нужно это насилие в наше время? По-моему, все эти приемы бессмысленны и жестоки. Более темные и невежественные предки, может быть, и находили какое-то удовольствие в физическом превосходстве над другими людьми, но неужели мы, строящие новое светлое общество, будем уподобляться им?!
Я все еще стоял в стороне, наблюдая за происходящим на площадке. Среди собравшихся здесь людей вполне мог находиться и затаившийся враг. С этой минуты я не должен был упустить ни одного слова, ни одного поступка каждого из этих людей, может быть даже, мне следовало научиться читать их мысли, чтобы с полной достоверностью определить, кто из них чужой. Хотя резидента Сообщества на Полигоне пока могло и не быть, ведь формирование нашей группы еще не завершено, а точные сроки засылки резидента нам с Громовым были не известны.
На минуту я прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Интуиция подсказывала мне, что враг уже среди этих людей, вот только кто он? Я снова открыл глаза, внимательно всматриваясь в лица окружавших меня добровольцев. Все они ничем не отличались от тысяч других жителей Трудового Братства, готовых в любую минуту на отважный подвиг ради блага и процветания общества, готовых покинуть родную Землю, чтобы отправиться в чужой, неизведанный мир, неся с собой эстафету разума и добра все дальше к звездам. Нет, так просто определить своего противника мне не удастся. Нужно время, долгие кропотливые наблюдения и анализ собранных фактов. Одним чутьем здесь не обойтись.
Вопрос, заданный добровольцем Фехнером, заставил нахмуриться наставника и притихнуть и задуматься всех остальных.
— Возможно, в чем-то вы и правы, — сказал, наконец, учитель. — Но вы не правы в главном. Вы назвали борьбу насилием, а это верно только наполовину, если не сказать, что неверно вовсе. Любая борьба изначально создавалась ради защиты от насилия. Совсем другое дело, в чьи руки попадало это искусство. Вот почему все великие наставники так тщательно подходили к выбору своих учеников и скрывали свое искусство от несведущих. И это касается не только древних единоборств. Каких-нибудь полторы тысячи лет назад любое научное открытие, попав в руки алчных и корыстных людей, сразу же превращалось из созидательного в разрушительное, служа только военным целям. А разве ученые, двигавшие человеческий прогресс, стремились навредить людям? Вовсе нет. Так и в борьбе: из благородного искусства в нечестных руках она превращается во зло, несущее страдания всем остальным людям. Мы изучаем с вами приемы борьбы только потому, что они в дальнейшем могут пригодиться вам в вашей будущей работе. При современном уровне развития морали в нашем обществе мы не опасаемся, что эти знания попадут в нечестные руки и послужат преступным целям. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?
Наставник внимательно посмотрел на добровольца Фехнера. Тот упрямо покачал головой:
— И все равно, я не согласен с вами!
— Это ваше право, — спокойно сказал учитель, давая понять, что спор на этом исчерпан. Повернувшись к остальным, он скомандовал: — Все отрабатывают комплекс приемов номер два — свободная схватка.
Сидевшие по краю площадки добровольцы разом поднялись с земли и, разбившись на пары, стали старательно отрабатывать приемы защиты. Некоторое время темноволосый парень смотрел на них, потом махнул рукой и направился в мою сторону. Меня он заметил сразу.
— Никак к нам пополнение прибыло? Ты из добровольцев? Я угадал?
— Угадал, — кивнул я.
— Давно приехал?
— Сегодня.
— Тоже биолог? — Глаза моего нового знакомого засветились надеждой.
— Почему тоже? — удивился я.
— Прости, — извинился он. — Может быть, я не совсем ясно выражаюсь? Взвинтили меня сейчас.
— Я видел.
— Да? И что ты думаешь по этому поводу?
— Думаю, вы оба правы, но каждый по-своему.
— Возможно, — согласился он, тормоша чубатую голову. — Так вот, почему я принял тебя за биолога. Просто сам я работаю биологом и так привык общаться в их кругу, что всех принимаю за своих коллег. Ты уж извини.
— Ничего страшного, — успокоил его я. — Тем более что ты действительно оказался прав: я экзобиолог.
— Прекрасно! Значит, мы действительно из одной команды? Будем знакомы? Меня зовут Клим Фехнер.
— Влад Стив, — представился я.
— Звучное имя! — одобрил Фехнер и пожал мою руку. Открыто и добродушно улыбнулся, блеснув белозубым ртом.
Я тоже улыбнулся ему. Похоже, этот запальчивый голубоглазый парень начинал мне все больше нравиться.
— Ну что, пойдем в лагерь? — предложил Фехнер. — Нужно отметить твой приезд по старинному обычаю. Страсть, как люблю старинные обычаи и обряды! Есть в них что-то завораживающе-привлекательное. И не вздумай возражать! Я уже всех здесь успел заразить этой страстью. — Он весело рассмеялся и, положив руку мне на плечо, как старому другу, повел меня в лагерь, не переставая рассказывать мне о здешней жизни и нравах добровольцев.
* * *Четыре дня после моего приезда на Учебный полигон прошли как-то незаметно. Легко и непринужденно я включился в размеренную, наполненную событиями жизнь добровольца, проходящего учебу на Полигоне. График подготовки перед отправкой на Терру будущих истребителей Биологической защиты был очень насыщенным и напряженным. Многое нужно было успеть сделать, многому научиться. Лекции, тренировки, практические занятия следовали друг за другом почти непрерывно, и казалось, что мозг просто не способен усвоить такой поток новой информации. Но проходило время, и полученные знания накрепко оседали в голове, тем более что мне было значительно легче, чем остальным добровольцам.
Теперь наша группа была полностью укомплектована. В нее влились еще пять человек: двое экзоботаников, один ихтиолог и два микробиолога. Вместе с ними нас стало ровно двадцать человек, и это только усложнило мою задачу по поиску среди них тайного резидента Сообщества.
С первого дня своего пребывания на Полигоне я внимательно присматривался к окружавшим меня людям, но пока мои наблюдения не дали никаких существенных результатов. И только однажды, став случайным свидетелем разговора двух добровольцев — Фехнера и Карручи, я стал более пристально следить за последним. А разговор был следующий.
Фехнер спросил у Карручи, почему тот решил лететь на Терру, на что Карручи раздраженно ответил:
— Это мое личное дело и никого больше не касается!
Фехнер, немного смущенный резкостью его тона, сказал:
— Что ты за человек, Джино? Стоит тебя о чем-то спросить, как ты сразу же ощетиниваешься, словно еж. А что такого я спросил-то?
— Ничего! — огрызнулся Карручи. — Тогда зачем вообще спрашивать о чем-то?
Фехнер недоуменно пожал плечами.
— Просто я подумал, что там, на Терре, нам предстоит проработать вместе, возможно, не один год. Хотелось бы узнать тебя поближе, подружиться, может быть… — Фехнер помолчал, затем добавил: — Мне почему-то кажется, что на душе у тебя творится что-то неладное. Может быть, это какая-то душевная рана или обида?
— А ведь я тебя своим душеприказчиком не выбирал! Что? Хочется покопаться в чужой душе? Пожалеть меня? А? — Карручи неприятно усмехнулся.
— Если нужно, я всегда готов выслушать и помочь товарищу, — с готовностью ответил Фехнер.
— Да не нужна мне твоя помощь и участие не нужно! Понятно? Не нужно! Все вы добренькими хотите казаться, готовыми к самопожертвованию ради другого! Рисуетесь друг перед другом, просто противно смотреть!
Фехнер молчал, потом сказал:
— Даже не знаю, Джино, стоит ли тебе вообще лететь на Терру с такими мыслями… Тебе, что же, плохо живется в Трудовом Братстве?
Карручи внимательно посмотрел на своего товарища.
— А вот этого я не говорил! Понял?
— Но ведь подумал? Так? — Фехнер пристально смотрел ему в глаза.
— Слушай, Клим! К чему весь этот разговор? Куда ты клонишь? И какое тебе дело до того, о чем я думаю?! — Карручи отвернулся от него. Бросил через плечо: — А если и так? Что? Сообщишь обо мне в ПОТИ, чтобы обследовали мою генетическую наследственность?
