Максим Бондарчук - Гидра (СИ)
Встрепенувшись, она подняла руки и застегнула воротник своей одежды. Становилось действительно холодно.
Ветер нещадно бил в самые уязвимые и незащищенные места ее одежды, врываясь под нее и охлаждая нагретое тело до состояния неконтролируемых мышечных сокращений.
Надо было что-то предпринимать.
Филина понимала, что не может пойти на поводу старейшины Ноувелла и принять его предложение. Те, кто обрезал ее волосы и забрал документы, видимо, предусмотрели подобный вариант и напрочь обрубили любые возможные варианты решения возникшей проблемы.
Но что делать сейчас? Охрана зажиревшего старейшины стояла на своих местах и не собиралась уходить. Старик ждал ответа.
Женщина нервно теребила руками и заставляла свой мозг работать на пределе возможностей. Комбинации, варианты, все это летало в ее голове с невероятной скоростью. Просчитывался каждый шаг, каждое слово и последствия, что стояли за ним. Нельзя было упускать момент.
— Какие гарантии?
Она задала вопрос, ответ на который был известен заранее.
— Никаких, и вам это хорошо известно.
«Вот теперь все»
Аргументы закончились. Слов больше не надо было. И она и он понимали, что диалог подошел к своему логическому концу, требовавшему развязки. Немедленно.
— Ну что, женщина. Я хочу услышать твой ответ. Ты примешь мои условия или нет?
Вопрос железной сваей был вбит между старейшиной и Филиной. Теперь никаких отговорок и глупых вопросов. Только конкретика и ничего более.
Женщина хранила молчание.
Наконец, когда прошло несколько секунд, в моей голове появилась знакомая боль. Она возникла где-то в затылке и, как крот, медленно продвинулась к самому лбу, где смогла превратиться в уже знакомые слова.
— Ты готов, Рик?
Тело напряглось. Руки сжали оружие и были готовы действовать.
Я смотрел в то место и уже представлял кто будет следующим после Ноувелла.
Рисковать было нельзя. Как только пуля пробьет его лоб и, разорвав все внутри, вылетит с противоположной стороны, у меня будет секунд три на то, чтобы убить еще двоих. Тех самых, что стояли позади Филины и стерегли путь, по которому она могла убежать в случае опасности. Но остальные… Что делать с ними?
Не пройдет и десяти секунд как они уже будут готовы дать отпор и вести прицельный огонь по любой точке в этом месте. Она просто не сможет скрыться от них. Здесь нет даже природных укрытий, чтобы она спряталась и на время укрылась от вражеских пуль.
«Черт, все слишком плохо»
— Жду твоего сигнала.
Договорив, я еще сильнее прижал приклад к плечу и навел прицел прямо на голову старейшины.
Секунда. Другая. В голове появился сумбур. Слова. Обрывки эмоций, которых никогда не было. Что-то странное заполнило мой мозг и заставило на мгновение отвернуться от прицела. Боль. Она усиливалась. Напряжение росло с невероятной силой.
Филина. Это она. Ей страшно. Я чувствовал это и принимал ту часть боли на себя.
— Убей его, Рик.
Сила с которой эти слова появились у меня в голове, не оставили мне другого выбора. Да и был ли он вообще? Но в тот момент, когда я спускал курок и видел как тяжелая туша с каким-то странным всхлипом падала на землю, раскинув руки во все стороны, я уже не думал об этом.
Шансов я ему не оставил. Винтовка была создана для этого.
Брызги крови и хруст раскалываемого черепа. Я услышал их даже здесь, лаже под слоем мха и болотной слизи, что покрывали мое тело с ног до головы.
Звук выстрела пролетел над этим местом и целиком заполнил его. Охрана вздрогнула. Не понимая, что произошло, они все еще стояли на своих местах, оглядываясь по сторонам в поисках источника выстрела.
Затем еще выстрелы. Двое высоких мужчин рухнули на землю как срубленные деревья и открыли путь для бегства.
— Беги, Филина!
Уже не сдерживаясь, я кричал в микрофон.
Женщина оказалась готова к этому и, не теряя времени, помчалась прочь, не оглядываясь и ничего не говоря. Она бежала быстро, как только могла. Ступая на твердую почву, ее ноги толкали вперед по остывающей земле, которая всего через несколько часов должна была покрыться слоем инея и льда.
Прозвучали выстрелы. Охрана погналась за ней. Все, кто остался в живых, бросились за ней, попутно открывая хаотичный огонь в ее сторону. Пули рассекали воздух, впивались в землю, застревали в стволах редких деревьях, стоявших здесь и принимавших на себя всю мощь огнестрельного оружия, но все они не находили нужную цель.
До моих позиций оставалось не более пятидесяти метров, когда внезапно я потерял ее из вида.
В одночасье ее будто не стало. Не было слышно выстрелов, гомон преследовавших ее охранников стих.
Я приподнял голову. Ничего.
Прошло еще секунд пять, прежде чем недалеко от меня я услышал женский крик.
— Рик!
На этот раз она говорила как обычный человек.
— Они попали, Рик!.. Бедро! А-а!
Стряхнув с себя весь мох и болотную грязь, я пригнулся и побежал к ней. Она лежала в двадцати метрах от меня, в небольшой низине высохшего прудка, который некогда был единой частью всей экосистемы этих болот.
Кровь сочилась из раны сильной струей и не хотела останавливаться.
Ее лицо побледнело, а руки стали холодными.
— Я… я умираю… или… нет?
Слова обрывками доносились из ее легких. Покашливая и стараясь говорить как можно четче, она прижалась к моей руке и потянулась к лицу.
— Не могу… слишком больно.
Рана была серьезной. Пуля, словно бритвой, разрезала и разорвала мягкие ткани, а выплеснувшая кровь превратила место ранения в неприглядное зрелище.
Филина не могла двигаться. Каждое ее движение, попытка встать, либо передвинуться всего на пару сантиметров, тут же отзывалась в ее бедре нестерпимой болью, которую она не могла держать в себе и выносила наружу вместе с громким криком.
Я знал, что ее нельзя уговорить замолчать, но оставаться здесь было опасно. Охранники убитого старейшины наверняка были где-то рядом. Они просто не могли бросить все и убежать, не отомстив убийцам за Ноувелла.
— Тише. Если можно, не кричи. Они могут быть рядом.
Я посмотрел на нее и, увидев почти остывшие глаза, молча проклял себя за случившееся. Я знал, что все пройдет именно так и ничего не мог с этим поделать. Чувство неизбежности наполнило мое тело.
«Четыре патрона и семь здоровенных, вооруженных и озлобленных варрийцев».
Они найдут нас — это неизбежно. И любое сопротивление лишь усугубит наше и без того плачевное положение.
Звуки. Многочисленные, как при беге целого подразделения на марш-броске. Люди приближались к нашему месту очень быстро, даже не скрывая шума.
— Не… не бросай…меня…Рик.
Ее голос становился все тише. Из последних сил, Филина просила не уходить, не оставлять ее на растерзание озверевшим от ненависти охранникам. В этот момент она стала другой. Не той беспринципной женщиной, что добивалась своего любыми путями, не останавливаясь ни перед чем. Она изменилась.
У меня еще оставалось время для отступления. Я еще мог уйти.
Мысли наполнили голову. Странные мысли.
«Бросить? Она ведь все равно будет лишь обузой, а ее смерть избавит меня от лишних слов, которые она могла сказать по возвращению. Но врач. Что он напишет в своем отчете о вскрытии, если Филина не поговорит с ним?».
Проклятье! Я не смог сделать выбор, просто не успел.
Несколько человек появились в нескольких метрах от меня. Высокие, с жилистыми руками, они выпрыгнули с правой стороны и, крича что-то на незнакомом языке, бросились на меня.
Я вскинул винтовку в их направлении и открыл огонь. Одна за одной пули вылетали из ствола и устремлялись в другую сторону, сражая наповал бегущих ко мне варрийцев.
Их тела упали всего в нескольких шагах от Филины. Удар был такой, что она открыла глаза и увидела окровавленные лица убитых мною охранников.
Но сил говорить уже не было.
С боку появились еще трое. С огромной скоростью обогнув края высохшего пруда, они разделились и атаковали с двух сторон.
Это был конец. Отойдя от раненой женщины и приняв защитную стойку, я прицелился и сделал последние два выстрела. Противник закричал. Пуля прошила его костлявое тело и впилась в высокий земляной выступ.
«Щелк»…«щелк»…«щелк».
Магазин опустел, а с ним и последняя надежда на спасение. Дальше было сложно контролировать ситуацию. Она приняла совершенно другую форму. Первобытную. Пилотам редко приходится видеть пехотинца противника вблизи. Чаще это происходило из кабины боевой машины, когда он с огромной высоты вглядывался в приборную панель робота, чтобы одним нажатием кнопки решить исход боя.
Другое дело рукопашный схватка. Я уже и забыл, когда бился вблизи последний раз. Это было так давно, что в тот момент, когда кулаки обрушивались на тело сбитого с ног варрийца, я не мог ничего вспомнить.
