Петр Воробьев - Разбой
«Как кислород»? Игалук-следующий-за-луной нырнул, посмотрел на что-то, державшееся на присосках, как у кракена, у основания левого грудного плавника вожака, и вновь пересёк поверхность сред, выдохнув: «Плохо, десять дюжин»!
Из глубин с запада продолжал доноситься стук. Колебания намекали на большое тело, движущееся, как живое, но не живущее. Ближе, акванавты на дне что-то нашли и разразились сдавленным тоненьким кваканьем. «Ещё один, вроде не колошенец! Этот наш?» «Нет, смотри на меч – сересский калис[160]»! «Работорговец? Что ж, и этого поднимем». «Погоди, меч возьми, самого оставь, а место запомни». «Оставлять-то не сто́ит, вдруг в драугра[161] превратится»? «Не насовсем же! До завтра он с драугром точно подождёт, а прежде, чем поднимать, морских раков с него соберём»!
Жабоплавы на кусках дерева, нависших над водой, продолжали переквакиваться друг с другом и с многочисленными родичами на полом внутри плавучем острове. Им приходилось обмениваться кличами по очереди, скорее всего, из-за слабого слуха. Косатки обычно говорили одновременно со всеми членами стаи. «До дома-то дозвонился»? «И да, и нет. Меттхильд поехала к самому Куруму Алностовичу за советом по работе, так что по телефону я только с матушкой смог поговорить. Жить у неё будете, в замке. Она вам уже палату над гридницей[162] определила». Ещё выше над волнами и к северу, снова застрекотало. Звук нового жабоплавьего летуна был тоньше и прерывистее, как биение сердца кистепёрой рыбы, направление его движения вело в сторону плавучего острова.
«Ему переливание нужно»! – квакнул, просунув одну конечность через поверхность сред, чтобы ощутить часто́ты движения крови вожака, незнакомый целитель. – «Давление поддержать, и бело́к, чтоб хоть чуть оклемался перед хирургией! Игалук, ты можешь объяснить»? Игалук-следующий-за-луной, погрузив голову в воду, издал три клича. Теиёми пришлось приложить усилие, чтобы разобрать их значение, потому что в каждом кличе была слышна только доступная жабоплавам небольшая часть частот. Тем не менее, первым был зов о помощи раненому товарищу из стаи Теккуири-Менуика-младших-братьев-горбатых-китов. Вторым было предупреждение о чём-то болезненном, но не угрожающем жизни, а третьим – совет всей стае держаться вместе. Предположительно, стае нужно было собраться, чтобы помочь Рееккири-белой-тени-быстрому-охотнику-сокрушителю-лодок, но помощь могла оказаться мучительной – то ли для вожака, то ли для всей стаи. Икке-победитель-кракена повторил третий клич, сзывая товарищей к настилу. «Нужна кровь первого типа, отрицательный синтелестис[163]! Смотри по рунам»! – озадачила Игалука-следующего-за-луной целительница. – «Тип крови – над левым грудным плавником»! «Чай, сам знаю»! – булькнул тот в воду. Киекке-убийца-ската некстати игриво плеснул хвостом и провёл носом вдоль бока Текки-Пиппе.
Зов тревоги, посланный Теикариа-ныряющей-глубоко, донёсся из слоя, едва освещённого светом с поверхности сред: большая, быстрая, неизвестная угроза придёт, опережая приливное течение, незадолго до полной воды. Сообщение воспроизвела и усилила Текки-Пиппе, направив его в сторону придонных жабоплавов. «Что-что»? – тонко и приплюснуто отозвался тот, кто был охоч до морских раков. – «Подморница»?
В воздухе, неуверенный стрёкот слегка усилился, свидетельствуя о том, что источник звука двигался к плавучему острову и кускам дерева на жёрдочках. «Поосторожнее, этот не помни́! Здесь шубка для Меттхильд»! Грохнуло, одна из жердей угрожающе заскрипела. «И с ларём побережнее»! «Предупреждать же надо – он неподъёмный! Тролль-камень там, что ль»? «Если бы! Золото»! – этот клич небольшой самочки был почти не по-жабоплавски звонким. «Ничего, что мы с ним так светимся? Ларь едва побольше самому Пальнатоки с Фюна стоил жизни»! «Сия лепта недостойна столь великого волнения, мы его в Туай бочками возим»! «А не грабят»? Ответом было прерывистое пыхтение – знак жабоплавьего веселья. «Вестимо, ещё перелёта не было, чтоб кто-то не попытался! На то «Хранительнице» и турболёты! Кая свет Покисовна, отколь золотишко-то? Самборова доля за самолёт»? «Нет, за самолёт он всё Немиру отдал, на корчму. Тут больше за Клапин поезд, что мы через Астландский перевал перегнали». «Что-то я косительно поезда не слышал»! «Как же! Добрый был поезд»! – вновь прозвучал голос крупного жабоплава, уже издавшего много звуков. «Наша часть клевсхольмского сокровища»! «Твоя то есть»? «Нет, добычу делили по верфанскому закону, так что две пятых пошло Кае с Вамбой, за вычетом пособия семье того дурня, что стрелял в нас». «Я дико не в обиду, но голубка́м-то обок чего? Их с замком и рядом не стояло»? – проскрипел обитатель плавучего острова. «Верфанцев спроси»! – отозвался до того молчавший жабоплав, тёмный, длинный, и узкий. «А что за поезд-то на три пуда золота потянул»? «Ну, до трёх пудов там всё ж не достанет. Два вагона фрамиборгской работы, красное дерево, бархат, серебро, но главное, какой паровоз! „Летучий альбинг“»! «Это который три с половиной гросса рёст без остановки»? – вопросительно скрипнул островитянин. «А тут что за тяжесть – тоже золото»? На это вновь отозвался крупный жабоплав: «Нет, это нежданный подарок от незваного гостя»!
«Я тебе говорю – в губу идёт, у дна, чтоб эхолот не засёк, косатки винты слышат»! – писк горбатого жабоплава загадочным образом сначала доносился, смешанный с шелестом волн, из продолговатого предмета рядом с ухом незнакомого целителя, и только потом проникал сквозь толщу воды. «Сами уже знаем! Только подморницы нам и не хватало»! – возмущённо заквакал целитель, возясь с шипевшей кишкой, помогавшей Рееккири-белой-тени-быстрому-охотнику-сокрушителю-лодок дышать. – «Виданушка, звони в крепость про незваных гостей»! Видана прыгнула в воду и поплыла, не по-жабьи, а волнообразно двигая всем туловищем, так что каждый изгиб завершался уверенным взмахом ласт, как у калана. «Икке-победитель-кракена»! – призвал Игалук-следующий-за-луной и принялся всматриваться в отметки над грудным плавником косатки. – «Первый тип… Отрицательный… Поможешь вожаку»? Повторенный целителем зов о помощи раненому товарищу, обращённый к Икке-победителю-кракена, перешёл в просьбу о терпении. «Шварнедь, пособи»! Целительница соскользнула с настила, занимая место рядом с вожаком. «Агута, готовь мёртвую воду, присоски, иглы, и роликовый насос»!
«А точно это враг»? – пискнул кто-то в глубине. «Друг на подморнице в порт заходит на поверхности, с белым щитом на боевой рубке»! «Тогда нам на всплытие»? «А смысл»? – ответил жабоплав, любивший раков. «По подморнице сейчас береговая стража глубинными зарядами пройдётся, ну как и нас накроет? Подниматься, срочно»! «Желтопузик ты чернозадый, мы на пяти дюжинах, после срочного подъема тебя так расколбасит, глубинный заряд не понадобится»! «А что ж делать?» «Иглострел, говорят, очередью акулу надвое рвёт. Проверим, что он с подморницей сделает»? «А смеси дыхательной достанет»? «Так и так, по расписанию подъём через четверть часа! Поплыли»!
Работая хвостом, Теиёми подняла верхнюю треть туловища над водой, смотря вверх. Ещё одно стрекозообразное устройство зависло над жёрдочками, жалобно тарахтя. Тарахтение сменило частоту, а когда второй жаболёт устроился на жёрдочках рядом с первым, и вовсе стихло. Маленький жабоплав, примостившийся спиной к неживому сердцу стрекозы, окинул гавань пронзительным взглядом, от которого Теиёми внезапно сделалось не по себе.
Ветер пошёл на убыль, и волны на поверхности раздела сред сошли почти на нет, а с ними и игра пронизывавших воду отблесков и отражений. Текки-Пиппе несильно, но многозначительно прикусила Киекке-убийце-ската основание спинного плавника. «А вдруг подморница по „Хранительницу“ пожаловала»? – квакнул Агута-целитель. «Не посмеют! Она ж атомная»! – возразила из воды Шварнедь-останавливающая-кровь. «Дуракам закон не писан! Лесьяр, рупор где»? «А»? «Уд на! Рупор где»? «Где, где! В рундуке»! Последовали возня, скрежет, и извлечение на свет очередного орудия, помогавшего жабоплавам преодолевать слабость их слуха. «Эй, на „Хранительнице“»! – зов был усилен и направлен на юг и вверх, к плавучему острову. «Чем порадуешь»? – ответил ещё один незнакомый голос. «Подморница сюда валит, взлетайте»! «Что-о? Повтори»! «Под-мор-ни-ца»! «Что-о»? «Под»… – Агута-целитель уронил устройство для направления звука в воду. Еккиренги, оставшаяся без родителей, поймала орудие и положила его на настил у хвостовых плавников целителя. Сиротка немного не рассчитала силу своих челюстей, продырявивших и сплющивших предмет. «Клянусь тремя головами Сесиутля, стража небожителей! Лесьяр! А ну протелеграфь»! Лесьяр-подающий-принадлежности нелепо замахал передними конечностями, заменявшими жабоплавам грудные плавники.
