Сергей Юрьев - Мир во спасение
– Не забывайте, что у них есть еще такой рынок сбыта, как Земная Федерация! – напомнил всё тот же Мирча. – Сорок процентов их продукции уходит туда.
– Нам достаточно снижения производства Фабрики на семь процентов и остановка его роста на шесть лет, – парировал его замечание докладчик и продолжил: – Но такой вариант развития событий повлечет за собой серьезный экономический кризис, падение производства на семидесяти процентах миров Лиги, а значит, мы рискуем не только положением наших дочерних фирм, но и снижениями ставок в Игре.
– Достаточно, – вмешался Стронг. – Второй вариант?
– Есть возможность обменять тридцать процентов акций Фабрики на десять процентов акций Корпорации.
– Так они и согласились…
– В принципе, им это выгодно, поскольку наша Корпорация получает свою прибыль с несравненно меньшими затратами. Но господин директор Фабрики ставит одно условие: его человек должен войти в Совет директоров Корпорации.
– Так… – Стронг задумался, но всего лишь на долю секунды. – Как вам всем известно, господа, число членов Совета, включая председателя, должно составлять тринадцать человек – ни больше ни меньше.
– Точно так, – согласился докладчик. – Но должен заметить, что такое решение вопроса дает нам гарантии лидерства на сотни лет вперед.
– Что ж… Если большинство проголосует «за», то нам придется сыграть в рулетку…
– Точно так…
– Я думаю, первый вариант слишком рискован и даже при наилучшем развитии событий даст лишь временный эффект.
– Согласен, Ваше Превосходительство.
– Может быть, достаточно будет пока просто пообещать место в нашем кругу – до тех пор, пока кто-нибудь из нас не умрет своей смертью? – предложил кто-то из членов Совета, однако Стронг даже не посмотрел в его сторону.
– Кто за рулетку? – Председатель поставил вопрос на голосование и прихлопнул тяжелой ладонью зеленую кнопку на пульте перед собой.
В центре стола зажегся первый зеленый огонек. Затем второй, третий, четвертый. Следующими один за другим вспыхнуло два красных, означающих, что решение будет принято отнюдь не единогласно. Но едва засиял седьмой зеленый огонек, приглашенные председатели комиссий, директоры департаментов и доверенные управляющие, занимавшие задние ряды, попадали со стульев и залегли на полу. Некоторые из них были на заседании Совета пятилетней давности, когда было принято аналогичное решение. Тогда шальные пули зацепили двоих ни в чем не повинных клерков, причем один из них едва выжил после ранения. Двое из членов Совета попытались поступить так же, но древний механизм уже сработал, и их запястья были намертво прикованы к подлокотникам кресел.
В центре стола открылся люк, и оттуда поднялась стальная башенка, из которой торчал ствол с глушителем, и начала вращаться, с каждой секундой наращивая число оборотов. Все смотрели на нее как загипнотизированные, а некоторые господа члены Совета пытались уклониться в сторону, когда им казалось, что ствол направлен на них. Однако старожилы Совета, пережившие уже не одну такую процедуру, знали, что увернуться от пули невозможно и рассчитывать стоит лишь на везение. Выстрелы были негромкие – как от пробки, вылетающей из жерла бутылки шампанского. Первая пуля никого не задела и застряла в стенной панели Круглого кабинета, вторая едва зацепила мочку уха Председателя, и все с надеждой посмотрели в его сторону, однако Стронг лишь усмехнулся, окинув коллег презрительным взглядом. Прошло примерно полминуты, прежде чем очередная пуля нашла цель, и башенка скрылась в недрах стола. Несколько секунд Мирча Цепеш продолжал сидеть прямо, только зрачки его сместились вверх, как будто он хотел увидеть кровавое пятно, растекавшееся от центра его массивного лба. Клерки начали подниматься с пола. В кабинет, стараясь не создавать лишнего шума, вошли три сотрудника службы безопасности, подхватили безжизненное тело, тут же сноровисто упаковали его в пластиковый мешок, чтобы не залить кровью пол из настоящего дубового паркета, и вынесли из помещения.
– Я всегда говорил, что вредно иметь слишком большую голову, – пошутил Стронг, провожая взглядом похоронную команду. В ответ раздались нервные нестройные смешки.
– Я вижу, с первым вопросом вы закончили… – Смайли появился в дверном проеме в момент выноса тела. Ему даже пришлось посторониться. Одет он был, как всегда, в джинсы, желтую футболку с красной надписью на одном из древних земных языков: «No pasaran!» Было ему лет шестьдесят, и должность свою он занимал уже лет сорок. Однако ничто не могло заставить его изменить привычкам молодости.
– Это был второй вопрос, – отозвался Председатель. – Первый мы по вашей милости отложили.
– Зря вы его так… – Смайли еще раз посмотрел вслед санитарам, уносящим мешок с телом бывшего члена Совета. – Бедняга Мирча мог еще оказаться очень полезен… А еще кричали, помню, на прошлых перевыборах: нужна свежая кровь! Вот вам и кровь. Свежая…
– Не ваше дело, Брексмейер! – осадил его Председатель. – Объясните причину задержки.
– Ах, да! – Смайли тряхнул густой рыжей шевелюрой с редкой проседью. – Я ждал успешного завершения операции «Фернандо», поскольку без ее результатов ранее утвержденный план предстоящей Игры представлялся мне весьма сомнительным.
– Что за операция?! – Стронг швырнул на пол окровавленный платок, который прижимал к виску. – Почему без санкции Совета?!
– Если бы я ждал, пока вы раскачаетесь, было бы уже поздно, – как ни в чем не бывало ответил Смайли. – Я и раньше пытался вас убедить, что мы недооцениваем этого командора. Но, похоже, выводы моего департамента уже не пользуются вашим безграничным доверием. Так что приходится действовать самостоятельно. Кстати, с вас полтораста миллионов! Мне пришлось потратиться из собственного кармана.
– Так… – Стронг оттолкнул лейб-фельдшера, который закончил заливать его кровоточащее ухо восстанавливающим гелем, но еще стоял рядом, ожидая дальнейших указаний. – Говорите! Только учтите, Бресмейер, если меня и остальных членов Совета не удовлетворят ваши объяснения, вас отсюда унесут в таком же мешке! – он кивнул на дверь, через которую только что вынесли тело Мирча Цепеша.
– Нисколько не сомневаюсь! – Смайли широко улыбнулся и обвел присутствующих многообещающим и торжествующим взглядом. – Но сначала я должен изложить суть нашего плана, а то, насколько мне известно, не все господа члены в курсе.
– Да! Не в курсе. Я… – промямлил, подняв голову, старейший член Совета Радж Раджниш. Все с удивлением посмотрели на него, поскольку голоса смуглого седобородого старика никто не слышал уже много лет. Зато голосовал он вполне исправно, если, конечно, бодрствовал. Похоже, что он и очередную «рулетку» благополучно проспал.
– Так вот… – Смайли выдержал паузу, дожидаясь, пока руководство Корпорации не закончит перешептываться и сосредоточит всё внимание на докладчике. – Так вот, согласно ранее утвержденному плану Игры, все наши информационные ресурсы должны были убедить потенциальных игроков, что фаворитом гонки является командор Матвей Вайгач! И наоборот, Анна, принцесса в изгнании, хоть и вызывает к себе сочувствие, однако никаких шансов на победу не имеет. Все наши подставные игроки, естественно, сделали ставку на Анну, а большинство прочих – на командора! В итоге только по состоянию на вчерашний вечер в случае успеха казна Корпорации должна была пополниться шестьюстами миллиардами переводных талеров. На первый взгляд могло показаться, что наши расчеты безупречны. Принцесса Анна обладает сильнейшим инстинктом самосохранения, получила прекрасное и разностороннее образование, прошла курс обучения на Крипте и достаточно уверена в себе, чтобы не совершить роковых ошибок. С другой стороны, мы донесли до общественного сознания, что она несчастная, слабая, импульсивная девочка, которой можно лишь посочувствовать, но не более того.
Что касается командора, то изначально мы расценивали его как посредственного служаку, у которого очень бледная наследственность. Во всяком случае, в двенадцати поколениях его предков не было ни одной сколько-нибудь выдающейся личности – только работяги, клерки и асоциальные элементы. Однако первое беспокойство у меня возникло по итогам стычки его эскадрильи с кораблями почтенного Тита Байярда. Операция была тщательно разработана, и ее ход не сулил никаких осложнений. Однако наш командор едва не вышел из совершенно безвыходного положения, и его захват стоил нашим друзьям-пиратам серьезных потерь в живой силе и технике. После этого мы подстраховались, введя в Игру Уинстона Стюарта, младшего герцога Блейкуотского. Этот энергичный, красивый, образованный и крайне деликатный юноша должен будет привлечь внимание нашей принцессы, составить с ней пару, и тогда наш командор остался бы ни с чем. Другие дамы из числа претенденток – тупые капризные телки, которые, даже сойдясь с нашим славным командором, могут лишь вывести его из душевного равновесия. Однако наблюдения за нашим командором в процессе общения с избранной публикой убедили меня в том, что даже та мера, о которой я только что упомянул, не гарантирует успеха. У господина Вайгача просто дар находить верный тон в общении с любым человеком. Поразительно, но у всех, с кем он общался, командор вызвал явную симпатию. Даже капитан пиратской каравеллы, которая доставила его к нам, потребовал прибавки к ранее условленной сумме, заявив, что ему очень стыдно отдавать нам на растерзание такого славного парня, а значит, муки его совести надлежит оплатить отдельно. Как известно, человек, вызывающий немотивированную симпатию окружающих, как правило, оказывается чем-то мил и Лабиринту. После того, как мы сделали очередной перерасчет его шансов с учетом последних данных, то оказалось: вероятность его успеха просто зашкаливает, достигая примерно тридцати двух процентов.
