Андрей Круз - Эпоха мертвых. Москва
Сейчас он сидел на переднем сидении бронированного «Тигра» и разглядывал карту района, в котором предстояло действовать. И картой Анатолий был доволен – вся эта часть области была нанизана на единственную трассу как шашлык на шампур. Вокруг же раскинулись места безлюдные. Дикие и непроходимые. Перехватить здесь кого-нибудь большого труда не составит. В теории. На практике может выйти все, что угодно.
Но для того, чтобы все шло как надо, надо было «подготовить почву». И для этого в штабном «Воднике» прямо за командирским джипом ехал некто Крап – известный в стране «законник», до недавнего времени отбывавший срок в Камышовской зоне и освобожденный лично Анатолием. В смысле, его отрядом.
В процессе освобождении Крапа ничего сверхгероического не было. Прибывший «отряд спецназа ГУИН», прибытие которого было еще заранее оговорено звонком «сверху», пропустили на территорию ИТК строгого режима совершенно беспрепятственно. Начальника зоны Петракова и зама по режиму Великанова Еременко знал еще по прошлой своей службе. По его мнению, если бы кто-то взял на себя труд организовать чемпионат мира по подлости и скотству, эти два человека запросто могли бы претендовать на призовые места. Всего тридцать минут разговора в кабинете за бутылкой коньяка привели к тому, что начальство свою зону «сдало».
Петраков с Великановым поочередно вызвали около двух десятков человек из персонала, кому они, как им казалось, доверяли, и тем самым отделили живых от мертвых. Затем вертухаи привели Крапа, средних лет худого мужика, похожего на актера Приемыхова. Крап как раз отлеживался (как обычно) в местной больничке. Крапу был выдан весь расклад, после чего Еременко предложил тому выбор: или его прямо сейчас вешают на воротах на глазах у восхищенной зоны, или он обещает мирный переход контингента на сторону новой администрации. Крап, естественно, выбрал второе. Ему дали три часа на организацию процесса и отвели обратно.
Через три часа ровно Крап через одного из вертухаев из списка «живых» передал, что зона будет вести себя тихо и спокойно ждать своего освобождения. И Еременко дал сигнал к началу «Вечера Длинных Ножей». Прибывшие с ним вояки мгновенно захватили и частично перебили весь персонал, который Петраков внес в список «на истребление». Перебили бы и весь, но Еременко предпочел подстраховаться и обеспечить себе лояльность Петракова с Великановым, а также всех остальных из списка «живых», предоставив им право лично покончить с бывшими коллегами.
Возложенные на них надежды оправдали все, без зазрения совести стреляя из табельного ПМ в затылок стоящим на коленях вчерашним приятелям. После чего из них Еременко отобрал еще шестерых, всех бессемейных, кроме все тех же Петракова с Великановым, которых и зачислил в новую «команду уродов», которую сформировал вместо исчезнувшей старой. Остальных же отправил раздавать оружие из караулки и приехавшего с колонной грузовика освобождаемому контингенту.
Там тоже все прошло гладко. Контингент немного порезвился, стреляя и насилуя кого-то из своей среды, затем были разогнаны те, кто по каким-либо причинам не вписывался в создаваемое а месте бывшей зоны сообщество, а все остальные были зачислены в банду, которую возглавил один из приближенных Крапа – Сулейман Борода. Крапа же Еременко забрал с собой, вместе с четырьмя «торпедами», объяснив тому, что «предназначает его судьбе горней» (Еременко любил иногда выражаться вычурно).
Перед отбытием «команде уродов» было передано два КамАЗа с кунгами, захваченными неподалеку от зоны, и им было поручено переоборудовать один из них в «автозак», а вторую – в передвижную камеру пыток. Еременко решил сразу приставить всю палаческую команду к делу. Вооружив их из их же караулки и оставив «родную» форму, даже запретив удалять с нее знак различия, он заранее сделал их ненавидимыми в том месте, куда они теперь направлялись, обеспечив их преданность настолько, что они бы боялись шаг сделать в сторону от хозяина.
Не стал он скрывать род занятий новых членов отряда и от сопровождавших «вояк», заранее исключив тем самым любые возможности сговора у себя за спиной. В общем, вместо четверых «уродов» заполучив сразу восемь.
Через день новые «спецмашины» были готовы к использованию, присоединены к колонне, и затем «отряд спецназа ГУИН» направился дальше, к новым подвигам, дабы очистить репутацию Анатолия Еременко в глазах высокого начальства.
Сергей Крамцов, «партизан» и бывший аспирант.
1 апреля, воскресенье, утро.
Мародерская колонна вышла из расположения с рассветом. Шли шумно, лязгали гусеницы, на «маталыгах» металлически звенела навешенная проволочная обвеска. Мы, все вшестером, в новеньких шлемах и брониках, сидели в кузове одного из «академических» КамАЗов, вместе с Доценко и его людьми. Шла колонна быстро, без помех и препятствий, впереди катили две новеньких БМП-3, а еще две замыкали. Шла уже знакомая нам КШМ в бронетранспортере, шли четыре грузовика, в которых разместились все штурмовые группы.
По трассе встречных машин уже давно не попадалось, поэтому мы удивились, увидев проскочившую навстречу «восьмерку» с двумя молодыми парнями и двумя девушками внутри. Колонна даже притормозила, И Пантелеев лично отправил обрадованную донельзя молодежь в «Пламя». Надо же… И где они все это время прятались?
А вот зомби на дороге почти не было, потому что делать им тут было нечего. У меня уже начало возникать такое впечатление, что инстинкт гонит мертвяков в города, как будто вид домов и прочего подсказывает им, что тут могут быть люди. Или к тем местам, где раньше людей было много, как в тех же торговых центрах.
В местности даже не пустынной, а просто в некотором отдалении от населенного пункта, их становилось намного меньше. Даже из Солнечногорска они почти не выходили, по прошлому опыту могу сказать, а в основном брели по улицам или совершенно неподвижно там стояли. Однако на парковках вокруг больших магазинов, на подъездах к Москве, их было много. Пожалуй, даже очень много, я еще не видел такого их количества ни разу. И вот теперь, когда я снова это видел, и мне становилось по-настоящему страшно. Толпы бесцельно бродящих, бледных, окровавленных в большинстве своем бывших людей. Некоторые стоят, некоторые вяло бредут куда то, без всякой цели.
Наша колонна не пошла на стоянку перед входом в «Рамстор», где было все запружено зомби, а двинулась по огибающей ее дороге, за решетчатым забором. По тому же маршруту, по которому мы проезжали на бронетранспортере позавчера.
Туда рванули лишь две из четырех опутанных «егозой» МТ-ЛБ, которые лихо развернулась на месте, выпустили по два клуба вонючего дизельного дыма и ломанулись задом на вход в торговый центр, запирая его вдруг возникшим за ними сплошным блестящим забором из множества витков колючей спирали. То, что надо! Блокировка входа была абсолютной, а экипажи теперь могут поглядывать в смотровые щели в задних дверках и курить, ожидая сигнала, что можно выйти погулять. В чревах своих бронемашин они как в сейфах. Впрочем, мой бывший ротный за курение в машине башку бы оторвал кому угодно.
КамАЗы влетели на территорию открытой стоянки перед «Рамстором» через ворота с противоположной стороны. С их бортов ударили частые выстрелы, выкашивая зомби, оказавшихся поблизости. Первые группы начали спешиваться и забегать в тоннель въезда в гараж, а наши два КамАЗа подъехали к выезду. Возле него уже наготове, развернувшись залом, стоял и гремел движком один из МТ-ЛБ.
– Приготовиться к высадке! Не спать! – крикнул Доценко. – Стрелки, прикрывать!
Я был в группе стрелков, поэтому поднялся над бортом, поймал в прицел голову пошатывающегося, сильно пострадавшего от нападения мертвяка, на котором не осталось ни одной целой части тела, и свалил его короткой очередью. Затем свалил второго, после чего последовала команда на спешивание.
Двое бойцов, бывших с ним, сняли щит с заднего борта и спрыгнули на дорогу, за ними – Доценко, еще его люди, следом наши две тройки, причем я успел крикнуть своим: «Не оголтевать, мля!» Главное – без героизма.
Перед нами открылся освещенный бетонный пандус-«улитка», ведущий по спирали вниз. Я вскинул «сто пятый», упер приклад в плечо, повел перед собой из стороны в сторону, плотно удерживая цевье. Прицел включен, теперь дайте мне цели. Сергеич четко стал справа и сзади от меня, Татьяна – так же, но левее.
Перед нами шли еще тройки, ломилось нас много, поэтому я вскоре опустил ствол автомата – тут нам пострелять не дадут. Мертвяков перед нами, насколько мне было видно, пока было немного. Затрещали выстрелы, мне было видно, что те падали перед наступавшими на них бойцами как кегли.
За мной раздавался жуткий в замкнутом пространстве тоннеля рев и металлический скрежет – в тесный проезд пропихивался своим широким плоским корпусом МТ-ЛБ, скребя по бетонным стенам витками колючки. С металлическим лязгом распахнулись двери десантного отделения – экипаж занимал позиции. В наушнике послышалось:
