Владимир Васильев - Дети дупликатора
Во-первых, Ваня немного удивился: Синоптики проанализировали Психу только ядерную ДНК, а митохондриальную почему-то не стали, хотя эта процедура считается более простой. Вот был бы фокус, если бы м-ДНК у Психа восходили не к условной митохондриальной Еве, как у всех людей, а куда-нибудь в сторону! Сиверцев проглядывал голографические изображения хромосом, непривычно многохвостые, с картированием всех генов. В общем и целом Псих, объясняя свою необычную природу на словах, говорил все верно. Но кто, как и зачем настолько тонко и сильно вмешался в его геном? Безусловно, Психу это давало бездну преимуществ перед обычными людьми. И, скорее всего, он был прав, когда задумывался — а не копия ли он настоящего человека Александра Солодухина? Скорее всего, этот человек давно умер, а его сознание каким-то образом было перенесено в новое, практически суперменское тело, которому нипочем радиация и болезни, которое либо не стареет вообще, либо стареет настолько медленно, что это практически незаметно, которое монстры Зоны не считают добычей и потому не трогают… Естественно, Сиверцев не мог знать как именно все это реализовано. Но если принять основное фантастическое допущение как данность, все остальное легко объяснялось в рамках сегодняшней науки и здравого смысла. Зона еще и не такое вытворяла.
В общем, когда часам к одиннадцати утра Псих проснулся, Ваня так ему и объявил: мол, я, цитолог Иван Сиверцев, склонен считать все, что ты мне по пути сюда наговорил, правдой.
Сиверцев, наверное, долго еще трепался бы на милую его душе тему, однако Псих, едва выполз из спальни в центральный зал, первым делом запустил ноутбук и поглядел чего кажут наружные камеры. И трепаться Сиверцеву резко расхотелось.
Прямо напротив входа в схрон, метрах примерно в полуста от него, у относительно целого и вертикального фрагмента агропромовского забора загорали трое парней. Загорали в переносном, разумеется, смысле. На деле они развели костерок, подвесили над ним закопченный чайник и сейчас сидели спинами к забору в ожидании пока закипит вода. Даже при максимальном увеличении подробности были неважно различимы, но вообще Сиверцеву показалось, что снаряжение у них разномастное и не слишком годное для Зоны. К примеру, рюкзаку одного из них был кричащего ярко-оранжевого цвета, второй был облачен в не менее кричащую ядовито-зеленую куртку-дутыш.
— Это что еще за зоопарк? — удивился Псих, глядя на экран.
— Наверное, прохожие, — осторожно предположил Сиверцев. — Присели на пенек в надежде сожрать пирожок…
— С таким прикидом скорее их самих сожрут, — неодобрительно процедил Псих. — Новички, что ли? Чечако?
Сиверцев про себя отметил, что Джека Лондона его нынешний напарник, по крайней мере, читал.
— Уж на что я новичок, — вздохнул Сиверцев, — но эти, видать, еще хлеще!
Некоторое время Псих глядел на них молча и насупившись. Потом кашлянул и сказал:
— Турнуть их надо бы. Только внимание к нам привлекут.
Сиверцев удивился: вход в схрон показался ему неприступным, о чем он и сообщил Психу, но тот имел в виду совершенно иное. Тишины и скрытности хотел Псих, а три балбеса способны были приманить кого угодно, от своры зомби до бандитов из трущоб. И поди еще угадай — кто лучше. В любой момент Психу с Ваней может понадобиться срочно покинуть схрон. А выходить при посторонних Псих не желал категорически.
— Придется турнуть их, — ворчал Псих. — Соберут они тут толпень, ой соберут…
— Ну, хорошо, — согласился Сиверцев. — Давай турнем. Только как? Выйти и сказать, что это частная территория?
— Да какая тут, к бесу, территория! Пугнуть их надо, да и все. Ладно, сиди, я сейчас. Псих встал и застыл — задумался.
— Знаешь, нет, — сказал он чуть погодя. — Давай-ка ты тоже собирайся. Совсем собирайся, словно мы уходим. Так оно вернее.
Поскольку сидеть в схроне без дела Сиверцеву давно надоело, упрашивать его не пришлось: сгреб голограммы с генами Психа в стопку и спрятал в ящик стола. Оделся. Обулся. Навьючил вещмешок. Повесил на шею автомат.
Псих деловито совал в свой рюкзачок плоские натовские рационы в зеленых упаковках. Минут через пять Псих обернулся к Сиверцеву:
— Ну, что? Готов?
— Вроде, да.
Псих поморщился — наверное, ему не понравилось это неопределенное «вроде», но вслух выговаривать Сиверцеву он не стал. Вместо этого сходил отключил и спрятал ноутбук.
У внутренней двери на притолоке висел маленький колокольчик в виде черепашьего панциря. Перед тем как открыть дверь, Псих потянулся к веревочке и коротко дилинькнул. Сиверцев вспомнил этот звук — когда входили, тоже дилинькало. Вероятно это был какой-то ритуал, типа, на счастье. Псих запирал двери тщательно и без суеты. Что внешние, что внутренние.
Когда они вышли из схрона, стало видно, что троица у забора хлопочет у костра и Психа с Сиверцевым попросту не замечает. Псих выразительно приложил палец к губам, сунул ключ-карту в считыватель меж плитами, блокируя замки в закрытом состоянии, а потом сцапал Сиверцева за рукав и потащил прочь от внешних мегадверей.
Они спрятались за холмиком, под которым располагался схрон, а парни у забора так ничего и не заметили— уселись пить чай. Или что они там пили? Сиверцев пошевелил ноздрями и к немалому изумлению уловил слабый аромат кофе.
«Ну и ну! — изумился он. — С такого расстояния унюхать кофе? Вот это я даю! Может, ветер удачный?»
Но ветра, похоже, не было совсем — дым от костра поднимался в серое небо практически отвесно.
Вообще после почти трех суток взаперти все чувства обострились. Помимо аромата кофе Сиверцев улавливал отчетливые запахи травы, земли, слышал множество звуков, да и на взгляд сама Зона, обычно тусклая и невыразительная, сейчас выглядела чуть ли не празднично. Особенно если взглянуть на оранжевый рюкзак и ультразеленую куртку.
— Ну, чего? — вопросительно прошептал Сиверцев. — Будешь пугать?
— Погоди-ка, — так же тихо отозвался Псих. — Кажется, эти орлы не только нас заинтересовали! Сиверцев глянул — и обомлел.
Точно над кофеманами над забором показалась чья-то голова. Человеческая, не монстр какой-нибудь. Кто-то по ту сторону забора уцепился за край, подтянулся и сейчас разглядывал отдыхающую троицу сверху.
— Знаешь, кто это? — прошептал Псих. — Покатиловский охранник! Мы их во второй день у входа в схрон видели.
— Значит они никуда не ушли, здесь сидят, — отозвался Сиверцев. — Ждут чего-то!
— Нас они ждут, Ваня, не тешь себя напрасными надеждами! Точнее, не нас ждут, а меня.
— Так что, зря вылазили?
— Не зря! Если нас никто не заметил — самое время убраться отсюда подобру-поздорову. А заметили нас или нет мы сейчас и выясним.
Человек с забора исчез. Наверное, увидел все, что хотел и сейчас готовился либо обрушиться на кофеманов сверху, либо обойти забор и приблизиться вдоль него снаружи, либо просто тихо слинять, так и не обозначив собственного присутствия.
Холмик очень удачно скрывал Психа с Сиверцевым от всего Агропрома, но стоит им просто отойти от холмика — оба будут видны всем, это понимал даже ученый — цитолог, не шибко искушенный во всяческих казаках-разбойниках для взрослых. Тем интереснее было поглядеть — что же придумает хитрюга Псих.
А тут как раз и события начали развиваться: слева из старого пролома в ограде вышел один из покатиловских — худощавый, а справа через забор перемахнул тот, который недавно выглядывал — крепыш. Поскольку теперь охранники не крылись, их заметили даже беспечные кофеманы. Засуетились, побросали кружки, попытались схватиться за оружие, но было уже поздно: худощавый и крепыш моментально оказались даже не рядом, а просто среди них и незадачливая троица мигом была приперта к забору с поднятыми руками. Худощавый держал их на стволе, крепыш принялся рыться в вещах, предварительно отбросив трофейное оружие чуть в сторону. Параллельно он что-то старательно внушал застигнутым врасплох кофеманам, но Сиверцев разбирал только отдельные, громче всего произносимые слова.
По всей видимости, ничего ценного крепыш не обнаружил — либо, если его целью не был банальный грабеж, не нашел ничего такого, что встревожило бы или хотя бы насторожило покатиловскую охрану. Незадачливые ходоки в Зону, скорее всего, были именно теми, кем и выглядели — чечако, как удачно выразился Псих. То есть, новичками-простофилями. Оранжевый рюкзак и зеленая куртка посреди окружающей серости выглядели призывными фонариками во тьме. Вероятнее всего, именно это и не нравилось покатиловской охране — тем тоже ни к чему была лишняя реклама, как и Психу с Сиверцевым, а если долго и настойчиво мигать в ночи фонариком, непременно явится кто-нибудь голодный и неприятный. Так оно, наверняка, и обстояло, поскольку после очередной фразы крепыша троица чечако вдруг одновременно опустила руки и засуетилась у вещей и у костра — торопливо подбирали вынутое, как попало запихивали в поклажу, а потом похватали оружие и трусцой ломанулись в сторону Свалки. Последним бежал обладатель зеленой куртки — на одном плече неловко накинутый и постоянно сползающий рюкзак, в этой же руке то ли автомат, то ли винтовка без магазина, в другой — чайник. Зрелище было довольно комичное, но Сиверцеву почему-то было совсем не смешно.
