Юрий Вольнов - Сталь и песок
Содрогая стены ангара, корпус двинулся маршем вдоль выстроенных машин. Потоки освещения, заиграли с разводами маскировочных пятен. Лучи света ритмично вспыхивали на одновременном взмахе сотни рук, на наспех прикрепленных "оскалах", отражаясь колючими бликами, превращали грохот марша — в канонаду, а блики — в сполохи будущих сражений.
Коробка возвращалась к смотровой площадке. Ни сбивая ритма, строй повторил весь путь пройденный танками. Борясь с пеленой щипающих глаз, Дыба увидел под подъемником расплывчатые пятна. Моргая, сумел различить вдоль стены стоявших навытяжку штабных и не только офицеров.
Гордо расправив плечи, корпусные офицеры выполняли воинское приветствие, как положено в регулярных войсках. Борясь с прорывающимися чувствами, состроили каменные лица. Но сияющими глазами безотрывно следили за своими воспитанниками.
— КОРПУС! РАВНЕНИЕ НА… ПРАВО! — рык Дыбы, прокатился по ангару, перекрывая дробь марша.
— КОРПУС! ВОЛЬНО! — в тон рыкнул Лом, но все-таки смазал последний слог.
Пройдя положенную дистанцию, коробка замерла. Развернув строй, Дыба застыл, одновременно ощутив полную глухоту, сродни пустоте от последнего выдоха легких и свинцовую тяжесть, охватившую гудящие ноги.
Не зная, что делать дальше, просто стоял и буравил взглядом каждую грань стены. Пытаясь, сосредоточится на вплавленной балке, не давая вырваться эмоциям, заставил себя дышать спокойнее.
Подошли офицеры корпуса, застыли перед строем. Повисшее внутри каждого молчание заполнялось своими словами, своими чувствами. Каждый говорил, кричал, клялся никогда не забывать, кто они такие, какими они были и какими они стали. Стараясь впитать, удержать, запомнить каждой клеточкой тела состояние, царившее в строе — состояние единства, горечь расставания, ожидание суровых событий, — наемники просто стояли.
— Курсанты, — начал строго Лом, голос надломился и прорвались эмоции, — …парни. Мы с вами начинали этот путь, теперь настала пора вам одним рваться вперед. Всему, что могли мы вас обучить — мы научили. Все, что знали, постарались вам дать. Если мы… если я был не прав, я перед вами извиняюсь. Если был суров, то только для вашего же блага. И…
Запнувшись, Колосовский сглотнул, восстанавливая дыхание, побежал взглядом по лицам. Пытаясь охватить всех взглядом, продолжил:
— … Парни, удачи вам! И помните — в любой ситуации можете рассчитывать еще на одного члена экипажа. На меня.
Отступив назад, уступил место Анисимову. Выкатившийся вперед Сима окинул взглядом мокрые глаза курсантов, весело подмигнул и улыбаясь сказал:
— Нет, парни. Так не пойдет. У вас праздник, а вы тут решили Марс оросить?
Раздавшиеся смешки, слегка размягчили сплав эмоций. Улыбающийся Сима — явление нередкое, но улыбающиеся глаза смотрели с поддержкой и с бесшабашной верой в вечную жизнь. Вглядываясь в каждую пару глаз, вливал в их колодцы живительную силу. Силу жизни. Силу уверенности. Силу надежды.
— Главное, парни, помните, что ничего невозможного нет. Все возможно. Все подчиняется воле человека. Если сильная воля, тогда ты хозяин своей судьбы. Если волю собрать в кулак, можно прошибить любую броню. Если захотеть, то судьба будет в руках пластиком. Гнущимся куском под сильной волей. Если за хотите на Марсе без скафандра ходить, сможете… только запаситесь кремом от загара.
Последние слова Симы потонули в грохнувшем смехе. Смех, вливаясь в строй, возвращал прежние привычки, вытаскивал прежние маски. Начавшиеся комментарии и реплики заполнили строй. Пройден еще один этап, жизнь продолжается.
— Ну, все уже разгалделись, — проворчал Сима, стараясь перекрыть гул голосов, продолжил, — …ну, что, парни, желаю вам удачи.
Повернувшись к Лому, махнул в сторону курсантов, что-то проворчав. И тут случилось чудо, Лом улыбнулся при курсантах. Под поднявшийся удивленный вой курсантов Лом попытался было опять натянуть на лицо серьезную мину. Но сам же бросил эту затею, широко улыбнулся, оказавшись почти ровесником многим курсантам. И добил всех, состроив рожу. Новый взрыв смеха унесся эхом, увлекая за собой все тяжелые предчувствия.
— Дыба, с тебя пиво! — перекрикивая общий гомон, прокричал Косяк.
— Обойдешься.
— Вот ты,… гад и делай после этого товарищу добро. Я тут понимашь, усе ноги до задницы стер, а он даже пива — и того не дает, — разочаровано пробубнил Косяк, меняясь с очередным курсантом новым номером коммуникатора.
— Ни какого пива, — наставительно вставил подошедший Череп, — вечером убытие, какое пиво может быть?!
Косяк посмотрел на улыбающихся друзей, не веря в такое утверждение, перебегал глазами по лицам.
— Да вы, что сговорились, что ли?!, что, и даже с собой нельзя будет взять?!
— И куда ты его предлагаешь складировать? Может, старательский прицепчик возьмем? Поедем как на пикник? — предложил Череп, усмехнувшись, продолжил: — ты и так все багажное забил своими манатками и дисками. Кстати, ты чего накупил то?
— А это уже мое личное дело, — старался увернуться Косяк, состроив независимую гримасу.
— Твое личное дело, говоришь? — переспросил Дыба, хмыкнув, продолжил, — а наши личные дела куда складывать? На голову? Или тебе в ноги положим?
— Кстати, — стараясь уйти от темы разговора, Косяк озабоченно нахмурился и, вглядываясь в окружавших людей, спросил, — а где Ряхлов-то? Почему его нету-то?
— Так его же тоже направили на какую-то заставу. Накрылась его мечта о штабе медным тазом, — ответил Дыба, и его лицо озарилось приятной мыслью о наступившем для капитана времени собирать камни. — От Лома узнал. Наш бравый капитан заливает карьеру в каком-то штабном кабаке.
— Мда, — протянул Косяк, — вот чувствуется… кашка-то нешуточная заваривается.
Задумчиво окинув взглядом окружавшую экипаж толпу курсантов, заулыбался и кинулся рассекать среди экипажей. Раскидывая шуточки и комментарии, пропал из вида друзей.
Витавший дух бесшабашного веселья охватил всех курсантов. Отодвигая все тревоги и заботы на подальше, экипажи пытались наговориться, навеселиться наперед. Обмениваясь номерами мест службы, перекидывались шутками. То в одном, то в другом конце озера лиц раздавался взрыв хохота. Слышались клятвы об обязательной встрече корпуса после заварушки. Расчувствовавшиеся офицеры раздавали свои номера и приглашали всех при любом случае заезжать в гости.
— О, а вот и они, — пробасил знакомый голос.
Дыба встретился взглядом с улыбающимся Носорогом. Отдавив руку Черепу, сам попал в медвежьи тиски, болезненно поморщился, уважительно мотнув головой, проворчал:
— Ну, потише… медвежья лапа. Задавишь.
— Не фарфоровый, не треснешь, — улыбаясь, проговорил Дыба, поворачиваясь к сведущей жертве, — …а вы это откуда пришли, чего не со всеми?
Обречено улыбнувшись, Туз сдался в объятия. Стараясь удержать стремительно вырвавшийся воздух, смог только прошептать:
— В штаб ходили.
Поставив Туза на землю, повернувшись к Слепню, Дыба спросил:
— А чего вы там забыли?
— Мы это… как его. Перевод… взяли.
Скромно стоящий позади радушного медведя, Череп удивленно задрал бровь.
— Мы тоже теперь на "Южную", — проговорил Носорог, весело подмигнув Черепу.
— Не понял, — оставив в покое Слепня, Дыба обернулся, — вы же должны были по распреду Ряхлова загорать в столице. Или, что?
Переминающийся Носорог, смущенно мял берет в руках. Приходя на помощь командиру, Туз гыкнул:
— Так это все Слепень. Сказал, что без Косяка жить не может. И говорит, что только под его чутким руководством может ремонтировать "кабанчика".
Хлопая глазами, Слепень растерянно прошелся взглядом по ржущим курсантам, а припомнив "издевательства" Косяка психующего от его неспешности, надувшись засопел:
— Только бы поржать…, а я тогда чуть ботинки в угол не двинул.
— Да ладно тебе, сам же задолбал переживаниями, — утирая глаза, выдавил Носорог, — а вдруг система откажет, а вдруг гидравлика лопнет то, а вдруг детальки впарят. А так в случае чего — гарантийный сервис.
Отсмеявшиеся курсанты договорились о времени выхода и согласовали точку встречи попутного каравана. Попрощавшись "Семерка" нырнула в столпотворение курсантов, растворяясь среди веселящихся новоиспеченных бойцов Наемного Батальона.
— Ну, что потопали? — проговорил Дыба.
Окинув прощальным взглядом толпу, Череп утвердительно мотнув начал пробираться к выходу. Не оборачиваясь, бросил:
— Нужно только Косяка поймать. Да, и кстати нужно все таки обмозговать куда деньги вложить.
— Не понял, — удивленно пробасило сзади Дыба.
— А, что ты собираешь с деньгами делать? Возить их с собой и потом оставить их на счету Корпорации?
— Ну нет, почему же. На месте бы и потратили, чего сейчас горячку пороть, — взвешивая слова, проговорил Дыба.
