Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

Пока я оглядывал помещение и размышлял о его происхождении и прочем, в руках Эйши откуда ни возьмись появилась влажная тряпка, которой моя спутница быстро и сноровисто протёрла стол и откидные нары.

Хозяйка. Это радует, когда у женщины с юности привита любовь к чистоте. В любых условиях.

Я уселся на ближайшие нары, опёрся локтями о стол и перевёл дух. Не могу сказать, что устал физически – всё-таки сила тяжести здесь весьма облегчает передвижение на своих двоих, но вот нервы мне сегодня потрепали – это да. В клочья, можно сказать. До сих пор трясёт.

– Карба, – обратился я к роботу, молча ожидающему в углу дальнейших распоряжений, – давай сюда выпивку. Теперь можно нормально поправить здоровье.

Робот протянул мне флягу.

– Подожди, – сказала Эйша. После чего достала из шкафа два вроде как пластмассовых стаканчика, запечатанную пачку местного печенья и початую бутылку с водой.

– О как! – прокомментировал я, разливая спиртное по стаканам. – Вижу, у тебя здесь и впрямь тайное убежище. Вода, еда, свет… А в туалет куда ходить, извини за вопрос?

– Есть и туалет. Вон дверь, видишь? Там и туалет, и водопровод.

– И всё работает?

– Работает. Предки умели строить.

– Погоди, я правильно думаю, что эти развалины здесь со времён последней войны с Галактическим Содружеством? – спросил я.

– Да, правильно. Здесь был опорный пункт обороны, входящий в местный укрепрайон. Его разбили прямыми ударами полевого деструктора. Защитники, вероятно, погибли. Потом про развалины забыли. Кому они нужны? Всё напрочь заросло – сам видел. Сразу и не заметишь.

– А ты нашла.

– Ага.

– Давно?

– Лет шесть назад. Или семь. Не помню точно, – Эйша как-то совсем по-мальчишески шмыгнула носом и взялась за стакан. – Ну, пить будем или как? И, если будем, то за что?

«Сколько же ей земных лет? – подумал я. – Восемнадцать есть, интересно? И когда у них наступает совершеннолетие? Может, ей вообще по закону пить не положено, а я тут спиртное наливаю. И вообще. Надо будет аккуратно выяснить. Оно, конечно, какой на хрен закон, когда тут посреди бела дня самая натуральная война кланов происходит, но тем не менее. Иногда тот же обычай или традиция сильнее любого закона. Как бы не вляпаться по-крупному. Хотя, с другой стороны, я уже и так вляпался по самое не могу. И всё-таки, и всё-таки… Спиртное, конечно, ерунда, не в спиртном дело. А в том, что иногда бывает между мальчиками и девочками после того, как они совместно вышеупомянутое спиртное употребляют. Ага, размечтался, как же».

– Эй, Дементий, ты где? – голос Эйши вернул меня к реальности.

– Извини, задумался, – сказал я и стукнул своим стаканом об её стакан. – За смерть наших врагов!

– Хороший тост. А что это ты сейчас сделал?

Пришлось вкратце объяснить земную традицию чоканья (яд в вине и всё прочее).

– Интересно, – сказала Эйша. – Мне нравится. Надо будет запомнить и ввести.

Мы выпили и закусили печеньем.

– Как здесь с вентиляцией? – спросил я.

– Хочешь этот свой дым пускать изо рта?

– Пока нет. Просто спросил, чтобы знать, сколько мы здесь можем просидеть, не задыхаясь. А дым изо рта я пускать воздержусь по-любому, если тебе это неприятно.

– Спасибо. С вентиляцией здесь всё нормально. Я тут даже ночевала пару раз – и ничего, не задохнулась.

– Пряталась от жизненных невзгод? – с пониманием улыбнулся я.

– Что-то в этом роде.

Мы помолчали. Она не продолжила тему, а я не настаивал. Личное есть личное. Захочет – расскажет. Если сложатся обстоятельства и отношения.

– Кстати, о жизненных невзгодах, – сказал я. – Не знаешь часом, кто на нас напал и что вообще произошло? Совсем недавно этот вопрос я тебе уже задавал, и ты ответила…

– Помню, – сказала девушка. – Думала об этом всё время, пока мы сюда добирались. И теперь продолжаю думать.

– И?

– Точно не знаю. Одни догадки. Как я уже говорила – у клана Ружебо много врагов, – она вздохнула и пожаловалась: – Мысли всё время сбиваются. Очень беспокоюсь за отца и дядю. И прадедушку тоже. Вдруг их убили? – её голос задрожал, глаза наполнились слезами.

Надо было принимать срочные меры, и я их принял.

Сел рядом, обнял за плечи, ласково проговорил:

– Ну-ну, Эйша, не надо. Они наверняка живы, я в этом уверен. Таких людей просто так не убивают.

– Да, не убивают! – всхлипнула она. – Откуда ты знаешь? Ещё как убивают! Два года назад, вон, конкуренты чуть не всю верхушку клана Шараво вырезали – и хоть бы что. А теперь вот и до нас добрались…

Она расплакалась по-настоящему – громко, навзрыд, уткнувшись в мою грудь, словно в любимую подушку. Удивительное ощущение, следует заметить.

С одной стороны, ты балдеешь оттого, что желанная и прежде совершенно недоступная девушка находится в твоих объятиях, а с другой, понимаешь – обстоятельства, в силу которых данные объятия стали возможны, не совсем те, о которых ты мечтал. Вернее, даже совсем не те.

Как бы то ни было, а минут через пять поглаживаний по голове, шептания на ухо ласково-утешительных слов и междометий, утирания слёз и соплей (в заднем кармане джинсов очень удачно оказался относительно чистый носовой платок) мне удалось сначала ослабить, а затем и вовсе прервать поток рыданий. А ещё через три-четыре, употребив стакан воды (дать ей снова «ром» Карбы я не рискнул – всё-таки на женщин в стрессовой ситуации спиртное действует иначе, нежели на мужчин, а уж на молоденьких девушек и вовсе непредсказуемо), Эйша, на мой взгляд, была полностью готова адекватно воспринимать действительность и здраво размышлять.

Само собой, из объятий мне пришлось её выпустить, но я не терял надежды на то, что в ближайшее время мне удастся их возобновить. Но уже по совершенно иным причинам.

– Значит, ты думаешь, это конкуренты? – возобновил я прерванную беседу.

– А кто же ещё? Я даже примерно догадываюсь, кто именно. Но только не думала, что они настолько обнаглеют, чтобы вот так, напрямую, атаковать нашу резиденцию. Да и никто не думал. Даже прадедушка. Иначе принял бы особые меры безопасности.

– И кто? – спросил я. – Извини, что всё время задаю один и тот же вопрос, но для того, чтобы выбраться из ямы, куда тебя столкнули, неплохо знать, кто это сделал. Иначе следующее падение туда же может быть смертельным.

– Это довольно долгая история, – сказала Эйша. – Опять же, я не уверена, что стоит её рассказывать чужаку.

– Времени у нас пока навалом, – ответил я. – Что же касается чужака, то здесь ты ошибаешься. Посуди сама. Если я дал согласие работать и работаю на клан Ружебо, то уже не чужак. К тому же согласие дал не по принуждению, а по доброй воле. Твой дядя так прямо мне и сказал, что теперь я полноправный партнёр клана Ружебо, а это особый статус. Да и дядя мне твой понравился как человек, мне кажется, мы с ним неплохо сработались за время знакомства. Об отце того же не скажу, потому как дела с ним почти не имел. А прадеда твоего и вовсе не знаю. Зато знаю тебя и… – тут я сбился, замолк, полез было за сигаретой, но вспомнил, что пообещал здесь не курить, и окончательно запутался в жестах, словах и мыслях.

– Как интересно, – сказала Эйша, помедлив. – И что же ты обо мне знаешь?

– Не о тебе, а тебя, – сумел пробормотать я, справившись кое-как с приступом совершенно, на первый взгляд, немотивированной паники. – Слушай, можно я всё-таки закурю, а? Очень хочется, а наружу выходить, сама понимаешь… Если будет очень дымно, обещаю сразу прекратить.

– Так и быть, кури. Но только с одним условием.

– Каким?

– Всё-таки объяснишь, почему ты решил, что меня знаешь. Внятно. Я, например, о тебе сказать такого не могу. Да и как бы, если мы с тобой второй раз видимся?

– Третий. Вчера, в столовой за обедом был второй.

– Ну, конечно, как я могла забыть! Очень насыщенная и познавательная состоялась встреча! Незабываемая.

– Для меня – да, – сказал я. – Именно, что незабываемая. Вот поэтому я и говорю, что тебя знаю, а ты – нет. Не головой знаю, сердцем. То есть моё сердце думает, что тебя знает. А я своему сердцу верю. Просто верю, и всё. Так внятно?

Свет от электрического фонаря был не слишком ярок, но мне показалось, что Эйша покраснела. Не слишком густо, но заметно.

Я закурил и выпустил дым к потолку.

Всё, больше пока ничего ей не скажу на данную тему. Хватит для начала. И так объяснение в любви практически. Ёжик в тумане, даже в горле пересохло от волнения. Сердце стучит, руки дрожат. Нет, ну что за день, а? Жуткие стрессы. Причём сплошняком – один за другим. И, главное, разноплановые. То у тебя от пережитого страха и первого в жизни убийства врага ноги подкашиваются, то от близости к любимой девушке руки трясутся. «– Уже любимой, да? – немедленно прицепился внутренний голос. – Нет, ты скажи, любимой? – Не знаю, отцепись. Ну, любимой, любимой. Доволен? Голос ты мой внутренний неугомонный, чтоб тебе ёжик в тумане под ноги подвернулся!» Сплошной, короче говоря, контрастный душ. Только гораздо круче по воздействию.