Александр Афанасьев - Время героев ч4

Конвертопланы уходят вверх — минимальная высота для перехода двести футов от поверхности. В подвесках — своего часа ждут две ракеты Hellfire и связка из четырех ракет — воздушный вариант AIM-92 Stinger.

— Молот-один, я Молот-два, наблюдаю отметку, повторяю — есть отметка для прицеливания. Отметку вижу отчетливо по фронту от нас.

— Молот-два, я Молот-один, принято. Кобра, ответьте группе Молот.

— Молот, это Кобра, на приеме. Принимаем четко и громко.

— Кобра, идентификация, пожалуйста.

— Кобра, это Молот, идентификация — восхождение[38], повторяю — восхождение.

— Молот-два, я Молот-один, отклоняюсь к востоку, выхожу на позицию. Выходите в зону ожидания, докладывайте по готовности.

— Молот-два — принял!

В кромешной тьме — конвертопланы выполняли странный, отработанный танец.

— Кобра, это Молот-один, вышли на цель! Готовы открыть огонь! Прошу пометить цель, прием!

— Молот-один, это Кобра, цель отмечена, прием.

— Кобра, это Одиночный, движение в секторе. Кажется, один из танго что-то понял, смотрит наверх.

— Одиночный, сними его, живо.

— Принято.

Второй пилот — вывел на свой дисплей данные с ракетного комплекса, один за другим — на экране загорелись несколько зеленых транспарантов. Они выглядели как цепочка и загорались один за другим — как только вся цепочка активна, можно открывать огонь.

— Все системы стабильны, вооружение готово. Огонь в опасной близости от дружественных сил. Есть цель, подсветка цели с внешнего источника, цель идентифицирована.

— Платформа стабильна. Цель уничтожить.

Правый борт конвертоплана осветило вспышкой, ракета сорвалась с крепления и пошла к цели. Это была специальная модификация ракеты с малошумным и почти беспламенным двигателем — для уничтожения бронетехники и иных особо важных объектов сильно прикрытых ПВО.

— Кобра, ракета пошла, время над целью три секунды!

Противотанковая ракета, в три секунды преодолев расстояние до забора, вспыхнула ярким костром посреди ночной мглы.

— Кобра, это Молот. Подтвердите попадание!

— Молот, попадание подтверждаем, есть попадание! Хороший эффект у цели! Есть попадание!

В эфире — слышался грохот стрельбы.

— Кобра, это Молот, попадание подтверждено, попадание подтверждено. Отходим в зону ожидания.

— Я Молот-два, иду на цель!

Нападение группы спецназа на отдельно стоящий особняк, который хоть и укреплен — но не прикрывается ДОТами, да еще нападение с поддержкой с воздуха — в девяноста девяти случаях из ста закончилось бы совершенно определенным результатом: взятием объекта с минимальными потерями среди штурмующих. Но это и был как раз один случай из ста, когда все шло наперекосяк изначально. На другой стороне — играли не менее опытные игроки, патруль британского спецназа САС, небольшая команда JTF2, специальных войск сил территориальной обороны Канады и группа британских морских пехотинцев. Все это были опытные, многое прошедшие люди, которые в критической ситуации не впали в панику, не заметали — а взялись за оружие и начали отбиваться…

Они знали, как отбиваться и у них было — чем отбиваться. С виду совершенно гражданский домик — на самом деле был сильно укреплен, стены первого этажа были выстроены из преднапряженного бетона с двумя стальными сетками внутри, если их и можно было чем-то пробить — то только прямым попаданием гаубичного снаряда. Основная дверь, двери с этажа на этаж — были бронированными, с замками не на одну, а на четыре точки запирания, как в сейфах. Наконец — в подвале была комната безопасности, основной склад оружия и боеприпасов, продовольственные пайки, несколько сотен литров воды и мощная радиостанция, все это позволяло продержаться при многодневной осаде. Помимо этого, почти в каждой комнате британцы хранили бронированные щиты, шириной как раз по размерам коридора, чтобы в случае прорыва забаррикадироваться и не пропускать врага дальше. Британцы — имели едва ли не лучший в мире опыт жизни во враждебных условиях и обороны в зданиях от многократно превосходящих сил противника. Опыт третьего и особенно четвертого сипайских восстаний, Афганистана, массовых беспорядков в Египте, пока он еще был британским, опыт противостояния в Северной Ирландии — все это давало им неплохие шансы на то, чтобы если и не отразить атаку — то продержаться до появления подкрепления с ближайшей базы ВВС.

Первую минуту боя они проиграли вчистую. Стоявший на посту на крыше дома британский солдат слишком хотел спать, он держался только на таблетках и силе воли — и когда он услышал далекий рокот двигателей вертолета и может даже понял, что дело нечисто. Но предупредить своих не успел — пуля пятидесятого калибра, пущенная снайпером с расстояния в три четверти мили — оборвала его жизнь надежно и сразу.

Остальные — поняли, что дело дрянь лишь когда Хеллфайр — проломил бетонное ограждение, оставив неровную дыру, в которую мог пролезть слон, не только человек. Только шесть человек были на постах в ночную смену, и один из них был уже убит. Но британцы не были бы британцами, если бы это выбило их из колеи.

Двоих из ночного патруля убили во дворе и убили сразу — но третий, стоящий у двери нажал на кнопку и заблокировал единственный вход, отрезая возможно еще живых сослуживцев во дворе, без единого шанса. Сделал он это, не раздумывая ни секунды — британцы, жившие на подконтрольных территориях как на вулкане — хорошо знали, что лучше гибель одного, чем гибель всех.

С первого этажа ударил стоящий там пулемет, который прикрывал двор, от пролома в стене оглушительно бухнула винтовка пятидесятого калибра, потом еще раз. Второй выстрел — разрушил бронестекло, повредил пулемет и достал стрелка — пулемет захлебнулся…

Британцы из отдыхающих смен, многие в трусах, но с оружием — выскакивали из караулок, занимали места согласно тревожному расписанию. Штанов на многих не было — но оружие было у всех, оно лежало рядом с кроватями в готовности к немедленному применению. Многие несли не только оружие, но и щиты, чтобы прикрыться и создать баррикаду после того, как дверь будет взорвана. А в том что она будет взорвана — никто не сомневался…

Наследник, Павел, тезка императора Павла I Романова, проправившего, к сожалению очень мало, но успевшего немало сделать для России — был обычным мальчишкой, не более и не менее. Но он был русским мальчишкой, росшим в семье военного дворянина — и этим было сказано все.

С детства, еще только научившись ходить, он не раз был на парадах и смотрах. Видя стройные ряды проходящих мимо лейб-гвардейцев, десантников, моряков салютующих его отцу — он понимал, что такое власть, и какая она есть — власть. Когда мама говорила ему, что папа работает и папу нельзя отвлекать, он понимал, что такое ответственность. Несмотря на то, что он был тогда совсем маленький — он видел, что главные вопросы в доме решает папа: мама может спорить с ним и не подчиняться по каким-то мелким вопросам, например по вопросу чересчур откровенного платья, в котором она выступает по телевидению — но в главных вопросах решение всегда остается за папой. Он понимал, что главным в доме должен быть мужчина, защищающий женщин своего дома. И он даже учил этому Нико, Николя — которому не повезло, потому что его папа не жил с ним и у него в семье была одна мама — сестра папы…

В пять лет — лейб-гвардейцы впервые доверили ему настоящее оружие и он с гордостью выпустил несколько пуль в мишень. Это было вполне нормально, мальчик и должен проявлять интерес к оружию, как будущий защитник Родины. Он видел, как к папе приходили люди, иногда совсем не в генеральских чинах — но на груди которых были орденские планки и Георгиевские кресты как у папы — и папа уважительно принимал их и разговаривал с ними, иногда долго. Он знал, что папа правит страной, и рано или поздно править страной придется и ему тоже — и делал выводы, что профессия военного очень уважаемая, если папа так встречает военных, часто своих бывших сослуживцев или людей, посланных к нему Георгиевской думой.

Когда мама разругалась с папой из-за того, что папа привел в дом другую женщину — он сильно обиделся и на папу и на маму. На папу — потому что он предал и его и маму. На маму — потому что она ничего не сделала с этой… ничего не сделала для того, чтобы остаться с папой, а просто взяла его и увезла в Америку. Но заложенные еще с детства моральные нормы не дали сбоя — раз папы нет рядом, значит, он должен защищать маму, пока нет папы. Потому что он мужчина, пусть и маленький.

Америка Павлу не понравилась — а что тут может понравиться. Они жили в большом поместье… даже в трех, сменили три разных дома, и ему это не нравилось — зачем все это? У него здесь совсем не было друзей — разве что как-то раз к нему приехала тетя Ксения и привезла Николя на несколько дней. Они даже придумали план — Ник помог ему забраться в багажник машины, когда они уезжали. Сначала хотели и вовсе в чемодан… он лежал бы тихо — тихо, но он был слишком большим или чемодан был слишком маленьким. Николя ничего никому не сказал, как и подобает другу — но его хватились и нашли. Мама тогда плакала.