Александр Бауров - Нойоны. Черный дождь
Мгновение Десмос колебался, ехать туда и узнать, что же все-таки происходит, или вернуться домой, к семье. Вдруг иное решение нашло его. Десмос ударил коня шпорами и погнал к мраморной набережной, центральной площади и Императорскому дворцу.
Уже на маленькой улице у стен дворца он спешился. Уйма людей: гостей города, торговцев и гуляк валила навстречу с площади, откуда их гнали гуркхи Сатибарзана. Рыцарь с трудом пробивался сквозь толпу, с криками и воплями напиравшую навстречу. Его телохранители подотстали. Когда Миридий только выбежал на ступени парадной лестницы, прямо перед ним вдруг возникло изображение, в котором рыцарь без труда узнал мага Малькольма. Бежавшие сзади гуркхи от неожиданности даже выронили оружие.
– Десмос, нойоны атакуют город. Ты единственный порядочный человек здесь, и я знаю, ты не испугался их тогда, в море. Ступай во дворец, найди Нджай Ярмину! Увези её из города. В лес, в горы, куда угодно, только подальше отсюда! Если к вечеру я буду жив, то найду вас!
Изображение померкло. Миридий колебался не более секунды, он выхватил меч и крикнул первому телохранителю:
– Езжай в казармы! Всех людей поднимайте и ведите сюда к дворцу!
А сам устремился внутрь. Предчувствие не обмануло Миридия. Это было не землетрясение, и слова чародея, единственного, на кого можно было положиться в зажравшемся и развратном Ангкоре, сильнейшим образом подействовали на него.
Он и раньше уважал Малькольма как воина, а теперь и просто как человека. Первый, кто ему встретился в широком коридоре на втором этажа дворца, был Сатибарзан.
– Ты знаешь, что обрушился маяк! Говорят, магический взрыв, все эти сумеречные наделали! – нарочито начал он.
– Где принцесса? – рявкнул на него Миридий.
– Таталиец, не смей так…
– Где принцесса?! Говори, свинья! – Десмос приставил к его горлу клинок. Стоявшие сзади гуркхи выхватили свои кривые сабли, но их хозяин помахал толстой волосатой рукой, убеждая опустить оружие.
– Она у регента. Куруш дает ей уроки истории. Ты что забыл? – Когда меч Десмоса опустился, Сатибарзан утер платком выступивший на лбу пот.
– Что ты делаешь, разорви тебя подземный огонь… – выпалил он.
– Нойоны! Это они подорвали маяк и…
– Смотрите, смотрите! – вскричал один из гвардейцев Десмоса, стоявший у огромного, в два человеческих роста, окна, выходившего прямо на набережную. Миридий и Сатибарзан, оттолкнув гуркхов, подбежали к окну.
Десмос сначала даже не понял, куда смотреть. Стража практически очистила площадь. Из возвышавшегося неподалеку храма Хаоса выбегали люди. Человек десять с эльфийскими луками двигались к дворцу. Следом оттуда возникла смехотворная делегация губернатора столицы, они тоже куда-то спешили, да так, что принесшие их в паланкинах рабы так и остались ждать у южного входа в храм. И только когда гвардеец указал, куда именно нужно смотреть, Миридий, а затем и Сатибарзан увидели черные точки. Две побольше и одну совсем крошечную.
Они двигались с запада по воде, прямо к внутренней гавани нового города, шли прямо сюда. Сатибарзан вновь обильно пропотел. Точки росли, было явно видно, что это два корабля, движущиеся к центральной гавани. Десмос вспомнил о том, что они с Малькольмом разработали систему защиты главного порта и парадной гавани. Вспомнил о бочках со святой водой, обработанных учениками сумеречного колдуна. Они лежали на дне, и охрана порта могла поднять их в любой момент. Но успеют ли? Десмос на миг забыл о том, что ему только что говорил Малькольм, забыл о Куруше, о принцессе…
Только бы успели поднять мины. Он не мог оторваться от этой завораживающей и жуткой картины.
– Там заграждения-то есть? – с одышкой спросил Сатибарзан.
Яркая голубая вспышка и луч с кормы одного из кораблей нойонов ударил правее северного мола. Раз, ещё раз. Два фрегата Карна, стоявшие на страже порта не могли им ответить из своих дальнобойных баллист, не могли даже изготовиться. Рассеченные надвое, они с треском развалились, обратившись в какие-то горящие бесформенные груды дерева, кренящиеся в стороны и облепленные спасавшимся экипажем.
Второй корабль нойонов дал залп по сторожевой башне на южном моле. Деревянная конструкция осыпалась, обломки объяло пламя, но каменная громада мола выстояла.
Не всё могут их орудия, да и бьют на тысячу сажень, не больше, отметил Десмос.
* * *Передав послание главе гвардии, Малькольм рванулся в свои покои, он чувствовал, как приближаются силы нойонов. Видимо, с моря, у него остается лишь несколько минут. Только бы он был один. Одного истинного ещё есть шанс победить. Двух уже нет, тогда надо бежать. Маг ворвался в свою комнату. Доспех, серебристая кираса из полуживого материала, с серым кругом и мечом на нем, символ острова Зейлот. Погубили наш мир и здесь тоже хотят сделать! Попробуйте, но без боя мы не сдадимся, твердо решил Малькольм. Не для того он столько сговаривался и унижался, общаясь с Курушем, Полом Верноном, этим палачом Сатибарзаном, чтобы вот так, в один день все потерять. Кираса упала на его обычные коричневые кожаные одежды, простой легкий доспех на вид, на деле же сложнейший ансамбль защитных артефактов, собранных им по всему свету. Чародей притянул серый плащ, хламиду с капюшоном, упавшим почти на глаза, – теперь магия, затуманивающая разум, не коснется его. Беглый взгляд упал на хранилище информ-кристаллов. Он вспомнил, что Куруш вчера забрал свой экземпляр архива Даса. Хорошо, что его здесь нет. С душевной мукой он разнес хранилище астральным ударом, часть кристаллов рассыпалась по полу, шкафчик горел. Малькольм грозным взором окинул комнату, ему неплохо жилось тут в последние годы. Он вышел в коридор, закрыв дверь уничтожающим заклятием. Маг спешил вниз и думал, кто тот воин, что двигается сейчас с моря? Что же произошло среди нойонов такого, что они все-таки решились на открытое вторжение?!
Ни Видомина, ни Сандро. Тогда кто – Нагаш, Моандор или Тант? Нагаш, только бы не он, он никогда не проигрывает дуэли, не отступает ни перед кем, кроме титанов.
Маг оказался на первом этаже. Сзади зал для мессы хаоса, тут холл, внизу – зал Сумеречного собора. Малькольм метнулся к выходу через южный портик, чтобы попасть сразу на площадь, к дворцу. Там он встретил нескольких послушников с эльфийскими луками, зеркальными щитами и посеребренным оружием. Они замерли, будто ожидая приказов.
– Почему вы ещё здесь? Я же приказал всем уйти в город или в Императорский дворец, – гневно спросил он.
– Мы хотим биться с вами, мастер!
– Глупцы, ваше оружие здесь бесполезно! У меня будет дуэль, а не битва!
– Но ведь и с ними идут солдаты! Два корабля заходят в гавань с запада.
– Где? – Малькольм все-таки выбежал на улицу, и его ученики поспешили за ним.
Порядок на площади, только что восстановленный гуркхами, вновь рухнул – все обалдело смотрели в море, откуда приближались два двухсотярдовых корабля. Две черные глыбы шли прямо на парадную гавань. Гондольеры, их помощники и просто зеваки на молах первыми поняли, чем это кончится.
Люди бросились прочь. Хозяева многочисленных лодок и их помощники на ходу сгребали свои пожитки, собранную с пассажиров выручку и бежали с лодки на лодку, к берегу, к набережной. Скользили по влажному дереву, выбирались наверх и, растолкав замерших в нерешительности стражей, бежали прочь. Кто-то проваливался между лодками, кого-то сбивали и задавливали сдвигающимися острыми бортами. Казалось, вся внутренняя гавань наполнилась криками ужаса.
– Не успеют. Они не поднимут мины, дураки, – злился от бессилия Малькольм, в астрале потянулся к канатам, удерживающим у дна ряды бочек. Тут сумеречный маг ощутил сильнейший астральный удар. Его магическую руку, протянутую вперед сквозь красно-черный туман астрала, будто отсекло. Чародей взглянул вверх и увидел – там, в небе над кораблями летел всадник на коне, а из-под плаща будто черные катышки на ходу вываливались крупные летучие мыши.
Нагаш и его вампиры, понял Малькольм. Тут одна из стоявших на южном моле катапульт дала залп и, к удивлению самих стрелков, попала бурдюком со святой водой в борт первого корабля, что на огромной скорости, поднимая волны, влетел в гавань. Нагаш отвлекся, и Малькольму всё же удалось магией разорвать канаты, и вся первая линия морских заграждений начала всплывать. Первый корабль с дымящейся дырой по правому борту начал тормозить, но все равно со страшным треском врезался в ряды лодок и гондол у пирса. Он крушил их, как огромный тесак крушит детские поделки. Все, что попадало под черный форштевень, разлеталось в мелкое крошево. Лодки взлетали вверх, крутились в воздухе, лопались фонтанами щепок. Кто не успел убежать – падали в воду, тонули, и наконец, нос корабля уткнулся в мелкое для гиганта дно. Крейсер всей мощью уперся в мраморную набережную, под конец дав залп с кормы и разнеся в клочья катапульту гвардейцев на южном моле.
